Российская пропаганда по-большевистски увеличивает дозы лжи, подобно наркоману, вынужденному это делать для кайфа.

Суть большевистской методологии достижения цели, ее основа основ, заключается в действиях без всяких ограничительных правил против противника, для которого определенные ограничения существуют. Это как тогда, когда в поединке сходятся бойцы, один из которых ведет бой в рамках правил классического бокса (ниже пояса не бить, ногами не бить, открытой перчаткой не бить, лежачего не бить, и т. п), а другой — в рамках так называемых «боев без правил», где бить можно как угодно и куда угодно. Причем любая попытка боксера выйти из правил бокса и также зацедитьи сопернику, к примеру, ногой по морде вызывает бурное возмущение «бойца без правил» и его обвинения «боксера» в нарушении правил. То есть, неравенство прав в свою пользу и является главным с точки зрения «бесправильщика» правилом боя. По большевистской методологией применение лжи не может иметь каких-либо моральных оговорок. «Министерство правды» — блестящая, на уровне афоризма, характеристика Джорджем Оруэллом сути этой методологии.

Надо понимать, что появление таких «перлов» лжи, как распятый мальчик в Славянске — это не самостоятельное произведение какого-то неизвестного особо циничного конкретного телепропагандиста. Точнее — конкретный «сюжет» вполне мог быть его порождением, но общие правила, которые делают возможным появление подобного — это целенаправленная государственная политика, произведенная, испытанная и санкционированная на высшем государственном уровне, причем задолго до начала российской агрессии против Украины. Этой политике не пять, не десять и не двадцать лет. Ей минимум сто лет, если считать от момента прихода к власти в России ее создателей — большевиков-ленинцев.

Именно из-за того, что потребители лжи придерживаются каких-то моральных ограничений, эта «чистая» ложь и срабатывает. Что должен подумать обыватель, услышав из телевизора про распятого мальчика? «Такой страшный случай не может быть сплошной выдумкой! Ну, возможно, немного журналисты или эта женщина, которая была свидетелем, преувеличили, но что-то близкое к этому было обязательно, а как же иначе!?» Что должен подумать тот же обыватель, когда слышит: «Путин сказал, что ему звонил мэр Геническа»? Конечно, звонил, не может президент России говорить, что звонил, если тот не звонил! Президент не может так беспардонно врать! Обыватель так думает, потому что имеет все-таки какие-то, пусть страшно искаженные, но представления о морали, точнее о том, что те, кто им и страной управляет — люди, безусловно, выше него, обывателя, в моральном плане. Это он, обыватель, может нагло соврать жене, что сегодня пива и в рот не брал (хотя, конечно, выпил), но чтобы так же поступал сам Путин!?

Говоря о нынешней российской пропаганде, мы часто вспоминаем Геббельса, его (на самом деле — Гитлера) слова, что чем чудовищнее будет ложь, тем скорее в нее поверят. Так часто, что считаем Геббельса изобретателем этого пропагандистского принципа. Да нет, Геббельс и немецкие нацисты — только ученики, а учителя — большевики. Причем ученики ни в чем не превзошли своих учителей. Именно поэтому ученики 70 лет назад были уничтожены, и в истории остались с однозначно позорным клеймом, а учителя живут и неплохо себя чувствуют, имеют титул «освободителей мира от фашизма» и продолжают продуцировать бесстыдную ложь об истории и настоящем.

Бравый солдат Йозеф Швейк, герой одноименного романа Ярослава Гашека, имел, как известно, уйму всяческих знакомых и постоянно вспоминал разные случаи из их жизни. Одно из таких воспоминаний — о некоем адвокате и его главном правиле в работе, которое он предлагал своим клиентам, и вынесено в заголовок статьи. Из этого адвоката получился бы классный большевик!

