Ленка Прохазкова в конце года об акциях против Земана, ČT, ислама, алчной церкви и другом

— Глобальный терроризм уже давно является одной из основных тем сериала. Однако нам стоило бы пересмотреть старые серии, чтобы задним числом осознать, кто посеял это драконово семя, выпестовал и вооружил. И почему инвестирует в него. Уже без горького юмора я подчеркиваю, что использование терроризма как метода достижения политических целей гибельно и в итоге обернется против своих создателей. Когда кто-то в 21 веке продвигает свои интересы с помощью банд диких боевиков, у которых есть даже зенитные ракеты, это не шаг назад — это шаг в тьму. Так что мне кажется, что мы воюем с безумцами. Вот только в смирительной рубашке вместо них оказывается правда.

— А что Чешская Республика? Поляризация мнений в нашем обществе в этом году еще более усугубилась. Продолжится ли, как по-вашему, в следующем году этот процесс?

— В то время как разнообразие мнений — это естественное явление, которое поддерживается и гарантируется демократией, резкая поляризация общества, то есть его разделение на две антагонистические группы, может вылиться в столкновение. Иногда это столкновение заранее спланировано, а после своего начала направляется. В чешских реалиях такое столкновение, вероятно, не разыгралось бы на улице. Прага не Киев, как поняли покровители «наших майданистов» и метателей яиц еще в прошлом году, поэтому они расширили знания о чешском национальном характере – и над Градом вместо флага со львом появились красные трусы. Но и тут они просчитались. Чехи умеют посмеяться и над другими, и над самими собой, но когда кто-нибудь крадет у них символ, который размещен и на форме хоккеистов, тут же шутки заканчиваются. И действительно не до шуток, когда безнаказанно срывается с флагштока даже президентский штандарт, хотя совершившие это установлены. В демократических государствах существуют три составляющие власти: законодательная, исполнительная и судебная. У каждой из них есть механизм контроля во избежание ошибок. Если у этих «датчиков контроля» заканчивается батарейка, от демократии остается одна этикетка на пустой бутылке.

В нашей стране лицензией на объективность и проверенную информацию имеет телеканал Česká televize. Его трансляцию закон определяет как услугу обществу. Но на самом деле именно ČT способствует поляризации общества.

— А не является ли его контент, скорее, лишь отражением этого состояния?

— Тогда не следовало бы склоняться к одному из этих полюсов. Совет ČT также обзавелся «намордниками», чтобы никто не гавкал, а на все жалобы зрителей эти нами же оплачиваемые собаки свысока «кладут». Многие концессионеры это уже поняли и чувство самосохранения подтолкнуло их к интернету. Но самые стойкие еще дают шанс «своему» телевидению и надеются, что все это лишь переходное явление, которое пройдет. Я не так оптимистично настроена. Нам известны случаи, когда и алкоголик со стажем допился до трезвости, но это не значит, что натренированные вруны доврутся до правды.

— Но согласно опросам ČT значительная часть опрошенных зрителей довольно работой его новостной службы.

— Даже если бы этому опросу можно было доверять, о чем это говорит? Почему эти «довольные» концессионеры ČT не ощущают потребности проверять проплаченную информацию и в других источниках и сравнивать степень манипулирования? Скорее всего потому, что они не хотят менять свою позицию, вернее даже будет сказать упряжку. Я бы сравнила их с лошадьми, впряженными в телегу. У таких лошадей шоры на глазах, они тянут телегу и не замечают, что происходит вокруг, потому что у них нет обзора. А телега, в которую они впряжены, облеплена билбордами и лозунгами. Например: «Земан не наш президент!», или «Путин подстрекает к войне!», или «НАТО – гарантия нашей безопасности!». Или самое последнее: «Турция будет выгодна в ЕС!».

— А что вы скажете о нетелевизионном лозунге «Народ превыше всего!»? Он нравится вам больше?

