У меня нет устоявшегося мнения относительно Дональда Трампа, но мне нравится, что жители страны, поддерживающие Трампа и оттянутые от сужающейся группы американцев — речь идет о патриотично настроенных и даже крайне патриотично настроенные людях, чья наивность сопряжена с цинизмом (или наоборот?), о людях, презираемых их (нашими) врагами (ястребы, избегающие службы в армии, воины социальной справедливости, корпорация «Консерватизм»), — так жаждут увидеть человека во власти (или по телевизору), которому наплевать на то, что они перешли на сторону этого титана американской помпезности.
Мексиканская стена? Боюсь, что моя фантазия по поводу общественных работ ограничивается возможностью написать эффектным образом слово «ЛЮБОВЬ» на том участке автомагистрали, где Съезд 48 основного шоссе штата Нью-Йорк пересекает улицу Oak Street — в знак уважения к изданному в 1972 году роману Джона Гарднера (John Gardner) «Диалоги с Солнечным светом» (The Sunlight Dialogues). Однако мои мечты так далеко не заходят.
Электоральная база Трампа пересекается с последним кандидатом и бизнесменом Россом Перо (Ross Perot), который был готов, засучив рукава, исправить все ошибки, а его задиристое и воинственное поведение скрывало относительно мирные, умеренно изоляционистские взгляды, скептическое отношение к иностранным интервенциям и откровенно враждебный подход к таким управляемым сделкам, как Североамериканское соглашение о свободной торговле (NAFTA).
Более интригующая параллель с Трампом может быть проведена с сильно демонизированной фигурой газетного барона Уильяма Херста (William Randolph Hearst), которого сегодня помнят как явную мишень фильма Орсона Уэллса «Гражданин Кейн», а также как владельца замка Херста, на фоне которого Башня Трампа выглядит как «маленький домик в прериях».
Херст, обруганный руководством обеих партий, шел популистским курсом — он поддерживал Уильяма Брайана (William Jennings Bryan), осуждал «гиен» с Уолл-Стрит и их самодовольного посыльного Тедди Рузвельта, который «продал себя дьяволу и был достойным заключенной сделки». А еще он безуспешно пытался добиться своего выдвижения в качестве кандидата в президенты от Демократической партии в 1904 году, однако его обошел судья Элтон Паркер (Judge Alton B. Parker), кандидат Уолл-Стрита.
Херст приобрел устойчивую репутацию недалекого ура-патриота во время испано-американской войны, хотя маловероятно, что он, на самом деле, направил телеграмму Фредерику Ремингтону (Frederic Remington) на Кубу следующего содержания: «Заканчивайте свои картины, а я закончу войну». После этого Херст больше склонялся к нейтральности, он опасался иностранного вмешательства, однако всегда был готов ответить на реальное или воображаемое неуважительное отношение. Его газеты украшало следующее заявление: «Америка прежде всего — таким должен был девиз каждого американца». Как и Трамп, отказавшийся бряцать оружием в адрес Путина, Херст проявлял мягкость в отношении России и смело выступил за признание большевистского правительства в 1920-х годах. Он также был активным сторонником ограничения иммиграции — как на основании расистского, антиазиатского подхода, так и потому, что, по его мнению, трудолюбивые иммигранты подрывают жизненный уровень американских трудящихся. Ни тот, ни другой не поддерживали концепцию Малой Америки и не довольствовались скромными удовольствиями и республиканской простотой.
Смехотворное заявление Трампа — «Я самый милитаристски настроенный здесь человек» — восходит, несомненно, к следующему высокопарному заявлению Херста: «Мы хотим, чтобы были большие американцы в Большой Америке, охраняемой большим военно-морским флотом, в Большой Америке, никого не боящейся, никого не запугивающей, никем не оскорбляемой, пребывающей в мире и в чести, окруженной сотней своих кораблей, готовой и способной противостоять миру в справедливой борьбе». Однако, несмотря на подобного рода громогласные заявления, Херст был в рядах партии мира перед двумя мировыми войнами.
Трамп особенно популярен среди ветеранов; тогда как сотрудники империи Херста не жалели красок для поддержки непрерывного поступления денежных средств и льгот для бывших солдат, и делалось это как в дружественной по отношению к истеблишменту форме (Закон о военнослужащих), так и в угрожающе популистской манере (Бонусная армия). Херст был откровенно радикально настроен в поддержке Бонусной армии — этого объединения 20 тысяч неустроенных и обедневших ветеранов войны г-на Вильсона, которая должна была положить конец всем войнам. Члены этого объединения разбили лагерь в Вашингтоне летом 1932 года, но затем Дуглас Маккартур их разогнал. Трамп и Берни Сандерс (Bernie Sanders) являются единственными из нынешних кандидатов, которых можно себе представить поддерживающими участников «бонусного марша».
Как пишет Иэн Магридж (Ian Mugridge) в своей книге «Взгляд из Райской долины: Рэндольф Херст и американская внешняя политика» (The View from Xanadu: William Randolph Hearst and American Foreign Policy), «подобно всем эффективным демагогам, он обладал способностью чувствовать реальное возмущение и недовольство людей, о которых он заботился и от которых зависел».
Не стоит ожидать слишком многого от подобных параллелей: Маланья Трамп не похожа на Мэрион Дэвис, а Херст лучше разбирался в современных проблемах — однако эти два странных плутократа, действительно, имеют общие националистические, антиэлитарные импульсы, и их — нужно отдать им должное — ненавидят наши правители. Вся эта клеветническая кампания корпоративной прессы, которая сегодня ведется против Трампа, всегда направляется против тех кандидатов, которые, на самом деле, представляют собой угрозу для истеблишмента — от Генри Уоллеса и Пэта Бьюкенена до — в меньшей степени — Перо и Джесси Джексона.
Странно, что надежды столь большого количества порядочных американских патриотов связаны с личностью этого знаменитого бизнесмена, но это все, что у нас осталось после развала загадочных кампаний с участием Джима Уэбба (Jim Webb) и Рэнда Пола (Rand Paul), которые могли бы завоевать симпатии избирателей, поддерживающих теперь Трампа.
А если Трамп добьется успеха в разрушении Республиканской партии Карла Роува (Karl Rove) и Шелдона Адельсона (Sheldon Adelson) и всей поросли Бушей, то тогда — почему бы и нет — он будет достоин своей версии фильма «Гражданин Кейн».
