Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Всего неделю назад председатель КНР Си Цзиньпин победно заявил по случаю Нового года, что благодаря продолжающемуся экономическому росту и проведенным финансовым реформам китайская валюта вошла в число элитных мировых валют. Но первая неделя 2016 года принесла только хаос. Китайские биржи обрушились на 12%, что отправило Уолл-стрит в свободное падение.
Всего неделю назад председатель КНР Си Цзиньпин победно заявил по случаю Нового года, что благодаря продолжающемуся экономическому росту и проведенным финансовым реформам китайская валюта вошла в число элитных мировых валют.
Государственное телевидение показало выступление Си, сидевшего за деревянным столом, сложив руки, и говорившего, что публика в целом наслаждалась чувством удовлетворения от осуществленных свершений.
Но первая неделя 2016 года принесла только хаос. Китайские биржи обрушились на 12%, что отправило Уолл-стрит в свободное падение. В четверг промышленный индекс Dow Jones потерял 400 пунктов, преодолев ранние падения, которые считались коррекцией.
Сначала Китай пытался стабилизировать рынок и компенсировать потери с помощью вмешательства в торги, прибегнув в конце года к механизму прерывания торгов, а затем, когда это не сработало, перейдя к покупке акций и ограничению их продажи. Но эти поспешные действия только усугубили опасения инвесторов, что китайские лидеры прыгнули выше головы.
«Нам следует скорее опасаться действий, предпринятых до сих пор, чем полагаться на них, — сказал Эсвар Прасад (Eswar Prasad), профессор Корнелльского университета и бывший глава китайского департамента в Международном валютном фонде. — Эти действия китайского правительства представляют собой тяжеловесное прямое вмешательство в рынок, а не серьезные меры по восстановлению доверия».
Китай остается одним из главных локомотивов мировой экономики, особенно после финансового кризиса, оставившего США и Европу с медленным ростом и слабой инфляцией. Судьба Китая также тесно переплетена с судьбой развивающихся рынков Латинской Америки и Африки, питавших когда-то ненасытную пекинскую жажду такого сырья, как медная и железная руда. Но развитие второй в мире экономики замедляется по мере того, как правительство решило сделать потребление главным стимулятором роста вместо производства и экспорта. После двузначных показателей роста в течение долгих лет, в 2014 году экономическая экспансия замедлилась и показала всего 7%, а в 2015 году, похоже, и того меньше.
Изнурительная гонка не могла быть долгосрочной. Правительство стимулировало рост путем чрезмерных инвестиций в производство и в инфраструктуру, что привело к созданию чрезмерного количества экспортных товаров и к избыточной производственной мощности. Последствия затронули китайских торговых и инвестиционных партнеров по всему миру, от Бразилии, скатившейся в рецессию, до Замбии, где резкое обрушение цен на медь привело к закрытию шахт. А в Пекине чиновники, привыкшие к тучным годам, должны срочно искать способ справиться с упадком, и многие инвесторы сомневаются в их способности или желании сделать это.
Выступая на экономическом форуме в Шри-Ланке, влиятельный глобальный инвестор Джордж Сорос сказал, что Китай столкнулся с серьезной проблемой по устранению несоответствий, и сравнил нынешнюю нестабильность с кризисом 2008 года. «Я бы сказал, это доходит до уровня кризиса, — сказал Сорос Bloomberg News. — Глядя на финансовые рынки, я вижу серьезный вызов, напоминающий кризис 2008 года».
Колебания на китайском и глобальном рынках и зачастую неуверенные и путанные ответные действия властей напоминают о неуверенности, царившей летом. А августе Пекин заявил, что намерен ослабить регулирование курса валюты, и тем самым заставил скакать фондовые рынки в мире. Многие инвесторы опасались, что заявление связано с желанием китайского руководства девальвировать юань, чтобы компенсировать падение дохода от экспорта, а не для открытия финансовых рынков.
Но принятые Китаем меры были правильно оценены только позднее в течение года. В сентябре председатель КНР Си Цзиньпин посетил Вашингтон и пообещал президенту Бараку Обаме, что Китай не будет девальвировать юань. Через несколько месяцев Международный валютный фонд утвердил юань в качестве еще одной резервной валюты. Этим элитным статусом до сих пор обладали только доллар, фунт стерлингов, евро и иена. Китайская пресса, известная своими националистическими настроениями, сравнила это событие с «церемонией коронации» Китая и восходящего нового мирового порядка.
