Влияние Германии в Европе слабеет, несмотря на ее экономическую мощь и авторитет Ангелы Меркель, и свидетельства ее ослабевающего влияния можно обнаружить в изменении позиций Европейской народной партии.
Обычно лидеры Христианско-демократической партии, входящие в состав Европейской народной партии, собираются в Брюсселе за несколько часов до начала саммитов Евросоюза, чтобы принять решения, которые они позже будут навязывать другим европейским правительствам. Однако на прошлом саммите они не стали заранее договариваться об итогах саммита, потому что правоцентристы — и сама Германия — теряют свое влияние. И на это есть пять причин.
Избиратели отворачиваются от правоцентристов
Последнее собрание Европейской народной партии — накануне заседания Европейского совета в декабре — не было пустой тратой времени для репортеров. Советники Николя Саркози сообщили им о его планах вернуться во власть, испанские консерваторы выразили свое беспокойство по поводу шансов Мариано Рахоя (Mariano Rajoy) пережить всеобщие выборы. Кроме того, репортеры увидели, как Европейская комиссия отстаивает свою стратегию в вопросе беженцев.
Однако масштабы ослабления Европейской народной партии в результате серии поражений на выборах были очевидны.
Греки выбрали ультралевую альтернативу Антониса Самараса (Antonis Samaras) и его «Новой демократии», португальцы наказали Педро Пасуша Коэлью (Pedro Passos Coelho) и его союзников по Народной партии за их стремление ввести меры жесткой экономии. После выборов в Финляндии премьер-министр Александр Стабб (Alexander Stubb) был понижен до министра финансов, а поляки отвергли коалицию, состоявшую из членов Европейской народной партии. Спустя несколько дней после саммита испанские избиратели лишили Рахоя и его Народную партию большинства.
В результате Ангела Меркель осталась в Европейской народной партии единственным председателем правительства крупной европейской страны. Ее идеологические партнеры исчезают, равно как и сторонники ее политики.
Формирование новых альянсов
Принято считать, что пока еще присутствует стремление к единой европейской политике и сохранению лидерских позиций за канцлером Германии, однако последнее вызывает все больше сомнений. На декабрьской встрече членов Европейской народной партии Меркель и венгерский премьер-министр Виктор Орбан (Viktor Orbán) выдвинули противоположные аргументы в дискуссии вокруг миграционного кризиса, и единственным национальным лидером, который мог повлиять на происходящее, оказался премьер-министр Ирландии Энда Кенни (Enda Kenny).
Хотя этому объединению удалось выработать совместные декларации по вопросу беженцев, Меркель и Орбан до сих пор придерживаются диаметрально противоположных взглядов, и венгерский премьер-министр отвергает настойчивое предложение Меркель и председателя Еврокомиссии Жана-Клода Юнкера (Jean-Claude Juncker) найти совместные решения.
В условиях текущего кризиса — в противовес экономическим проблемам, которые Евросоюз решал в последние несколько лет — решающей оказывается приверженность региональным объединениям, а не верность той или иной партии. Приток беженцев теснее сплотил страны Вышеградской группы, объединив национал-консерваторов Польши, левоцентристского премьер-министра Словакии Роберта Фицо (Robert Fico), чешского социал-демократа Богуслава Соботку (Bohuslav Sobotka) и Орбана.
Хотя у Брюсселя есть правовые инструменты для того, чтобы реагировать, к примеру, когда тот или иной член Евросоюза не выполняет требования по утилизации мусора, он бессилен перед лицом политики, которая подрывает фундаментальные европейские ценности — как в случае с идеей «нелиберальной демократии» Орбана, которую перенимает партия «Право и справедливость» бывшего премьер-министра Польши Ярослава Качиньского (Jarosław Kaczyński).
В ответ на польские реформы конституционного суда и СМИ Европейская комиссия ввела «механизмы диктатуры закона», однако подобный упрек может идеально вписаться с нынешнюю версию Варшавы, в рамках которой Евросоюз представляется альянсом слабых левых партий во главе с лидерами Германии.
