Цена на нефть марки Brent упала до минимальной отметки с июля 2014 года — до 36,2 доллара — из-за опасений инвесторов в переизбытке предложения нефти на рынке.
На рынок оказывает влияние решение ОПЕК оставить добычу на существующем уровне в 30 млн баррелей в день, а также растущие запасы нефти США и отмена запрета на экспорт американской нефти, действовавший в течение 40 лет.
Би-би-си попросила прокомментировать ситуацию ведущих экономистов.
«Иранская нефть усугубит положение»
Профессор Пол Стивенс, эксперт британского Королевского института «Чатэм-хаус».
Би-би-си: Почему Саудовская Аравия решила пойти этим путем и оставить существующие квоты?
Стивенс: Саудовская Аравия и пара других стран-производителей Персидского залива начали этот процесс, обладая большим финансовым запасом. Саудовская Аравия сидит на золотовалютном запасе в 750 млрд долларов; их бюджетный дефицит по официальным данным в этом году составляет 50 млрд долларов. Хотя, если к этому добавить коронационные дары Салману [ставшему королем после кончины в январе 2015 года короля Абдаллы] и войну в Йемене, то это сумма приблизится к 120 млрд долларов. То есть это означает, что у них есть несколько лет в запасе, когда они смогут жить без напряжения при низких ценах [на нефть].
Би-би-си: Но как-то им придется же приспосабливаться к новой реальности?
Би-би-си: Насколько эти низкие цены на нефть могут дестабилизировать обстановку, и не только в Персидском заливе, но и вообще в мире?
Стивенс: Думаю, что вероятность этого высока. Ведь почему страны-нефтепроизводители хотели держать высокие цены на нефть? Чтобы, так сказать, на волне начавшихся в 2011 году настроений «арабской весны» «ребята не начали шалить на улице». Им нужны были высокие доходы, чтобы создать рабочие места, пособия и все такое прочее. Теперь, когда цены упали, таких доходов не будет. Так что вполне возможно, что в каких-то странах мы увидим возросший уровень общественного недовольства и волнений. Это, в свою очередь, вновь вернет нефть в повестку дня в качестве геополитической разменной монеты. Но совершенно очевидно, что многие нефтепроизводящие страны оказались перед лицом серьезных проблем.
Би-би-си: Как это скажется на Иране? Особенно учитывая, что в скором времени будут сняты санкции, что позволит Ирану экспортировать свою нефть.
Стивенс: Иранцы сейчас дрейфуют на огромных запасах, которые могут быть выброшены на рынок очень быстро. Это может очень негативно повлиять на ситуацию, потому что рынок уже сейчас перенасыщен, почему цены и продолжают падать. Поэтому иранская нефть только усугубит положение. При этом Иран — густонаселенная страна, и, если цены на нефть будут низкими, то у нее тоже снизятся доходы в казну.
Би-би-си: Некоторые, возможно, помнят «нефтяной шок», который случился в 1970-е годы, и какое воздействие он оказал на некоторые страны, например, на США. Это одна из причин, почему Штаты стремятся к долгосрочной энергетической самостоятельности. Окажет ли нынешнее падение цен схожее воздействие?
Стивенс: Безусловно окажет. Перед тем, как цены начали падать, в июне прошлого года, американцы резко повысили добычу нефти — за 4 года на 4 млн баррелей в день, что совершенно беспрецедентно. Теперь же, при низких ценах, нефтедобыча в Соединенных Штатах замедлится, так что их цель — нулевой импорт нефти — отодвинется еще дальше.
Я бы размышлял в том плане, что не надо полагать, что эти низкие цены на нефть-сырец автоматически повлекут за собой низкие цены на бензин, — хотя бы потому, что существует акцизный клин между стоимостью сырой нефти и ценами на бензин. Но еще надо учитывать, что эти низкие цены в свою очередь приведут к тому, что стоимость нефти вновь начнет расти в течение ближайших лет, что даст ценовую нестабильность на рынке.
