Обновленная стратегия национальной безопасности, утвержденная Владимиром Путиным в последний день прошлого года, не стесняется называть врагов Российской Федерации. Россия видит врагов повсюду: это и США, и Евросоюз, и НАТО, и революции разных цветов и оттенков.
И это вполне понятно. Предателям нет веры. Но самый большой сюрприз этой стратегии состоит в том, что Россия встретилась со своим истинным врагом — самим Путиным.
В некоторых отношениях новая стратегия не очень сильно отличается от предыдущей, которая была утверждена в 2009 году. В варианте от 2009 года осуждается «политика ряда ведущих зарубежных стран», а в последней версии открыто названы Соединенные Штаты Америки. В этом ее особенность, но большой разницы между ними нет.
Преемственность обновленной стратегии весьма показательна. Путинскому режиму нужны враги, чтобы оправдывать свое существование. А поэтому все попытки умиротворения российского лидера типа невезучей «перезагрузки», начатой президентом Обамой в 2009 году, всегда будут натыкаться на действительность, состоящую в том, что проблема вовсе не в нас. Проблема — это Россия.
В обновленной стратегии звучит жалоба на то, что США и ЕС поддержали «антиконституционный государственный переворот на Украине». Но не Украина отвратила от Запада прежде дружественную по отношению к нему Россию. Стратегия 2009 года указывает на то, что Россия считала Запад своим врагом еще задолго до вторжения в Крым.
Подобно Грузии и Чечне, Украина допустила одну-единственную ошибку: она показала толику собственной независимости. Чечня была невелика, и Россия сумела сокрушить и проглотить ее. Кремль совершенно очевидно раздражает то, что Грузия и Украина выживают, будучи незаконно оккупированными и разделенными на части.
Путинский режим видит опасность в революциях, произошедших в таких странах, как Грузия, потому что они могут породить аналогичное недовольство и в самой России. Режиму Путина нужны элементарные вещи: он хочет главенствовать, а поэтому считает любую независимую силу внутри России или за ее пределами угрозой этой своей цели.
Новое в стратегии 2016 года то, что в ней особый упор делается на российскую экономику, здравоохранение, коррупцию, систему образования и общественный порядок. Данные вопросы отнесены к рискам для национальной безопасности. Конечно, абсолютно верно то, что все эти аспекты влияют на национальную безопасность.
Например, у российских мужчин средняя продолжительность жизни ниже, чем у северокорейских, в связи с чем Кремлю трудно находить новобранцев для армии. Из-за обрушения нефтяных цен мощный поток российских доходов уменьшился до уровня ручейка, из-за чего платить армии становится все сложнее.
И хотя история показывает, что российский народ способен стойко переносить трудности, лишения и плохое руководство, всему есть свои пределы. Массовые демонстрации после украденных в 2011 году выборов и протесты поменьше, продолжающиеся по сей день, это поистине страшное предзнаменование для Путина.
Однако Путин и его престолоблюститель и марионетка Дмитрий Медведев находятся у власти с 1999 года. Сосредоточившись на внутренних вызовах российской безопасности, авторы стратегии признают (вне всяких сомнений, непреднамеренно), что Путин не сумел разрешить давние проблемы России.
Однако у стратегии, в которой экономика, здравоохранение и образование причисляются к проблемам безопасности, есть гораздо более серьезный и фундаментальный недостаток. Она изначально является готовым рецептом для усиления государственного влияния во всех этих сферах. Но в конечном итоге невозможно создать динамичную экономику, если в стране отсутствует внутренняя независимость в разумных пределах.
К несчастью для России, независимые игроки — это то, чего путинский режим не приемлет и не потерпит.
Двадцатый век показал, что российское государство не в состоянии решать проблемы страны с той же степенью эффективности, с какой оно может создавать ракеты. Стратегия XXI века, включающая в сферу политики национальной безопасности еще больше вопросов, не поможет государству в их решении. Она не является свидетельством стратегической мудрости России. Эта стратегия только ухудшит ситуацию.
