В политической сфере и в СМИ, в которых, судя по всему, часто наблюдается тяжелый случай синдрома дефицита внимания (когда герои и злодеи появляются и исчезают с поразительной скоростью), продолжительность введенных Евросоюзом антироссийских экономических санкций почти шокирует.
Впервые введенные в марте 2014 года — а затем за все это время неоднократно усиленные и утверждавшиеся на новый срок — санкции Евросоюза стали для российской экономики причиной реальных неприятностей и трудностей. По моим оценкам, наиболее болезненными мерами с точки зрения их воздействия на среднего россиянина стали, вероятнее всего, «самосанкции», которые Россия ввела против себя самой, но ЕС, бесспорно, осложнил и без того уже нелегкую экономическую ситуацию и стал для многих российских граждан причиной множества бессонных ночей. Иначе говоря, если целью было «заставить Россию заплатить» за авантюризм на Украине, то европейские санкции сработали довольно хорошо.
Однако, как это видно по непрекращающемуся экономическому кризису в еврозоне, институты, которые вырабатывают и реализуют общеевропейскую политику, в данный момент пребывают далеко не в лучшей форме. ЕС переживает систематический кризис легитимности, и российский вопрос способствует возникновению разногласий. Иными словами, разные страны ЕС воспринимают русских очень по-разному.
Например, совершенно не ясно, с какой стати такое относительно пророссийское государство, как Венгрия, в вопросе расширения санкций должно быть одного мнения с гораздо более откровенно антироссийской страной вроде Эстонии. Кипр и Польша, Италия и Латвия, Греция и Литва — от этих стран вряд ли можно ожидать, что они будут придерживаться одной и той же «линии» в отношении России. Отмечая эти серьезные различия в исходных мнениях и взглядах, некоторые аналитики высказываются об относительной слабости и недолговечности антипутинской коалиции. Они предсказывают, что, учитывая наметившуюся в последние месяцы разрядку напряженности и то, что после событий в Париже главное внимание сосредоточено на борьбе с терроризмом, санкции, вероятно, приближаются к концу своего естественного жизненного цикла.
Поэтому когда на прошлой неделе премьер Италии Маттео Ренци заявил, что в ближайшие месяцы «пакет санкций будет пересмотрен», многие люди сочли это предвестником полномасштабного сдвига в политике Евросоюза в пользу России. Российские государственные СМИ, безусловно, обрадовались заявлениям Ренци, и подобное публичное выражение разногласий повергло зарубежных политических ястребов в состояние полного смятения.
Решительность Меркель, разумеется, ничуть не означает, что распри между европейцами прекратятся. В настоящий момент разгорается неприятный спор из-за находящегося на рассмотрении проекта германо-российского газопровода, который, похоже, вызовет немало гневных выпадов. Но пока власти Германии твердо настаивают на необходимости мер против России (с настойчивостью, которая не ослабевает и вряд и ослабнет в будущем), санкции будут сохранены. Они не будут с энтузиазмом восприняты в некоторых скептически настроенных столицах — таких как Афины, Рим и Будапешт — но лидеры соответствующих стран не намерены затевать серьезный и никому не нужный конфликт с Германией ради того, чтобы выручить Россию.
Следовательно, санкции остаются в силе из-за того, что между различными блоками в Евросоюзе на самом деле проводится идеальная политика компромиссов. Многие из восточных стран-членов ЕС хотят активно инвестировать и субсидировать реформы, проводящиеся на Украине, а также оказывать ей значительную военную помощь: они хотят резко расширить и увеличить масштабы «восточного партнерства». С другой стороны, западные страны Евросоюза не хотят заниматься Украиной, считая это бесполезными хлопотами, отвлекающими их от собственных гораздо более серьезных экономических проблем.
В этой крайне поляризованной политической обстановке идея «помогать» Украине, наказывая Россию, в общих чертах устраивает оба лагеря в ЕС. Именно поэтому такая позиция — на первый взгляд нетвердая и способствующая разногласиям — определяет политику ЕС на протяжении почти двух лет, и, несмотря ни на что, в ближайшее время она не изменится.
