Манюэль Вальс с серьезным лицом и вескими словами. Именно такой спектакль, без сомнения, устроит французский премьер на встрече с прессой по случаю нового законопроекта о введении «чрезвычайного положения», которое должно «позволить властям вести борьбу с терроризмом в рамках правового государства».
Власть в ловушке
После введения чрезвычайного положения ночью 13 ноября, когда Париж погрузился в террористический ужас (парламент впоследствии продлил его до 20 ноября, а затем до 26 февраля), президент Франсуа Олланд запустил целый конституционный процесс, предлагая в частности лишать гражданства причастных к терактам французов, у которых имеется паспорт другого государства. Месяц спустя ловушка захлопывается, а исполнительная власть оказывается зажатой в тисках между политическими ограничениями и оборонными инициативами. Последней их иллюстрацией стала прозвучавшая во вторник новость о предотвращении теракта в Орлеане (он был направлен против полицейских и военных объектов). По данным МВД, всего за 2015 год было предотвращено десять терактов.
Первой проблемой для правительства становится все более громогласное недовольство левых. Хотя чрезвычайное положение и не противоречит принципам правового государства, потому что прописано в законе 1955 года и уже не раз применялось на практике (например, во время войны в Алжире и погромов в пригородах в 2005 году), оно настраивает против себя правозащитные организации и судебные органы (многие решения принимаются без участия судей). После терактов полицией было проведено 2 700 административных обысков (без подписанного судьей постановления), которые привели к возбуждению почти 500 дел (половина из них так ничем и не кончилась).
Несколько газет, в том числе и Le Monde, стали предоставлять слово жертвам полицейских облав, которые зачастую описывают весьма сомнительное поведение полицейских и вынуждены расплачиваться за нанесенный теми ущерб. Необоснованные подозрения, слухи, выполненные на скорую руку проверки — примеров тому огромное множество.
Сопутствующий ущерб
Вторая проблема касается эффективности принятых мер, которые помимо обысков включают в себя подписку о невыезде (вчера Конституционный совет постановил, что они не нарушают основной закон страны). После терактов эти шаги были предприняты против 380 человек, в том числе и радикальных активистов-экологов, которые могли бы помешать проведению климатической конференции. Только вот данные чрезвычайным положением полномочия выливаются в настоящую головную боль. Полиция понимает, что не в состоянии каждый день держать под надзором тысячи мусульман из досье S (то есть, представляющих потенциальную угрозу для национальной безопасности). Неполные или недолжным образом собранные данные ведут к напрасному задействованию сил правопорядка. Люди, с которых взяли подписку (им нужно дважды в день отмечаться в комиссариате), никак не ограничены в общении. «Главная проблема сегодня — это перегруженность спецслужб и полиции», — говорит эксперт.
Наконец, чрезвычайное положение создает у французов иллюзию защищенности, тогда как границы в Шенгенской зоне все еще остаются открытыми, а в странах, где, по всей видимости, планировались теракты (прежде всего, в Бельгии), все еще остается много серых зон. Салаху Абдесламу, единственному известному участнику терактов 13 ноября, который еще остается на свободе, удалось сбежать 15 ноября, потому что бельгийские полицейские строго соблюдали установленное законом время обыска. Двоих задержанных в понедельник в Лакене сразу же отпустили, что вызывает подозрения насчет дыр в полицейских сетях вокруг Моленбека, где жили несколько участников парижских терактов.
