Действительно ли месть приносит облегчение?

Вергельд, вендетта — нет, пожалуй, такой культуры, которая бы не располагала механизмами общественной расплаты за нанесенный ущерб. И хотя к мести неоднозначно относятся философы и этики, она надежно встроена в наш мозг. Более того, она доставляет нам удовольствие. А эволюционные психологи видят в нашем желании мстить адаптационные механизмы. 

Хотя оказывается, что сладость отмщения быстро исчезает. Довольно скоро ей на смену приходит горечь фрустрации, а мы не чувствуем радости от свершившейся справедливости и попадаем в спираль ненависти и агрессии, из которой сложно выбраться. Что говорят специалисты по психике о нашем стремлении постоять за себя?

Они стали гораздо лучше понимать работу мозга с тех пор, как появились такие методы, как функциональная магнитно-резонансная томография, которая позволила ученым опираться на нечто большее, чем на рассказы самих людей. Благодаря фМРТ психологи, нейробиологи и другие исследователи серых клеток могут следить за их диалогами в реальном времени, а это открывает перед ними больше, чем нам порой хотелось бы показать.

Пережевывание эмоций

Возьмем для примера такую ситуацию. Группа швейцарских ученых наблюдала при помощи магнитно-резонансной томографии за мозгом людей, которых обманули в экономической игре. Ученые дали им возможность наказать обманщика. Что происходило в их голове? Повысилась активность в зоне, которая называется хвостатым ядром. Это часть системы вознаграждения, которая активизируется в ситуациях, доставляющих нам удовольствие: после того, как мы съедим шоколад, во время секса или при различных зависимостях (его активность усиливается при употреблении алкоголя и наркотиков).

Благодаря этому мы знаем, что месть приносит нам наслаждение, хотя… не такое сильное, как мы могли бы ожидать, обдумывая по ночам изощренные способы, как насолить своим врагам. Это показал эксперимент Кевина Карлсмита (Kevin Carlsmith), который был описан в 2008 году в издании Journal of Personality and Social Psychology. Схема эксперимента была простой: 48 студентов играли в инвестиционную игру в группах по четыре участника. Игра, конечно, велась по заготовленному сценарию. Вместе с людьми играли компьютерные алгоритмы (большинство студентов этого не заметили), запрограммированные вести себя нечестно: один участник горячо приглашал других к сотрудничеству, производил благоприятное впечатление, а позднее, в последний момент начинал игру против своих партнеров и зарабатывал больше для себя, лишая студентов вознаграждения и выводя их из психического равновесия.
Фрустрация? Конечно! Поэтому некоторым пострадавшим предложили позднее наказать обидчика. Перед этим все ответили на вопрос: «Как бы вы чувствовали себя, если бы могли отомстить, и если бы такой возможности не было?» Все надеялись, что месть их успокоит. Участников из первой группы спросили, что они почувствовали после того, как месть свершилась.

Результат оказался неожиданным: месть изменила настроение мстителей, но не так, как они того ожидали. Они почувствовали себя гораздо хуже, чем те, кому не удалось наказать обманщиков. О чем это говорит? Во-первых, о том, что люди плохо умеют предсказывать собственные эмоциональные состояния. Это доказал социальный психолог профессор Дэниел Гилберт (Daniel Gilbert) из Гарвардского университета. В серии экспериментов он продемонстрировал, что люди слишком оптимистично оценивают свое будущее ощущение счастья. По-научному это называют предубеждением относительно оценки силы воздействия  (impact bias), которое заключается в том, что мы неверно оцениваем продолжительность и интенсивность наших будущих эмоциональных состояний. В случае ожидаемого несчастья люди ожидают более сильной боли, а в случае счастья — большей радости, чем та, которую они в итоге испытывают.

Почему так происходит? Вернемся снова к нашим мстителям. Когда у нас нет возможности отыграться, мы редко лелеем в себе злобу. Обычно со временем она проходит, и, смотря на всю ситуацию с перспективы времени, мы приходим к выводу, что оценивали ее слишком эмоционально, или вообще начинаем заниматься чем-то другим и не забиваем голову такими раздумьями.