— Это примитивный слоган, взятый из другой культуры, который является, вероятно, ответом на нынешнюю иммиграционную волну, хлынувшую в Европу, однако долгосрочные причины упадка нашего народа тут никому не интересны. Такие типы демонстраций я не посещаю.

— А какие посещаете?

— Такие, в которых я принимаю участие вместе с другими обеспокоенными гражданами и инициативными группами. Там всегда есть конкретная тема и предлагаются решения. Например, сейчас мы планируем открытую конференции об истории НАТО, результатом которой должен стать законопроект о специальном референдуме, на котором граждане выразят свое мнение о том, должна ли Чешская Республика оставаться в этом агрессивном пакте, который не соблюдает даже собственные правила. В марте и в августе мы требовали от правительства, чтобы оно обнародовало результаты голосования своих членов, на котором был одобрен проезд американского конвоя по республике. Из многословного бюрократического ответа следует, что никакого голосования не было. Актер в роли министра обороны, вероятно, рассудил, что подобные «детали» кабинет суверенного государства ограничивать не должны. Согласие с пролетом военных самолетов над нашей территорией правительство и парламент дают ad hoc. По всей видимости, они даже не читают документов, а просто верят в то, что это имеет смысл. Так что в то время, как наши арендованные грипены патрулировали небо над Прибалтикой, а потом Исландией, никто, за исключением всевидящего Бога, не знал, кто и с каким грузом летает над нашими головами.

— Я ожидал, что, перечисляя свои претензии, мы вспомните и о борьбе с церковной реституцией. Вы уже смирились с проигрышем?

— Нет. Я по-прежнему считаю принятие этого закона аморальным. Народ формируется и культивируется сотни лет, и его развитие всегда связано с какой-то основной идеей. Для Чехии и Моравии такой идеей были поиски и защита правды и убежденность в том, что если ложь и мошенничество возведены в статус закона, общество должно защищаться. Для малых народов и их государств смерти подобно, когда происходит отказ от наследия предков и начинается подлаживание под чужие воззрения и интересы. И именно это сейчас с нами происходит, и этот процесс в следующем поколении уже будет необратим. Какие самобытные источники есть у нашей республики? Раньше это была промышленность, образование, ум наших граждан, особенная культура, наука. Так что слоган «Народ превыше всего!» мелковат: в нем акцентируется только внешняя опасность, но игнорируется то, что мы сами из-за своего приспособленчества и лени постепенно теряем те ценности, которыми когда-то гордился наш народ. Когда несколько лет назад, в день годовщины Пражского восстания, духовенство служили в королевском соборе мессу, в которой благодарило государственное телевидение за пропагандистскую помощь при продвижении закона о так называемой церковной реституции, все это выглядело насмешкой над историей Чехии, над Масариком и всеми критически мыслящими гражданами. По сути, тем самым церковь благословляла оружие массового поражения здравого разума.

— Но не является ли как раз христианство той ценностью, которую люди, опасающиеся исламизации Европы, хотят защищать?

— Христианство не поддерживает грабеж. Так что алчное накопление собственности нисколько не укрепило кредита доверия церкви, а напротив, она его потеряла, что привело к резкому снижению числа верующих. И это судьбоносно именно в тот период, когда подходит время преломления хлеба. Когда церковные сановники своими действиями дают понять, что не верят в существование высших законов, а верят только в те, которые принимает коррумпированный парламент, это выглядит как отступление. И это напоминает мне атмосферу в Европе в преддверии Второй мировой войны, когда Папа помог нехристианину Гитлеру укрепить власть. Сегодня утверждают, что Папа не распознал масштаб опасности. Однако безгрешность Папы не предмет для обсуждений, ведь она является одним из догматов католической церкви.

— Вы евангелистка?

— Я не отношу себя ни к одной конфессии, но сердцем и разумом я тот, кого называют чешским еретиком. И нас таких много. Мы, «еретики», ищем опору в евангелие, а не в церковных догматах. С этой точки зрения и нынешний Папа Франциск — «еретик».