Независимые институты
Пока традиционные политические альянсы по всей Европе теряют свое влияние, эволюция Европейской комиссии и Европарламента под руководством Юнкера и Мартина Шульца (Martin Schulz) привела к увеличению степени независимости этих институтов от Берлина и Парижа.
Заявленная Юнкером цель сделать Еврокомиссию «более политической» беспокоит немецкое правительство, которое накануне Рождества обратилось к членам Европарламента, заявив, что Комиссия не может быть одновременно политическим игроком и беспристрастным гарантом европейских договоров.
Приоритет Европарламента при Шульце заключается в поиске поддержки программы Еврокомиссии, даже несмотря на сопротивление со стороны европейских столиц. Комиссия превратилась в правительство, контролируемое Парламентом, где доминирующие позиции занимает «великая коалиция» христианских и социал-демократов.
Такое заявление о независимости стало результатом политических инстинктов и правовой компетенции двух немцев — генерального секретаря Европейского парламента Клауса Велле (Klaus Welle), который выдвинул идею «ведущих кандидатов» на последних выборах в Европарламент, и помощника главы Еврокомиссии Мартина Сельмайра (Martin Selmayr).
Верные Брюсселю еврократы
Эти немцы получают распоряжения не от Берлина. В прошлом году Вольфганг Шойбле (Wolfgang Schäuble) открыто подверг критике Сельмайра за то, что немецкий министр финансов назвал вмешательством в переговоры по греческому долгу. Шойбле, которого убеждали согласиться на третий пакет финансовой помощи Греции, который Берлину пришлось бы финансировать, сказал, что помощник главы Еврокомиссии превысил свои должностные полномочия.
Инстинкты Сельмайра далеко не всегда оказываются безошибочными: в декабре он опубликовал данные о предположительно резком падении уровня нелегальной миграции в Европу, очевидно, чтобы показать сотрудничество Турции с Евросоюзом в более выгодном свете, но данные, которые он использовал, оказались несоответствующими реальности.
Однако этот инцидент, несомненно, продемонстрировал, кому преданы немцы, работающие в структурах Евросоюза: они действуют на стороне Брюсселя, а не Берлина.
Меркель осталась в одиночестве
Сейчас довольно тяжелые времена для лидера, который мастерски умеет выстраивать консенсус: Меркель при каждой удобной возможности подчеркивает, что кризис беженцев — это проблема всей Европы, которая требует общеевропейского ответа, но в настоящее время у нее нет сильных партнеров, способных помочь ей выработать эффективные компромиссы.
Меркель, которая долгое время считалась неофициальным лидером Европы — если не считать итальянского премьер-министра Маттео Ренци (Matteo Renzi), очевидно, претендующего на этот титул — страдает от отсутствия сильных союзников: Франсуа Олланд (François Hollande) лишился популярности, Рахой уже, по всей видимости, почти лишился своего поста, а Дэвид Кэмерон преследует свои собственные цели, когда речь заходит о Евросоюзе и мигрантах.
Отсутствие сильного руководства стало очевидным во второй половине 2015 года, когда несколько саммитов Евросоюза, посвященных вопросу беженцев, не принесли никаких значимых результатов.
Подъем Исламского государства, теракты в Париже, неразрешимый конфликт в Сирии, нападения в Кельне в новогоднюю ночь — все связано, невозможно выделить отдельные поддающиеся решению проблемы. И Меркель рискует принять всю вину на себя, поскольку помочь ей в решении огромного количества проблем попросту некому.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Подъем Исламского государства, теракты в Париже, неразрешимый конфликт в Сирии, нападения в Кельне в новогоднюю ночь — все связано, невозможно выделить отдельные поддающиеся решению проблемы. И Меркель рискует принять всю вину на себя, поскольку помочь ей в решении огромного количества проблем попросту некому.