Если нам удалось отмстить, мы часто об этом вспоминаем. Месть вызывает один забавный эффект: подготовка и осуществление этого акта фиксирует наше внимание на несправедливости, которая разрастается в нашем воображении до невероятных размеров. «Месть усиливает руминацию», — говорят о такой ситуации психологи.

Что они под этим понимают? Слово «руминация» пришло от биологов, которые назвали подотряд парнокопытных ruminantia — жвачные. Допустим, корова. Когда она ест, пища попадает в один из четырех отделов желудка, потом, в вечерней тишине хлева, пища возвращается обратно в пасть, и животное ее пережевывает. Некоторые делают то же самое с эмоциями. Жуют и перемалывают. Таким образом, злость приводит нас к мести, месть усиливает переживания, а это ухудшает наше настроение, что, в свою очередь, активизирует навязчивые мысли.

Становится ли нам лучше? Ничуть. Поэтому нередко тот, кому мы мстим, совершенно не воспринимает этого как заслуженное наказание, и даже наоборот — считает месть проявлением несправедливости, обещая на него ответить. Око за око, зуб за зуб. Не успеешь оглянуться, как окажется в отчаянии и без зубов.

Здоровое прощение

Вместо того чтобы приносить облегчение месть закручивает спираль насилия, и в долгосрочной перспективе разрушает наше физическое и психическое здоровье. Каким образом? При продолжительном стрессе в нашем организме повышается уровень кортизола и адреналина. Кортизол способствует развитию различных заболеваний кровообращения и повышает риск инфаркта. Иммунная система ослабевает, заболеть становится легче. Повышенный уровень адреналина, в свою очередь, держит нас в постоянном напряжении. В итоге мы получаем расстройства пищеварения, проблемы с концентрацией, головные боли, мышечное напряжение, бессонницу и даже депрессию.

Психологи говорят, что некоторые люди более мстительны: это обладатели так называемой личности типа А. Эти люди чаще вступают в соперничество, они болезненно амбициозны, агрессивны к себе и другим. Такой человек видит в окружении угрозу и постоянно испытывает тревогу. Между тем, ученые доказали, что подавление чувства враждебности выступает одной из важных причин коронарной болезни сердца.

Надежду дают исследования профессора Карла Торесена (Carl Thoresen) из Стэнфордского университета, которые он проводил в рамках Кампании по исследованию прощения. Ученый провел эксперимент на 259 взрослых добровольцах. Он учил их… прощать. Что из этого вышло? Те, кто успешно прошел терапию, поправили свое здоровье: у них стали реже появляться боли в позвоночнике, мышцах, проблемы с желудком, реже повышалось от стресса давление. Те, кто уже пережили инфаркт (в основном — обладатели типа личности А), а потом научились отвечать на обиды прощением, реже, чем люди из контрольной группы, сталкивались с возвращением сердечных проблем. И дольше жили.

Со мной лучше не связываться!

Хронические мстители отличаются более высоким уровнем агрессии. Ведь месть нас отнюдь не успокаивает. Хотя ученые указывают на одну такую ситуацию: месть снижает агрессию обиженного, когда тот, кому мы мстим, понимает, за что его постигла эта кара. Немецкий профессор психологии из Марбургского университета Марио Голлвитцер (Mario Gollwitzer) доказывает, что месть — это не простое наказание. Она имеет смысл только тогда, когда включает в себе послание. Если мы не можем донести его до обидчика, мы не чувствуем, что справедливость восторжествовала. Нам мало, чтобы этот человек пострадал, он должен одновременно понять, за что. Если вы видели американский сериал «Декстер», в котором главный герой карал преступников смертью, понимает, о чем я говорю: перед кончиной им приходилось смотреть на фотографии и слушать истории своих жертв.

Хорошо, но раз, как настаивают ученые месть, скорее, горька, чем сладка, почему мы так настойчиво к ней стремимся? Если она ведет лишь к фрустрации и сожалениям, пора от нее отказаться.

Все же, как показывают психологи-эволюционисты, месть имеет адаптационную функцию, благодаря которой мы можем спокойно жить в современном мире. Ведь месть — это не только послание тому, кто, по нашему мнению, нам навредил, но и сообщение для других людей, которым может придти в голову нас использовать. Со мной лучше не связываться! Обиды будут отомщены!

