Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Через год после террористической атаки на редакцию сатирического журнала Charlie Hebdo во Франции господствует смесь жизнестойкости, неуверенности и растущего внутреннего раскола. Чтобы Франция сохранила стойкость, она должна предложить какую-то цель, к которой должны стремиться граждане, а не реагировать инстинктивно на удары и провокации.
Через год после террористической атаки на редакцию сатирического журнала Charlie Hebdo во Франции господствует смесь жизнестойкости, неуверенности и растущего внутреннего раскола.
Убийство 12 человек в редакции и еще четырех человек в еврейском супермаркете двумя днями позднее стало предвестником бойни, совершенной в Париже 13 ноября террористами, предположительно, связанными с исламистами ИГИЛ. Чувство тревоги сохраняется на фоне вооруженных до зубов армейских и полицейских патрулей на улицах столицы и других крупных городов.
В традиционном новогоднем обращении президент Франсуа Олланд сказал, что Франция ведет войну и должна быть готова к возможности, если не к вероятности новых терактов.
Но террористы потерпели неудачу. Если сопротивление подразумевает посещение кафе, баров и ресторанов, а также концертов после замешательства, длившегося неделю или около того, то жизнь продолжается, хотя туристов из Америки и Японии стало меньше. Французы выбрали продолжать жить так, словно они не являются потенциальными мишенями новых терактов.
Если террористы ставили своей целью расколоть французский народ и спровоцировать рост поддержки крайне правого Национального фронта, одновременно толкая многочисленное мусульманское меньшинство в объятия радикальных фундаменталистов, то они и в этом потерпели неудачу. Каким бы впечатляющим ни был успех ФН на состоявшихся в прошлом месяце местных выборах, Марин Ле Пен не будет следующим президентом Франции.
Опросы показывают рост поддержки военным операциям на Ближнем Востоке и в Сахеле, и многие избиратели, действительно, довольны восстановленным международным влиянием своей страны. Они согласны с заявлением месье Олланда о том, что нельзя разгромить терроризм только на домашнем фронте.
Но несмотря на эту стойкость, следует ответить на некоторые трудные вопросы. Была ли предоставлена достаточная защита убитым журналистам, с учетом многочисленных угроз в их адрес?
Были ли спецслужбы застигнуты врасплох в январе и затем еще раз в ноябре? Достаточно ли сильно французское государство для эффективного противостояния террористической угрозе сейчас, когда оно, похоже, стало одной из главных целей ИГИЛ в Европе?
Сильное государство не нарушает свои фундаментальные ценности во имя безопасности. Страна, изобретшая права человека, не может пренебрегать Универсальной декларацией прав человека, документом, который она помогала принять.
Тем не менее, предложив лишать французского гражданства лиц с двойным подданством, осужденных за террористическую деятельность, французское правительство рискует сделать именно это.
Этот акт не послужит для сдерживания терроризма. Те, кто хочет взорвать себя, не будут переживать по поводу возможности лишиться французского паспорта. Хуже того, это предложение напоминает, пусть в малой степени, меры, принятые вишистским режимом против французских граждан еврейского происхождения.
Эффективность активизировавшейся внешней политики Франции тоже неясна. Сомнительно, что простая бомбардировка сил ИГИЛ в Ираке и в Сирии может принести реальный результат без одновременного задействования надежных сухопутных региональных сил.
Под этими неясными моментами лежат культурные и социальные трещины, глубоко пролегшие во Франции и грозящие углубиться дополнительно в ближайшие годы. В минувшем январе миллионы с гордостью повторяли Je suis Charlie, но сегодня во Франции никто не является Charlie. Обложка выпуска этого журнала, посвященная «годовщине», изображает Бога в виде все еще не пойманного преступника. Это вряд ли смягчит тех, кто считает, что журнал неоправданно агрессивен.