— Миллионы людей в мире находят опору в Коране…

— Коран отталкивался как от Ветхого Завета, так и от Нового. Иудаизм, христианство и самый молодой ислам имеют общего Бога и множество почти сходных принципов, например, Десять заповедей. Мне нравится, что ислам не признает первородного греха, и что из евангелие, которые были написаны на сотни лет раньше, чем суры, он перенял побуждение к прощению. Однако Новый Завет более развернут, придерживается хронологии и изложен более ярким слогом, поэтому его послание действует и сегодня как хорошее руководство, которое ведет человека к любви и к надежде, что Царствие Божье может существовать уже на земле.

В молитве «Отче наш» самой важной я считаю следующие строки: «И прости нам долги наши, как мы прощаем должникам нашим». По опыту я знаю, насколько сложно и по-настоящему трудно кого-то простить. Это длительный процесс, для которого требуется и готовность встать на место «провинившегося». Но когда мы понимаем его мотивы и обстоятельства, часть гнева уходит. Ощущение обиженности еще остается, но именно на этом этапе в дело вступает любовь, когда мы ощущаем, что «провинившийся» способен на раскаяние. И простить его – это большой подарок для обеих сторон, потому что человек не осуждает своего «провинившегося» всю жизнь, перестает презирать его и тем самым разрубает узел, которым сам себе, как «жертве», блокировал дальнейший свободный путь. И в этом христианство является гениальным руководством, как, кроме кротости, сохранить и уважение к самому себе.

— А может ли это работать в отношениях между народами?

— Может, но там прощение — это намного более длительный процесс. Мой папа говорил, что малый народ должен уметь прощать и большие обиды, чтобы выжить. Полное узлов отношение нашего народа к немцам политически давно преодолено, но настоящее прощение случится только по решению потомков униженных и убитых во времена протектората. Этот длинный путь вместо нас не может пройти ни один министр или премьер: подобный путь к прощению зависит от внутреннего решения сотен тысяч людей.

— То же можно сказать и о нашем отношении к русским?

— Тут у меня, уж простите, собственный опыт. В 2008 году меня пригласили в Москву, где в годовщину смерти Палаха я выступала с лекцией перед местными журналистами и студентами. Я показывала им документальные кадры августовского вторжения, говорила о Пражской весне и зачитывала отрывки из своей книги о Палахе. Все это продолжалось более двух часов. Зал был переполнен: было несколько сотен человек. А затем еще было обсуждение, во время которого на последнем ряду поднялся мужчина. «Я не журналист, — сказал он. — Я один из тех солдат, которые в ночь на 21 августа приехали занять Прагу. Мне было 20 лет. Столько же, сколько Палаху. Сегодня я пришел, потому что хочу извиниться…» Зал напряженно ожидал, что я сделаю. «Извинения принимаются», — сказала я. А потом я пошла пожать руку этому мужчине, стоящему в последнем ряду.

— Но подобный впечатляющий опыт может получить не каждый.

— Да, поэтому я о нем и рассказываю. Тот вечер был одним из самых важных в моей жизни. Меня освободили от ненависти и подтолкнули к изучению рассекреченных политических документов и к интервью с очевидцами. Так что сегодня я уже знаю о мотивах вторжения. На самом деле речь шла не о подавлении Пражской весны, а об ответе стран Варшавского договора на размещение баз НАТО, оснащенных ядерным арсеналом в Баварии и т.д. Несмотря на это, я по-прежнему думаю, что вторжение было роковой ошибкой. Страх бывает неверным советчиком. Больше всего тогда боялись представители ГДР и Польши, которые громче всех отстаивали вторжение. Некоторые кремлевские политики были против, но в итоге ястребы их победили. За их решение мы заплатили деморализацией в течение двадцатилетней оккупации, а вследствие этого и последовавшим разделением и разграблением государства, когда нас (на время?) покинул инстинкт самосохранения. Но сегодня мы помогаем Венгрии, которая тоже приняла участие во вторжении, охранять границы Шенгена вместе со словаками, перед которыми венгры провинились больше, чем перед чехами и мораванами. Так что, похоже, современная общая угроза может ускорять процесс прощения прежних обид.