Этот бихевиористский крючок позволяет общественным группам быть более устойчивыми и лучше взаимодействовать внутри себя. В них реже появляются индивидуумы, которые открыто заботятся лишь о собственном благе, обманывая окружающих и нанося им ущерб. Таким образом месть превращается даже в альтруистический поступок: если мы считаем, что наказание послужит примером.

И что же делать? Поддаваться мрачным мыслям или развивать в себе великодушие и умение прощать? Я бы предлагала все-таки не втягиваться в механизм мести. После нее остаются руины и пожарища. Достаточно взглянуть на конфликт тутси и хуту, на безумие исламских фундаменталистов, тянущиеся много лет подряд войны между католиками и протестантами в Ирландии. А Варфоломеевская ночь с резней гугенотов? Примеры можно продолжать бесконечно.

Конечно, без мести мы бы лишились большого пласта литературы и нескольких неплохих фильмов (вспомнить хотя бы «Крестного отца», картины «Убить Билла» или «Джанго освобожденный», произведения Гомера и Шекспира). Хотелось бы мечтать, чтобы она оставалась лишь в искусстве. Но она выходит на явь, подстрекает и кричит. Цветет и созревает, вписанная в нашу национальную страсть к тяжбам графом Александром Фредро (Aleksander Fredro) (польский комедиограф, поэт и мемуарист, 1793 – 1879, — прим. перев.). Но прежде чем поддаться ей, стоит вспомнить, насколько она разрушительна,

Избить словом: сплетня — орудие мести женщин

Исследования показывают, что мужчины испытывают больше удовольствия от физической мести своему врагу. Женщины же, скорее, используют слова.

Психолог Таня Зингер (Tania Singer) из Университетского колледжа Лондона использовала магнитно-резонансную томографию, чтобы проверить, что испытывают мужчины, наблюдая за справедливой на их взгляд местью. Для этого она пригласила 32 добровольцев к участию в игре, базирующейся на известной дилемме заключенного. Каждый игрок может выиграть, если предаст противника, однако взаимное предательство невыгодно им обоим. В этой игре стратегия конфликта перевешивает стратегию мира: больше всего можно преуспеть предав, и больше всего проиграть, пойдя на сотрудничество. Эту игру придумали в 1950 году, и с тех пор она стала невероятно популярна в различных психологических исследованиях.

На этот раз обманутые товарищами игроки могли наказать их электрическим разрядом. Исследовательница в этот момент следила за их мозгом. Она открыла, что мозг мужчины сильнее реагирует на физическую месть, чем мозг женщины. Сканирование показало и у мужчин, и у женщин, которые наблюдали получающими электрический заряд за людьми, активность в области, которая отвечает за нашу собственную боль. Это заслуга зеркальных нейронов, которые задействованы в механизме эмпатии. Меньшей активностью в «центрах эмпатии» сопровождалось наказание обманщиков, более сильной — честных игроков. Но когда совершался акт возмездия, лишь в мужском мозгу активизировался центр вознаграждения, который отвечает за удовольствие от разного рода действий от секса до употребления наркотиков и алкоголя.

Из этого следует, что мужчины не только ощущали меньше эмпатии, но и испытывали удовольствие от физической мести. Интересно, что в перерыве эксперимента, когда все игроки проводили время вместе, «обманщики» встретились с остракизмом: и мужчины, и женщины старались избегать их общества.

Почему женский мозг не находит удовольствия в физической мести? Потому что дамы предпочитают мстить при помощи слов, а не силы. Это показывает исследование авторства социолога Камиллы Пауэр (Camilla Power) из Университета Восточного Лондона. Она полагает, что женщины, которые хотят отомстить, используют сплетни. От сплетен зависит формирование женских коалиций и дружеских кругов: сплоченных групп, которые представляют собой удобный канал для распространения клеветы. Из на первый взгляд невинного сообщения, сплетни, умелые дешифровщицы-женщины умеют создать разветвленную историю. Мужчины пропускают сплетни мимо ушей, и даже не догадываются, сколько важной информации они теряют из-за своей прямолинейности. Как появился этот женский шифр, который может свергать королей и менять историю мира? Ответ на этот вопрос дают антропологи из Калифорнийского университета в Санта-Барбаре Николь Хесс (Nicole Hess) и Эдвард Хаген (Edward Hagen). Чтобы понять механизм сплетни, они провели эксперимент, который показал, насколько важную функцию та исполняет.

