Ежегодное обращение президента Обамы к Конгрессу, с которым он выступил вечером во вторник, 12 января, касалось не столько положения страны, сколько положения президента: нынешний президент исчерпал все свои ресурсы.
Признаков интеллектуального истощения — масса. Рассмотрим три из них. После того, как Обама поставил себе в заслугу успехи в Сирии, подъем авторитета Америки в мире и прогресс в борьбе против Исламского государства — каждое последующее из этих заявлений было невероятнее предыдущего — Обама снова вернулся к своему избитому тезису: «Если вы сомневаетесь в том, что Америка или я лично делаем все, чтобы правосудие восторжествовало, спросите Усаму бен Ладена».
Неужели? Спустя пять лет это все, что вы можете сказать?
Это действительно все. Что еще может сказать Обама? Рассказать о Крыме? Привести в пример Йемен, Ливию, Ирак, Южно-Китайское море, возвращение Талибана?
«Опросы показывают, что наша репутация в мире — выше, чем в то время, когда я был избран президентом», — похвастался Обама. Заметьте, опросы. Как будто влияние сверхдержавы — это конкурс «Мисс Вселенная». Как будто мир не видит замешательство наших союзников, успехи наших врагов и наших моряков, которые, стоя на коленях с руками за головой перед вооруженными иранцами, вынуждены приносить извинения на камеру. (И после этого наш госсекретарь выражает признательность Ирану за то, что их освободили.)
Если говорить о внутренней политике, то программа Обамы оказалась достаточно короткой, что вполне соответствует его статусу уходящего президента. Тем не менее, он сумел вызвать удивление, поставив перед собой амбициозную новую цель, сравнимую с первым полетом на Луну: вылечить рак.
Вряд ли можно найти более избитое клише о национальном величии, чем идея полета на Луну. Или более избитый образ, чем образ «страны, которая вылечила рак». Разве спичрайтеры Обамы не знают, что первым войну против рака объявил еще Ричард Никсон — в 1971 году?
Однако чтобы понять, насколько скуден запас образов самого восхваляемого либерального мечтателя, нам стоит дождаться впечатляющего анахронизма, который появляется в финале речи Обамы. Финал его речи должен был вдохновлять и вызывать эмоциональный подъем. И на некоторых либеральных обозревателей он оказал именно такое действие. Они были потрясены высокопарным тоном Обамы, когда тот призвал к новой политике — надпартийному духу взаимопонимания, рациональных дискуссий и уважения к оппонентам.
Мы снова услышали о надежде и переменах. Складывалось впечатление, что мы вернулись в 2008 год трогательных, волнующих обещаний Обамы, призывавшего к новой политике более высокого уровня, которые приводили в восторг молодых людей — и в конечном итоге привели Обаму в Белый дом.
Или даже в 2004 год, когда Обама потряс нацию своей речью на съезде Демократической партии: «Нет черной Америки и белой Америки, нет Америки латиносов и Америки азиатов, есть Соединенные Штаты Америки».
Во вторник вечером Обама практически дословно повторил свои прежние обещания. Он в который раз призвал нас «рассматривать себя не как черных или белых, не как азиатов или латиносов, не как геев и натуралов, иммигрантов или коренных жителей, демократов или республиканцев, а в первую очередь как американцев».
Как будто по команде, многие комментаторы были тронуты этой его проповедью о лучших сторонах нашей нации. Ну и ну! 12 лет назад я мог понять их восхищение словами Обамы. Но сейчас? Банальное самоцитирование, риторическая мешанина — и это от человека, у которого было целых два срока на воплощение этих образов в реальность и который вместо этого оказался самым противоречивым, тенденциозным и предвзятым президентом со времен Никсона.
Рациональные дискуссии и уважение по отношению к своим оппонентам? И это говорит человек, который в 2011-2012 годах объехал всю страну, убеждая американцев, что его волнует будущее Америки, а республиканцев — только власть.
Это человек, который обвинял оппонентов своего соглашения по иранской программе в том, что они «заодно» с иранцами, «желающими гибели Америке».
Это человек, который, после того как Пол Райан (Paul Ryan) предложил смелую и противоречивую реформу, выступил с речью — Райан был приглашен в Белый дом и сидел в первом ряду — в которой назвал его идеи антиамериканскими.
Ирония состоит еще и в том, что в своей речи Обама выразил глубокое почтение по отношению к тому, как «наши отцы-основатели распределили власть между… ветвями правительства». И это после многих лет посягательств на законодательные полномочия Конгресса посредством односторонних правительственных указов и инструкций, касающихся всего, — от уголовного правосудия до изменений климата и иммиграции.
В 22 поправке заключена истинная мудрость. После двух сроков президенты должны уходить, потому что они уже истощили все свои ресурсы. И ничто не доказывает это лучше, чем прощальный повтор пустых обещаний в президентском обращении «О положении страны» — как будто и не было этих восьми лет президентства Обамы.