Но черные очки, через которые мы по-прежнему смотрим на современную Россию, которая уже давно отказалась от коммунистической идеологии бывшего СССР, к сожалению, по-прежнему мешает нам видеть реальную роль России в современном хаотичном мире. Говорить о необходимой защите христианских ценностей Европы и при этом не суметь, да и не хотеть простить одних провинившихся перед нами и при этом прощать других. Это и лицемерно, и даже глупо.

— Как вы оцениваете политическую карьеру и вообще личность российского президента Путина?

— Можно было бы сказать, что в мире, где ощутим крайний дефицит политических фигур, Владимиру Путину выделиться легко. Но все иначе, потому что сегодня больше ни один видный политик ни в одной стране не прошел через такие тяжелые испытания и не противостоял стольким ударам, и при этом не сдался. С того момента, как Кремль окончательно покинул Борис Ельцин, которому за «добровольный» уход была обещана ненаказуемость, как и членам его преступной семьи, разваленная страна, которая на протяжении многих лет была добычей для стервятников, а местные жители там буквально умирали с голоду и холоду, шаг за шагом начала подниматься со дна. В то время мы следили за этим только по злорадствующим и искаженным новостям, и только теперь многие из нас осознают, что восстановление это сравнимо с послевоенным. Новому руководству сначала противостояла сильная оппозиция, которая имела поддержку за рубежом. Борьба с олигархами, которая нас, вероятно, только ожидает, шла в России, собственно говорят, с прихода Путина, но результаты стали заметны только сейчас. Программа по спасению, в ходе которой постепенно снизилась безработица, реформировалось образование и модернизировалось здравоохранение, заново выстроилась армия, строилось жилье, заводы, развивалась наука, исследования и космонавтика, — эта масштабная программа систематически нарушалась террористическими актами, обширными пожарами и прочим. Несмотря на это, всего за 15 лет в России во много раз вырос уровень жизни, сократилась эмиграция и постепенно растет и рождаемость. Вследствие этого к местным жителям вернулась энергия и душевная сила, которые играют самую важную роль в строительстве и обороне страны. Сегодня своего президента и его команду поддерживает более 80% граждан Российской Федерации, включая мусульманские анклавы. И я этому не удивляюсь.

— Но с точки зрения Запада Владимир Путин выглядит как диктатор и даже агрессор…

— Мне уже давно кажется, что «Запад», если говорить завуалированно, признает и превозносит только тех, кто пляшет под его дудку. Любой государственный деятель, который пытается быть самостоятельным, воспринимается как опасный соперник. Предлог для его замены (а порой и убийства) находится всегда. Иногда удар наносится и по его собственной самостоятельно мыслящей личности, как это было с Джоном Кеннеди. Но мы живем в то время, когда все идет к замене того, у кого эта дудка в руках. Если выражаться конкретнее, то ведущая роль США в мировой политике заканчивается. Потрясения, которые сопровождают это историческое изменение, опасны, прежде всего, для Европы. Когда в 2007 году на конференции в Мюнхене, где спорили о безопасности, Владимир Путин выступил со смелой речью, в которой доказывал, что однополярная модель не работает, и что военные конфликты, вызванные стремлением сохранить эту модель, будут только обострятся, и когда он прозорливо призвал к диалогу цивилизаций, представители 40 стран глядели на него холодными рыбьими глазами. И даже сегодня, когда это пророчество начинает сбываться, большинство тех лидеров и их последователей так и не извлекло никаких уроков, так и не всполошились. Для администрации США по-прежнему действует доктрина Збигнева Бжезинского, которую он описал в книге «Великая шахматная доска», где пишет, что любой ценой нужно помешать тому, чтобы Германия в будущем сблизилась с Россией, потому что немецкая промышленность и ум  российское сырье должны быть навсегда разделены, чтобы интересам США ничто не угрожало, а Европа не превратилась в независимого игрока мировой политики. То, что подобную «инструкцию» копируют и министры иностранных дел стран ЕС, говорит об их отсталости. Мне кажется, что судьба Европы больше беспокоит Путина, чем их. Как говорится в евангелие, по плодам узнаете их.