Более серьезно, если Франция хочет и дальше с гордостью представлять себя миру в качестве страны свободы, равенства и братства — и ей следует добавить «безопасность» к этому, если она намерена всерьез защитить демократические устои французской республики — лидерам страны следует ответить на фундаментальные вопросы.
Главный из этих вопросов относится к успехам властей в попытках восстановить контроль над потерянными территориями республики — над запущенными пригородами крупнейших городов Франции, где молодежь, увязшая в преступности, наркотиках и насилии, стала поставщиком солдат для джихада.
Чтобы Франция сохранила стойкость, она должна предложить какую-то цель, к которой должны стремиться граждане, а не реагировать инстинктивно на удары и провокации.
Автор — старший консультант Французского института международных отношений и профессор Королевского колледжа Лондона.
Если террористы ставили своей целью расколоть французский народ и спровоцировать рост поддержки крайне правого Национального фронта, одновременно толкая многочисленное мусульманское меньшинство в объятия радикальных фундаменталистов, то они и в этом потерпели неудачу. Каким бы впечатляющим ни был успех ФН на состоявшихся в прошлом месяце местных выборах, Марин Ле Пен не будет следующим президентом Франции.
Опросы показывают рост поддержки военным операциям на Ближнем Востоке и в Сахеле, и многие избиратели, действительно, довольны восстановленным международным влиянием своей страны. Они согласны с заявлением месье Олланда о том, что нельзя разгромить терроризм только на домашнем фронте.
Но несмотря на эту стойкость, следует ответить на некоторые трудные вопросы. Была ли предоставлена достаточная защита убитым журналистам, с учетом многочисленных угроз в их адрес?
Были ли спецслужбы застигнуты врасплох в январе и затем еще раз в ноябре? Достаточно ли сильно французское государство для эффективного противостояния террористической угрозе сейчас, когда оно, похоже, стало одной из главных целей ИГИЛ в Европе?
Сильное государство не нарушает свои фундаментальные ценности во имя безопасности. Страна, изобретшая права человека, не может пренебрегать Универсальной декларацией прав человека, документом, который она помогала принять.
Тем не менее, предложив лишать французского гражданства лиц с двойным подданством, осужденных за террористическую деятельность, французское правительство рискует сделать именно это.
Этот акт не послужит для сдерживания терроризма. Те, кто хочет взорвать себя, не будут переживать по поводу возможности лишиться французского паспорта. Хуже того, это предложение напоминает, пусть в малой степени, меры, принятые вишистским режимом против французских граждан еврейского происхождения.
Эффективность активизировавшейся внешней политики Франции тоже неясна. Сомнительно, что простая бомбардировка сил ИГИЛ в Ираке и в Сирии может принести реальный результат без одновременного задействования надежных сухопутных региональных сил.
Под этими неясными моментами лежат культурные и социальные трещины, глубоко пролегшие во Франции и грозящие углубиться дополнительно в ближайшие годы. В минувшем январе миллионы с гордостью повторяли Je suis Charlie, но сегодня во Франции никто не является Charlie. Обложка выпуска этого журнала, посвященная «годовщине», изображает Бога в виде все еще не пойманного преступника. Это вряд ли смягчит тех, кто считает, что журнал неоправданно агрессивен.
Более серьезно, если Франция хочет и дальше с гордостью представлять себя миру в качестве страны свободы, равенства и братства — и ей следует добавить «безопасность» к этому, если она намерена всерьез защитить демократические устои французской республики — лидерам страны следует ответить на фундаментальные вопросы.
Главный из этих вопросов относится к успехам властей в попытках восстановить контроль над потерянными территориями республики — над запущенными пригородами крупнейших городов Франции, где молодежь, увязшая в преступности, наркотиках и насилии, стала поставщиком солдат для джихада.
Чтобы Франция сохранила стойкость, она должна предложить какую-то цель, к которой должны стремиться граждане, а не реагировать инстинктивно на удары и провокации.
Автор — старший консультант Французского института международных отношений и профессор Королевского колледжа Лондона.