На этой неделе скептицизм вернулся. Центробанк Китая удивил инвесторов решением понизить медиану в торговле юанем на половину процентного пункта, что стало самой низкой ставкой со времен марта 2011 года. Вдобавок, чиновники сообщили о самом большом сокращении валютных резервов, зарегистрированном в прошлом году. Только в декабре Центробанк потратил более 100 миллиардов долларов на поддержку курса юаня.
Эти меры вызвали новые опасения о том, что Китай на самом деле не собирается отпускать контроль над валютой, особенно если учесть, что «рабочие лошадки» экономики Китая, производство и строительство, сокращаются быстрее, чем ожидалось. «Рынок начинает сомневаться в способности экономического руководства осуществить гладкий переход, — сказал Олин Ветингтон (Olin Wethington), бывший специальный посол США в Китае при президенте Джордже Буше. — Это важная составляющая происходящего процесса».
Наглядный пример — это внедренная на этой неделе «система разрыва цепи», останавливающая торги, когда убытки достигают заранее установленной границы, плохо продуманная попытка поддержать стабильность рынка. Торги по индексу CSI 300 в Шанхае и Шэньчжэни продолжались всего 14 минут до первой остановки. После того, как котировки упали на 5%, торги были остановлены на 15 минут. Но задержка не успокоила рынок, а, напротив, подхлестнула панику. После повторного открытия торгов торговцы бросились продавать все, что можно, и в итоге торговлю пришлось остановить на весь день.
В пятницу рынок оставался неустойчивым. После скачков вниз и вверх котировки поднялись на 2% выше, чем уровень четверга.
Ву Сяньфен, председатель компании Longteng Asset Management в Шэньчжэне, сказал, что этот механизм «только стимулирует и усиливает панику на рынке», и он обвинил руководство страны в нежелании прислушаться к инвесторам. «Нельзя работать за закрытыми дверьми и действовать вслепую», — сказал он.
Вечером в четверг китайская Комиссия по страховочной регуляции была вынуждена пойти на попятный и объявить, что в пятницу новый механизм использоваться не будет. «На данный момент вреда от него больше, чем пользы», — сказал глава комиссии Дэн Ге в заявлении для прессы.
Некоторые аналитики усмотрели светлую сторону в решении Пекина отказаться от механизма. Признание своих ошибок не слишком распространено в крайне пропагандистском коммунистическом правительстве Китая, но это необходимо для успешного решения проблемы.
«Развитие растущего рынка — это процесс, — сказал Ву. — Правительство может испытывать разные способы действий, но необходимо найти в себе мужество и исправить ошибку в случае выбора неверного пути».
До сих пор остается неясным, насколько китайский рынок ценных бумаг связан с реальной экономикой. Большинство сделок осуществляют индивидуальные инвесторы, а не большие институты, доминирующие на Уолл-стрит. Правительство объявило, что намерено добиться в 2016 году роста экономики на 6,5%, и, несмотря на недоверие к официальным данным, мало кто из аналитиков ожидает большого спада.
«Главный вопрос в том, служит ли рынок ценных бумаг канарейкой в шахте или канарейкой в поле, — говорит Эдвин Труман (Edwin Truman), старший сотрудник Института международной экономики Петерсона. — Мы этого толком не знаем».
Китай остается одним из главных локомотивов мировой экономики, особенно после финансового кризиса, оставившего США и Европу с медленным ростом и слабой инфляцией. Судьба Китая также тесно переплетена с судьбой развивающихся рынков Латинской Америки и Африки, питавших когда-то ненасытную пекинскую жажду такого сырья, как медная и железная руда. Но развитие второй в мире экономики замедляется по мере того, как правительство решило сделать потребление главным стимулятором роста вместо производства и экспорта. После двузначных показателей роста в течение долгих лет, в 2014 году экономическая экспансия замедлилась и показала всего 7%, а в 2015 году, похоже, и того меньше.
Изнурительная гонка не могла быть долгосрочной. Правительство стимулировало рост путем чрезмерных инвестиций в производство и в инфраструктуру, что привело к созданию чрезмерного количества экспортных товаров и к избыточной производственной мощности. Последствия затронули китайских торговых и инвестиционных партнеров по всему миру, от Бразилии, скатившейся в рецессию, до Замбии, где резкое обрушение цен на медь привело к закрытию шахт. А в Пекине чиновники, привыкшие к тучным годам, должны срочно искать способ справиться с упадком, и многие инвесторы сомневаются в их способности или желании сделать это.