«Слабый пол сделал сплетню своим самым верным бойцом. Оговоры стали для женщин инструментом для выстраивания общественной иерархии и мести», — утверждают ученые. Они собрали группу из мужчин и женщин, попросив их вообразить, что какой-то человек действует против интересов их друга и угрожает отомстить, если кто-то его выдаст: или применить силу, или распустить компрометирующие слухи. Сценариев было два: лгун действовал с союзниками или в одиночку.

Что же оказалось? Женщин одинаково пугала перспектива силового ответа как со стороны самого лгуна, так и его союзников, но еще больше их ужасал вариант распространения о них компрометирующих слухов. Особенно если лгун угрожал, что у него есть друзья, которые ему в этом помогут. Другое дело мужчин: они совершенно не испугались перспективы быть оклеветанными. Их пугала, скорее, физическая расправа, особенно если у интригана были друзья.

Почему женщины больше заботятся о своей репутации, чем о своем теле? «Потому что они лучше знакомы с разрушительной силой клеветы», — объясняет Николь Хесс. Исследовательница считает, что дамы взяли на вооружение сплетни по двум причинам: из-за того, что они физически слабее мужчин, и из-за того, что им приходится соперничать с женщинами. Девочки раньше мальчиков овладевают искусством речи, и быстрее осознают силу, которую дает умелое использование слов.  

Большинство народов приемлет насилие в женском исполнении лишь в виде «борьбы в киселе», хотя агрессии в женщинах ничуть не меньше, чем в мужчинах. Но раз с детства их учат, что «девочки не дерутся», единственным действенным оружием остается острый язык. При помощи клеветы можно пошатнуть чужую репутацию и, что за этим следует, социальный статус соперницы, оттолкнув от нее мужчин. По мнению ученых, сплетни появились одновременно с патриархальным обществом, в котором женщина находится в зависимости от мужчины. Он защищает ее, содержит, занимается ее потомством. В такой ситуации другая женщина может представлять опасность. Избить ее нельзя, зато скомпрометировать можно.
И мы делаем это ради собственных интересов. Видя блеск во взгляде нашего мужчины, который замечает на улице привлекательную блондинку, мы пренебрежительно бросаем, что у нее искусственная грудь и накачанные коллагеном губы. Если наш возлюбленный восхищается интеллектом коллеги, мы говорим, что дело не в уме, а в том, что она любовница начальника.

Мы разбрасываем зерна лжи, ожидая, что их разнесут людские разговоры и они созреют в готовые взорваться плоды скандала. Мы наводим все новые орудия интриги на наше дамское виртуальное поле битвы. Но можно ли нас за это винить? Ведь это эволюция.

Мстительный, как слон

Каждый, кому хоть раз обидевшаяся кошка помочилась в тапочки/сумку/постель (лишнее вычеркнуть), не сомневается, что животные умеют мстить. Само понятие «мести» в психологическом плане довольно сложное явление, однако некоторые животные бывают злопамятными и могут наказать тех, кто нанес им вред или угрожал. Недавно все обсуждали историю стада слонов, терроризировавших одну индийскую деревню. Неподалеку от деревни Матари слона сбил поезд, вскоре на месте столкновения появились еще 15 слонов, пришедших проститься с мертвым сородичем. Слоны — одни из немногих животных, которые, как кажется, испытывают горе от смерти близких. Жители деревни попытались отогнать стадо грохотом бубнов и сигнальными ракетами. Слоны ушли, но вернулись ночью и разрушили в деревне несколько домов. На следующий день они напали на соседнюю деревню, сея там опустошение.

Злопамятными бывают также вóроны, и если вы не хотите оказаться в сцене из фильма Хичкока, лучше не дразните этих птиц. Они не только запоминают своего преследователя, но и передают эту информацию товарищам и следующим поколениям. Профессор Джон Марцлофф (John Marzluff) заметил при кольцевании диких воронов, что они предупреждают других птиц об опасности, когда к ним приближаются те люди, которые ловили их раньше. Они помнят лица и способны узнать своих обидчиков даже спустя три года.