Что можно увидеть, можно уничтожить, гласит старая военная поговорка. В будущих воздушных боях победа достанется не самому быстрому самолету. Победит тот, у кого лучше приборы обнаружения.
Таковы тенденции развития воздушного боя, говорится в выводах нового исследования, проведенного Центром стратегических и бюджетных оценок (Center for Strategic and Budgetary Assessments). И если прогноз верен, это хорошая новость для оказавшегося в опале F-35, который нещадно критикуют за весьма посредственные летные характеристики, хотя благодаря своей малозаметности и датчикам этот самолет сможет нападать из засады на китайские и российские машины.
«Такие изменения могут снизить полезность некоторых характеристик, которые традиционно связывают с истребителями (например, высокая скорость полета и маневренность), и в то же время увеличить ценность тех показателей, которые в обычном понимании не столь важны для истребителей (как то датчики, вооруженность и дальность полета)», — говорится в выводах исследования, подготовленного научным сотрудником Центра стратегических и бюджетных оценок, бывшим офицером ВВС США Джоном Стиллионом (John Stillion).
Этот вывод основан на анализе тенденций воздушного боя, начиная со времен Первой мировой войны, куда вошла база данных центра, описывающая 1 467 побед в воздушных боях с 1965 года. С 1914 по 1965 годы основным средством обнаружения в воздушном бою было визуальное наблюдение, а главным оружием — пулемет или пушка. «Из-за физических ограничений человеческого зрения эффективная дальность в воздухе была относительно невелика, составляя около двух морских миль (3,7 км)», — отмечается в исследовании. А для применения пулеметов и пушек надо было сблизиться с целью на расстояние от 50 до 500 метров. Такой воздушный бой по сути дела сводился к состязанию во владении ситуацией и ориентации в пространстве, и победа в нем доставалась тому, кто первым замечал противника. Поэтому многие жертвы даже не знали, кто их сбил. Иными словами, самой успешной тактикой была воздушная засада.
И даже в 1970-х годах воздушный бой проходил на небольшом удалении. Однако к началу 1980-х, когда были усовершенствованы приборы обнаружения, ракеты, системы опознавания «свой-чужой» и бортовые РЛС, обычный воздушный бой, проходивший по принципу «вертись, смотри и бей», превратился в сражение «вне визуальной связи с противником», в котором летчики даже не видели друг друга. «За последние двадцать лет основная часть воздушных побед стала результатом боев вне визуальной связи с противником. В таких боях почти всегда побеждал тот, у кого были преимущества в приборах обнаружения и в дальности оружия, а также в поддержке, которую обеспечивали операторы наземных РЛС или их авиационные коллеги с борта самолетов дальнего радиолокационного обнаружения системы АВАКС», — сообщается в исследовании Центра стратегических и бюджетных оценок. Как пишет его автор, летчики Северного Вьетнама чаще сбивали американские самолеты в ходе Вьетнамской войны, нежели иракские пилоты во время войны в Персидском заливе. Причиной тому — улучшившаяся ориентированность в обстановке американских летчиков в ходе второго конфликта.
С другой стороны, в исследовании сделан вывод о том, что скорость истребителя с 1965 года стала менее существенной характеристикой. В 1914 или в 1940 году более скоростной самолет мог нанести удар по своей ничего не подозревающей добыче до того, как она могла отреагировать. Но сегодня, когда радары АВАКС могут обнаруживать цели на удалении 300 с лишним километров, а истребители оснащены собственными РЛС и инфракрасными датчиками, скорость уже не так важна, как способность обнаружить цель, не обнаружив при этом себя самого. «Эти усовершенствования могут еще больше повысить осведомленность летчика об обстановке и дать ему больший запас времени для реагирования при оповещении об угрозе, потому что возможности приборов обнаружения и сетей развиваются и совершенствуются быстрее обычных характеристик, таких как максимальная скорость истребителя, которая за последние 50 лет увеличилась несущественно», — отмечается в докладе Центра стратегических и бюджетных оценок.
Исходя из этих допущений, автор доклада приходит к выводу, что самыми важными атрибутами истребителя будущего станут приборы обнаружения большой дальности, малозаметность, сетевая совместимость каналов передачи данных и ракеты «воздух-воздух» большого радиуса действия. Самое интересное здесь то, утверждает Стиллион, что эти характеристики больше свойственны бомбардировщикам, нежели истребителям. «Если это так, — пишет он, — то тогда истребитель шестого поколения может превратиться в платформу, больше похожую на будущий бомбардировщик. У него даже может быть модифицированная версия планера бомбардировщика, либо это может быть вообще один и тот же самолет с боевой нагрузкой, оптимизированной для решения задач в воздушном бою. А если это так, то Соединенные Штаты смогут сэкономить десятки миллиардов долларов на стоимости опытно-конструкторских работ, совместив программы разработки истребителей будущего для ВВС и ВМС в каждом виде вооруженных сил и программы разведки, наблюдения и поражения целей».
Это важное замечание. Конструкция самолета это почти всегда компромисс, а если скорость и маневренность обеспечиваются в ущерб дальности, боевой нагрузке и малозаметности, то это плохой компромисс в условиях, когда ориентированность в обстановке становится определяющим фактором для достижения победы. С другой стороны, при всех прочих равных условиях быстрый, маневренный и малозаметный самолет обязательно победит медленную и неуклюжую машину-невидимку. Вопрос в том, все ли прочие условия будут равными.
Хотя в докладе Центра стратегических и бюджетных оценок F-35 почти не упоминается, эта машина стала ярким примером дебатов на тему «Скорость против малозаметности». Если приборы обнаружения и каналы передачи данных у этого самолета совершеннее, то даже при всех прочих изъянах F-35 это шаг в правильном направлении. Но если важнее скорость, тогда Америка в беде.
Майкл Пек специализируется на вопросах обороны и истории, и часто пишет для The National Interest. Его работы также регулярно появляются в Foreign Policy, War Is Boring и многих других изданиях.