«Цены останутся низкими или снизятся еще больше»
Даниэль Йоргин, американский экономист, лауреат Пулицеровской премии, вице-президент исследовательской компании в сфере энергетики IHS, советник всех американских президентов, начиная с Джимми Картера.
Би-би-си: Что изменилось сейчас на нефтяном рынке?
Йоргин: Самое важное, что произошло за последние лет пять, это рост добычи американской нефти, которая выросла почти в два раза с 2008 года. И этот рост добычи американской нефти выше, чем общий объем добычи всех стран-членов ОПЕК за исключением Саудовской Аравии. Так что у Америки теперь есть запасы этой сырой нефти, которую она сама производит и стремится экспортировать. Снятие запрета лишь прибавит нефти на рынке, хотя это будут не такие уж огромные объемы, но через 3-4 года, они могут существенно возрасти.
Би-би-си: Как долго, на ваш взгляд, сможет Саудовская Аравия удержаться в нынешнем положении?
Йоргин: Необходимо рассматривать то, что происходит с ценами на нефть не только с точки зрения собственно рынка, но и с точки зрения геополитики: потому что Иран говорит, что Саудовская Аравия и другие страны должны сократить добычу, но при этом сами иранцы хотят продавать свою нефть на мировом рынке. А Саудовская Аравия и другие страны не хотят сокращать свою добычу, не хотят уступать рынок иранской нефти, в то время как Иран, по их мнению, проводит кампанию или, скажем, подвигает ситуацию таким образом, чтобы загнать их в угол. Поэтому эти геополитические соображения — сговаривающийся с Ираном Ирак и то, что происходит в Сирии, — все эти факторы также влияют на те решения, которые принимает Саудовская Аравия и другие страны Персидского залива. Они говорят: мы снизим добычу, а Иран при этом повысит? А Россия сократит добычу? А Россия говорит: нет. Так что давление все возрастает, стороны пытаются прийти к какой-то сделке.
Би-би-си: Так что в течение ближайшего полугода, скажем, мы можем ожидать низких цен на нефть?
Йоргин: Да, я думаю, что в ближайшие шесть месяцев цены будут оставаться низкими или даже еще больше снизятся. К тому же надо следить за тем, что произойдет, когда иранская нефть вернется на рынок, когда именно это произойдет, и какое количество нефти он выставит на продажу. Это еще больше добавит нервозности нынешней ситуации на энергетическом рынке. Да еще тот факт, что цены будут оставаться на низком уровне всю первую половину 2016 года, и возможно, начнут некий рост только к концу будущего года или даже в 2017 году.
Би-би-си: Вы упомянули геополитику. Означает ли это, что возникнут новые альянсы, разрушатся старые?
Йоргин: Понятно, что вражда между Ираном и Саудовской Аравией продолжается уже много десятилетий. Но она принимает несколько иную форму с этой ядерной сделкой между Ираном и Соединенными Штатами, Британией и другими странами, потому что, возможно, отношения между Западом и Ираном меняются. Ведь страны Персидского залива с большим удивлением встретили эту ядерную сделку. Поэтому страны этого региона тоже пытаются сместить акценты в своих взаимоотношениях. В последние полгода произошел целый ряд высокопоставленных визитов из стран Персидского залива и Саудовской Аравии в Россию, встречи с Владимиром Путиным в Сочи и в других местах, что посылает совершенно определенный сигнал о стремлении укрепить отношения между этими странами и Россией.
Би-би-си: Это, должно быть, с опаской воспринимается в Вашингтоне?
Йоргин: Не думаю, что на это там обратили должное внимание из-за упора на проблемы в других регионах. Думаю, что эти изменения в геополитической расстановке сил, очень важны; это и были непростые отношения, а оказалось, что они еще больше усложнились, и это представляет определенные проблемы как для Вашингтона, так и для Лондона и других западных стран. Но наиболее неотложной проблемой является все-таки Сирия, и теперь уже стало понятно, что эту проблему не решить без российского участия, и Владимир Путин поставил себя в самый центр этих переговоров.
