На последней пресс-конференции 17 декабря Владимир Путин вновь отметился целым рядом провокационных заявлений. «Что касается Йозефа Блаттера, то я всегда говорил, что он — очень уважаемый человек, (…) вот кому нужно давать Нобелевскую премию мира». «Если кто-то в турецком руководстве решил лизнуть американцев в одно место, — не знаю, правильно они поступили или нет. Не знаю, нужно это американцам или нет».
Atlantico: Провокации, стремление породить полемику, фотографии, на которых он охотится на львов и занимается спортом, умение дать отпор кому угодно и желание оставить за собой последнее слово… — не кроются ли в поведении Владимира Путина черты настоящего тролля? Что это может сказать нам о его психологии?
Флоран Пармантье: Владимир Путин всегда был остер на язык, с самого вступления в должность. Ежегодная пресс-конференция не стала исключением из правила, о чем говорят приведенные вами примеры.
Понятие «тролль» сегодня используется весьма широко и отсылает нас к сфере социальных сетей: тролли — это те, кто устраивают споры ради собственного развлечения. У троллей практически нет положительных черт: как отмечают специалисты, им свойственны садизм, психопатия и коварство. Их цель не в том, чтобы обязательно причинить боль людям, а в том, чтобы получить удовольствие.
Таким образом, понятие «тролль» выводит страх на более личностный уровень, увязывает его со стремлением найти решение, показать, что он ничего не уступит. Именно на его основе можно проводить сравнение с троллем.
— Как утверждают психологи и психоаналитики, чтобы успокоить тролля, нужно просто не обращать на него внимания. Запад же неизменно стремится ответить Владимиру Путину рациональными аргументами, которые не производят на него никакого воздействия. Может быть, ему следует рассматривать президента России как тролля и действовать соответственно? Как поступить?
— Тролль действительно пытается привлечь внимание к себе, испортить людям жизнь. С некоторых точек зрения может сложиться впечатление, что российская дипломатия во главе с президентом действует именно в таком ключе. Как бы то ни было, далеко не у всех троллей есть под рукой ядерный арсенал… Можно игнорировать игрока второго эшелона, но не Россию, как это было в 1990-х годах по вопросу бывшей Югославии. Сейчас это намного труднее, чем раньше, и чревато более серьезными последствиями. Единственный ответ на страх деклассирования — диалог и международное признание. Не факт, что этого будет достаточно, но игнорирование российских предложений означает риск усиления напряженности.
В сфере внутренней политики троллинг проявляется в первую очередь в стремлении населения отойти от политкорректности, переступить через дискредитировавшую себя политическую элиту. Похожая динамика была в прошлом с Берлускони, а сейчас наблюдается с Трампом, нарушителем спокойствия в республиканских праймериз. Как бы то ни было, внутриполитические уловки плохо подходят для международной арены.
— Если мы изменим свое поведение, Владимир Путин перестанет «троллить» нас как политик, или же троллинг — это часть его личности?
— Наверное, троллинг — неотъемлемая часть Владимира Путина, который некоторым образом является символом власти и демонстрирует крепкое здоровье. Его манера говорить тесно переплетена с его личностью, как и способ взаимодействия с электоратом.
Вообще, стоит задаться вопросом, не преувеличиваем ли мы, приписывая Владимиру Путину черты тролля и раздувая некоторые черты его личности: в частности, это относится к его громким заявлениям и любви к провокации. СМИ играют здесь ключевую роль, и едва ли удивительно, что Россия стремится последние годы улучшить свой имидж.