— СМИ постоянно муссируют прежнюю службу Путина в разведке. А вас не смущает, что он был сотрудником КГБ?

— Если несмываемым пятном в биографии политика является то, что в молодости он был рядовой пешкой в разведке, то как тогда возможно, что Джордж Буш-старший 11 лет возглавлял ЦРУ, и все равно стал популярным президентом США? Кстати, именно Буш-отец сегодня критикует решение своего сына вторгнуться в Ирак.

— Как вы воспринимаете санкции против России? Разве не справедливо наказывать страну, которая нарушает международное право?

— Международное право в первую очередь нарушают Соединенные Штаты, когда используют военную силу без решения ООН, и когда втягивают страны-члены НАТО в свои авантюры. Об участии американских сценаристов в написании «майдановских серий» мне, вероятно, подробно рассказывать не стоит. Кроме того, и о своем отношении к санкциям я уже говорила много раз, поэтому теперь коротко. Это оборонный маневр, который призван замедлить экономическое развитие Российской Федерации. Но не только это, ведь санкции сказываются бумерангом и на Европе, и это «по случайности» в самое неподходящее время. Разумеется, это связано не только с искусственно поднятой волной иммиграции, которой сегодня противостоит Европа, и с договором ТТИП, который, если его примут в следующем году, уничтожит и те остатки демократии, которые у нас в Европе еще остались.

Переговоры о ТТИП проходят секретно, но по информации, которая стала доступной (например на Wikileaks), ясно, что законодательная база национальных государств ЕС будет подчинена интересам корпораций, что возрастет безработица, ухудшится состояние окруждающей среды, интернет будет под полицейским контролем, огромные объемы импорта генномодифицированных продуктов уничтожат европейских фермеров и наше здоровье… Судя по всем этим и другим данным, специалисты делают вывод о том, что это соглашение противозаконно: оно противоречит Уставу ООН. Протестную петицию STOP TTIP уже подписало более трех миллионов человек, из которых пять тысяч в Великобритании. В октябре масштабная демонстрация прошла в Берлине. Фермеры протестовали и в Брюсселе. Однако политики ЕС не учитывают мнение общественности. Пока! Необходимо продолжать сопротивление. Европейский парламент в итоге отказался от договора ACTA, потому что против него выступали граждане. Тогда это произошло и при ощутимой поддержке нашей страны. Мы не настолько беспомощны, как кажемся.

— Позволите ли вы мне под конец личный вопрос? Что сейчас вы пишете, помимо комментариев и речей для демонстраций?

— Сейчас не время, чтобы писать роман, но я собрала множество своих политических текстов, написанных за полтора года, в сборнике под названием «Они не боги!». В эти дни моя книга выходит в электронном варианте, а в следующем году будет издана печатная версия. Несколько недель назад я, настигнутая внезапным вдохновением, написала сценарий для короткометражки. Она называется «Лавочка Франтишека Гавела». Мы сняли этот фильм вместе с несколькими друзьями. Роли исполняют актеры-любители, но операторской работой, монтажом, музыкой и звуком занимались профессионалы. Бесплатно и с большим желанием. Так что это своего рода самиздат. 31 декабря у нас премьера (показ группе и родственникам), а потому мы выложим ленту в интернет. Фильм длится всего 10 минут, но он довольно насыщен. В роли бомжа — доцент Радим Валенчик, полицейского играет Ян Корал, а дворника — Эвичка Новотна, пресс-секретарь инициативной группы «Нет базам». На съемку у нас был всего один день, так что на последних кадрах уже горят фонари и окна многоэтажек, что придает фильму особенную атмосферу.