В последнее время казалось, что жанр антикоррупционных расследований исчерпал себя. Судя по опросам, после «крыманашего», урапатриотического подъема и конфронтации с Западом проблема коррупции отошла на второй план и стала меньше тревожить россиян. Но даже и до всех этих событий она не была слишком большим раздражителем для них.
Социологические исследования, в том числе проводимые «Левада-центром», традиционно показывают, что большинство респондентов гораздо сильнее коррупции беспокоят материальные трудности: рост цен, бедность, безработица, кризис и т. д. Многие люди (более 40% респондентов) не верят, что традиционную для России коррупционную проблему вообще можно решить. А те, кто верят (до трети опрошенных), связывают надежды на ее преодоление скорее с деятельностью Путина.
Отношение к коррупции и чиновникам
Однако, вопреки всему этому, последнее расследование Фонда борьбы с коррупцией (ФБК) Алексея Навального, посвященное генеральному прокурору Чайке, его детям и окружению, вызвало широкий резонанс в обществе. Видимо, так произошло потому, что команде Навального удалось, как многие считают, найти доказательства бизнес-отношений людей из клана Чайки и банды Цапка.
Отношение к чиновникам в России такое: «Пей (и воруй), но дело разумей!» Многие считают — пусть они воруют, лишь бы более или менее справлялись со своими обязанностями и не сильно портили нам жизнь. Россияне легко простили, например, вопиющее воровство при организации зимней Олимпиады в Сочи, потому что сам спортивный праздник, по общему мнению, удался.
Кейс дальнобойщиков
Акции дальнобойщиков показали, что наши люди готовы активно протестовать только тогда, когда их материальные интересы ущемлены, и они четко знают, кто в этом виноват. Такой протест понятен и окружающим. Как показывает недавний опрос «Левада-центра», дальнобойщикам сочувствуют более 70% москвичей.
Политическая стабильность в стране сохраняется только потому, что россияне пока не связывают с политикой президента очевидное нарастание своих материальных проблем: падения уровня жизни, роста цен, сокращения доходов. Оппозиция может добиться успеха лишь в том случае, если ей удастся объяснить людям, почему они живут все хуже и хуже, и кто в этом виноват. Кейс дальнобойщиков способен послужить образцом для подготовки протестный акций.
Возможен ли прорыв оппозиции в народ?
На днях Михаил Ходорковский сделал громкое заявление о неизбежности новой революции в России. Действительно, в стране, где нет честных выборов, у людей просто не существует другого способа сменить власть. Но революции всегда происходят под привлекательными для людей лозунгами. Многие уже забыли, что наиболее популярные требования предыдущей демократической революции 1991 года были социальными. Люди выходили на улицы с лозунгами против привилегий партноменклатуры, возмущались тем, что «Народ и партия едины, но только разное едим мы!»
Россияне тогда, как и теперь, думали в первую очередь о своих реальных материальных интересах — не только требовали демократии, но и надеялись на создание социально-хозяйственной системы, выгодной им, а не начальству. Тогдашний запрос на более справедливое общество не был претворен в жизнь. Если новое «восстание масс» произойдет, его целью будет реализация задач незавершенной революции 1991 года.
Нынешняя оппозиция говорит в основном о политических проблемах, ну еще о коррупции, о либерализации экономики. Все это, судя по многолетним результатам социсследований, не слишком волнует людей. Поэтому ряды сторонников оппозиционного движения не растут. Оппозиции нужно повернуться лицом к народу, к его реальным проблемам и чаяниям, предложить людям убедительную альтернативу нынешней системе, способную обеспечить миллионам рядовых россиян лучшую социальную защиту и материальный достаток, а молодежи — новые карьерные возможности.
Соответствующий образ постпутинского будущего может включать систему социальных гарантий для малоимущих по немецкому или даже скандинавскому образцу (именно социал-демократическая версия капитализма традиционно отмечается респондентами как наиболее привлекательная); механизм перераспределения доходов от природных ресурсов в интересах всех граждан как на Аляске или в Норвегии; радикальную смену политической и экономической элиты, дающую молодым шанс на успех.
Только такой «левый поворот» оппозиции к социальным интересам большинства может обеспечить ей массовую поддержку.