Выступая на экономическом форуме в Шри-Ланке, влиятельный глобальный инвестор Джордж Сорос сказал, что Китай столкнулся с серьезной проблемой по устранению несоответствий, и сравнил нынешнюю нестабильность с кризисом 2008 года. «Я бы сказал, это доходит до уровня кризиса, — сказал Сорос Bloomberg News. — Глядя на финансовые рынки, я вижу серьезный вызов, напоминающий кризис 2008 года».
Колебания на китайском и глобальном рынках и зачастую неуверенные и путанные ответные действия властей напоминают о неуверенности, царившей летом. А августе Пекин заявил, что намерен ослабить регулирование курса валюты, и тем самым заставил скакать фондовые рынки в мире. Многие инвесторы опасались, что заявление связано с желанием китайского руководства девальвировать юань, чтобы компенсировать падение дохода от экспорта, а не для открытия финансовых рынков.
Но принятые Китаем меры были правильно оценены только позднее в течение года. В сентябре председатель КНР Си Цзиньпин посетил Вашингтон и пообещал президенту Бараку Обаме, что Китай не будет девальвировать юань. Через несколько месяцев Международный валютный фонд утвердил юань в качестве еще одной резервной валюты. Этим элитным статусом до сих пор обладали только доллар, фунт стерлингов, евро и иена. Китайская пресса, известная своими националистическими настроениями, сравнила это событие с «церемонией коронации» Китая и восходящего нового мирового порядка.
На этой неделе скептицизм вернулся. Центробанк Китая удивил инвесторов решением понизить медиану в торговле юанем на половину процентного пункта, что стало самой низкой ставкой со времен марта 2011 года. Вдобавок, чиновники сообщили о самом большом сокращении валютных резервов, зарегистрированном в прошлом году. Только в декабре Центробанк потратил более 100 миллиардов долларов на поддержку курса юаня.
Эти меры вызвали новые опасения о том, что Китай на самом деле не собирается отпускать контроль над валютой, особенно если учесть, что «рабочие лошадки» экономики Китая, производство и строительство, сокращаются быстрее, чем ожидалось. «Рынок начинает сомневаться в способности экономического руководства осуществить гладкий переход, — сказал Олин Ветингтон (Olin Wethington), бывший специальный посол США в Китае при президенте Джордже Буше. — Это важная составляющая происходящего процесса».
Наглядный пример — это внедренная на этой неделе «система разрыва цепи», останавливающая торги, когда убытки достигают заранее установленной границы, плохо продуманная попытка поддержать стабильность рынка. Торги по индексу CSI 300 в Шанхае и Шэньчжэни продолжались всего 14 минут до первой остановки. После того, как котировки упали на 5%, торги были остановлены на 15 минут. Но задержка не успокоила рынок, а, напротив, подхлестнула панику. После повторного открытия торгов торговцы бросились продавать все, что можно, и в итоге торговлю пришлось остановить на весь день.
В пятницу рынок оставался неустойчивым. После скачков вниз и вверх котировки поднялись на 2% выше, чем уровень четверга.
Ву Сяньфен, председатель компании Longteng Asset Management в Шэньчжэне, сказал, что этот механизм «только стимулирует и усиливает панику на рынке», и он обвинил руководство страны в нежелании прислушаться к инвесторам. «Нельзя работать за закрытыми дверьми и действовать вслепую», — сказал он.
Вечером в четверг китайская Комиссия по страховочной регуляции была вынуждена пойти на попятный и объявить, что в пятницу новый механизм использоваться не будет. «На данный момент вреда от него больше, чем пользы», — сказал глава комиссии Дэн Ге в заявлении для прессы.
Некоторые аналитики усмотрели светлую сторону в решении Пекина отказаться от механизма. Признание своих ошибок не слишком распространено в крайне пропагандистском коммунистическом правительстве Китая, но это необходимо для успешного решения проблемы.
«Развитие растущего рынка — это процесс, — сказал Ву. — Правительство может испытывать разные способы действий, но необходимо найти в себе мужество и исправить ошибку в случае выбора неверного пути».
До сих пор остается неясным, насколько китайский рынок ценных бумаг связан с реальной экономикой. Большинство сделок осуществляют индивидуальные инвесторы, а не большие институты, доминирующие на Уолл-стрит. Правительство объявило, что намерено добиться в 2016 году роста экономики на 6,5%, и, несмотря на недоверие к официальным данным, мало кто из аналитиков ожидает большого спада.
«Главный вопрос в том, служит ли рынок ценных бумаг канарейкой в шахте или канарейкой в поле, — говорит Эдвин Труман (Edwin Truman), старший сотрудник Института международной экономики Петерсона. — Мы этого толком не знаем».