Большевистской (российской) пропаганде для продуцирования своих «историй» совсем не нужны даже малейшие реальные факты. Выдумка о том, что Керенский бежал из Зимнего дворца от большевиков переодетый женщиной — ложь от начала до конца. История о большевистском наркоме продовольствия Цюрупе, который потерял сознание от голода прямо на заседании правительства — тоже. Очень популярная и по сей день байка, что Сталин отказался менять своего сына Якова на фельдмаршала Паулюса («Я лейтенантов на фельдмаршалов не меняю!») — никаких предложений об обмене Гитлер Сталину не делал. История о Хрущеве, который на коленях вымаливал у Сталина прощение для своего сына-предателя Леонида — циничная ложь. Более свежий пример: Раиса Горбачева, супруга Михаила Горбачева, вмешивалась в работу политбюро ЦК КПСС — выдумка «на все сто». Особенно любят выдумывать подобные «достоверные истории» с примесью такого привычного для россиян алкоголя. Так, «пьяный» Хрущев подарил Крым Украине, а «пьяные» Кравчук, Шушкевич и Ельцин подписали соглашение в Беловежской пуще.

Поскольку пропаганда по-большевистски — это солидно организованное на государственном уровне производство, то и технологии соответствующие. Самая распространенная и очевидная из них — массовое продуцирование лжи вроде конвейера на большом заводе. То есть, как говорил когда-то Никита Хрущев о советской экономике — «по — нашему, чем больше — тем лучше».

На каждом производстве, в том числе и конвейерном, есть свои неизбежные недостатки. Есть свой обязательный процент бракованной продукции. Но, согласитесь, это не причина, чтобы останавливать производство, или отказываться от конвейера только потому, что люди, которые на нем работают, становятся, как бы это помягче сказать, немного «заторможенными», что ли. Возможно, история о распятом мальчике и является таким неизбежным недостатком, следствием «заторможенности» работника. Возможно, если бы пропагандистская ложь в России производилась не на конвейере, а была исключительно «штучным» товаром, так сказать — ручной работы, то до такого идиотизма, как история о распятом мальчике, дело бы не доходило, но тогда общая эффективность российской пропаганды была бы не такой высокой (так же как, например, производство автомобилей конвейерным способом в целом экономически выгоднее, чем собирать каждый автомобиль отдельно руками, хотя качество последнего будет выше).

Одно из преимуществ, которое дает «конвейерная» пропаганда — скорость изготовления конечной продукции. Для выработки разумной полуправды, максимально правдоподобной лжи, то есть — «искусственной» продукции, требуется длительное время и пропагандисты высокой квалификации. В то же время конвейер дает возможность опередить всех и первому подать свою (лживую, конечно) информацию о событии. А первая информация очень сильно влияет на потребителя, тот, кто опаздывает, вынужден не столько давать информацию, сколько опровергать первую, то есть — оправдываться. Кроме того, «конвейер» дает возможность производить такое огромное количество лживой информации, что просто невозможно всю ее разоблачать и опровергать. Иными словами, пропаганды становится так много, что любая контрпропаганда просто физически не справляется с работой. Это особенно важно, когда идет острая фаза противостояния, вот почему еще два года назад, до начала откровенных агрессивных действий России, мы не слышали от их пропагандистов таких глупостей, как распятый мальчик или звонок мэра Геническа.

Большевистский метод лжи не предусматривает исключительно «конвейерную» технологию. Есть там, конечно, и «ручная работа». Одно другому не мешает. Пример для иллюстрации: можно долго и тщательно готовить одного шпиона, разрабатывать для него такую «легенду», что в нее поверят самые профессиональные спецслужбы врага, и такой «Штирлиц», сделав за долгие годы карьеру (штандартенфюрер, то есть полковник!) во вражеском лагере, когда-нибудь, наконец, доберется до важнейших их секретов. А можно наскоро подготовить тысячу агентов с простенькими «легендами» и забросить их во вражеский тыл. Конечно, половина этих агентов сразу же попадет в лапы вражеской контрразведки, еще половина половины — где-то спрячутся и не станут шпионить, потому что трусы, какая-то часть сознательно переметнется к врагу, кто-то окажется беспомощным в шпионском деле, потому что болван от природы. А из того совсем небольшого количества, которое все-таки попытаться делать то, ради чего их готовили, кому-то одному вдруг повезет и он, при благоприятных обстоятельствах, натолкнется на важный вражеский секрет. Какой метод лучше, какой дает большую гарантию успеха? А никакой, оба одинаково рискованные. «Штирлиц» тоже может провалиться, он может случайно попасть под трамвай или серьезно заболеть, ему может не повезти добраться до вражеского сейфа, его радистка может погореть на какой-то случайности (например, во время родов орать на родном языке). И тогда окажется, что вся кропотливая и многолетняя работа многих специалистов по подготовке супершпиона — коту под хвост. Самый логичный выход — применять оба метода подготовки шпионов (усиливая тот или другой в зависимости от пассивной или острой фазы противостояния). Так и в российской пропаганде. Распятых мальчиков и звонки из Геническа придумывают «конвейерные» безымянные пропагандисты, которых сотни и тысячи, а, к примеру, Владимир Познер — это «штучный товар», это — «Штирлиц», который на откровенной лжи никогда не спалится.

Как раз сегодня, после почти двух лет войны, которую развязала Россия против Украины и всего Запада, мы являемся свидетелями малозаметных, но качественных изменений как в российской государственной пропагандистской политике, так и в отношении к ней за рубежом. Ранее упомянутые нами выдумки о Цюрупе, Сталине или Раисе Горбачевой все-таки никогда лицами на высоких государственных должностях не озвучивались, они распространялись как слухи, максимум — подкрепленные утверждениями того или иного историка, писателя, отставного чиновника среднего уровня, то есть, людьми, за болтовню которых государство не отвечает. Про «пьяного» Хрущева или «пьяного» Ельцина говорят журналисты, политологи, историки (всех, конечно, можно брать в кавычки) и масса безымянных любителей этого жанра в социальных сетях, но этого мы не слышали и не услышим от Путина, Медведева или даже кремлевских чиновников второго ряда. А вот сегодня к пропагандистской лжи уже прямо приобщают президента России, как в случае с мэром Геническа. Пока что это, конечно, не массовое явление, да и вряд ли когда-нибудь будет массовым, однако, в этой сфере даже единичные случаи являются чем-то невероятно новым. Новизна появилась и в отношении мира к пропагандистской продукции, которая идет из России. На Мероприятии впервые (!) за всю историю отношений с Кремлем заговорили о создании на государственном уровне структур противодействия российской пропаганде, а это означает, что Запад наконец-то осознал: «ложь без правил» является важным элементом государственной политики России.

Объяснение упомянутым изменениям может быть только одно: большевистские методы пропаганды исчерпывают свой ресурс эффективности. Подобно тому, как наркоман вынужден увеличивать «дозу», поскольку прежняя уже не дает «кайфа», российская пропаганда тоже «увеличивает дозу». Привлечение имени Путина к пропагандистской лжи, обреченной на скорое разоблачение, вынужденность высших должностных лиц, включительно с президентом России официально провозглашать очевидную для всего мира ложь — это и есть такое «увеличение дозы», ведь, к примеру, о крымском «референдуме» или об отсутствии российских войск на Донбассе уже невозможно, чтобы говорили только неофициальные лица. Но и это не помогает: не верят уже не только, как раньше, отдельным российским пропагандистам, не верят уже и Путину. В глазах мировых лидеров президент великой ядерной страны превратился в обычное брехло. Такого «имиджа» не имел ни один его предшественник. Это — крах.

Все знают, что наркоман не может бесконечно долго и безнаказанно увеличивать «дозу». Известно, каким раньше или позже будет конец. Таким он будет и для российской пропаганды в частности, и для российской государственной политики в целом. Причем, похоже, уже не позже, а раньше.