В конце 2015 года премьер-министр Дэвид Кэмерон удивил парламент, заявив в том, что в Сирии присутствуют по меньшей мере 70 тысяч «умеренных» повстанцев, которые готовы вступить в формирующуюся коалицию в рамках борьбы против «Исламского государства». У него были основания для оптимизма. Такие группировки, как исламистская «Джейш аль-Фатх» и нерелигиозная в своей основе Свободная сирийская армия, доблестно сражаются с боевиками «Исламского государства». Американские официальные представители, а также бывшие сотрудники администрации Обамы, такие как отставной генерал Дэвид Петреус и Леон Панетта, согласны с утверждением Кэмерона о том, что среди повстанцев имеются потенциальные партнеры, в частности среди арабов-суннитов, которые силой своего влияния способны лишить легитимности «Исламское государство». Региональные союзники также говорят о необходимости создать такие силы, а турки на прошлой неделе предложили Пентагону заняться подготовкой суннитских войск на сирийской территории.
Но честные намерения различных повстанческих сил суннитов, настроенных на борьбу с ИГ, не имеют особого значения в Сирии, где российский президент Владимир Путин решает, кто террорист и каких повстанцев следует бомбить, при этом больше оценивается их решимость бороться с режимом, чем степень их преданности «Исламскому государству». На практике это означает, что русские переняли тактику сирийского президента Башара аль-Асада и его режима, который терроризирует суннитские общины и без разбора сбрасывает боеприпасы на густонаселенные городские районы, поддерживающие суннитских повстанцев. Хотя американские чиновники говорят о некоем совпадении целей Москвы и Вашингтона, Россия со своей авиационной кампанией отвращает сирийских суннитов от Запада и внешнего мира.
На начальном этапе своей интервенции в октябре прошлого года Россия приступила к бомбардировкам крайне необходимых Западу партнеров, уничтожив ключевых лидеров Свободной сирийской армии в Дераа и Хаме. Это не должно вызывать удивления, ведь Путин поддержал пользующуюся дурной славой стратегию Асада по уничтожению умеренных сирийских революционеров в попытке предстать в образе единственного действующего борца с «Исламским государством». На севере Сирии, где повстанцы Алеппо ведут отчаянную борьбу против ИГ, российские самолеты продолжают регулярно наносить по ним удары. Русские также нацелились на гражданскую инфраструктуру, что может усилить страдания населения, живущего в удерживаемых повстанцами районах. Среди прочего они бьют по школам и больницам. 9 января российская авиация нанесла удар по гуманитарному отделению моей собственной организации Syrian Emergency Task Force в Идлибе, о чем уже сообщало издание Foreign Policy. Возможно, что удар по этому офису, который распределяет помощь от американского правительства, был нанесен непреднамеренно; но существует такая же вероятность, что это было сделано специально, поскольку мы поддерживаем позитивные отношения с вооруженной оппозицией.
В ходе другого удара по оппозиции в день Рождества российская авиация уничтожила командира повстанческого батальона «Джейш аль-Ислам» Захрана Аллуша (Zahran Alloush). Эта группировка решительно борется против отрядов «Исламского государства», не пуская их в Дамаск. Узнав о его смерти, боевики ИГ начали ликовать. Этот энтузиазм показывает, что «Исламское государство» — подобно Асаду и России — больше всего боится других суннитских группировок, которые стоят у него на пути. Стоит также отметить, что «Джейш аль-Ислам» участвовала в мирном процессе, согласившись на конференции в саудовском Эр-Рияде с базовой посылкой о прекращении огня под контролем международных наблюдателей. После гибели Аллуша уже непонятно, захочет ли эта организация и дальше участвовать в процессе урегулирования.
Целенаправленные убийства российскими силами тех самых повстанцев, которые демонстрируют свою решимость бороться с «Исламским государством» и добиваться серьезного прекращения огня, отчетливо показывают то, что самый сильный пособник Асада не заинтересован в прекращении насилия. Однако еще большую тревогу вызывает очевидная неспособность США защитить коалицию арабов-суннитов, которая подает нам надежду на разгром «Исламского государства». Пока Соединенные Штаты борются за преимущества на переговорах, русские будут и дальше медленно, но упорно уничтожать умеренных суннитов, которые сидят напротив них за столом переговоров в Вене. Это не только ставит под угрозу весь венский процесс (хотя не исключено, что он обречен с самого начала), но и уменьшает шансы на партнерство между США и суннитскими сухопутными войсками при следующей президентской администрации.
Вашингтон со своей стороны постоянно уклоняется от ответа на вопрос о целях российского вмешательства в Сирии, называя загадкой путинские мотивы. В действительности же администрация Обамы прекрасно понимает его намерения: защитить режим в Дамаске, обеспечить безопасность своих объектов в этой стране, а также демонстрировать силу России и оказывать влияние на ситуацию на Ближнем Востоке, который стал неуправляемым. За закрытыми дверями чиновники из администрации рассказывали мне, что они прекрасно осведомлены об этих целях и понимают, что они не имеют никакого отношения к разгрому «Исламского государства».
Но давая Путину возможность устанавливать правила в Сирии, Белый дом позволяет ему помогать Асаду в проведении кампании террора против общин арабов-суннитов. Эта кампания не является непреднамеренным последствием. Этой стратегией режим пользуется с 2012 года, а русские взяли ее на вооружение и усовершенствовали в 2015 году. Асад сможет выжить лишь в том случае, если его режим со своими спонсорами сделает невозможным партнерство с арабскими суннитскими группировками. Но Белый дом уже позволяет это.
У наших суннитских союзников в Сирии мало оснований доверять нам. Главнокомандующий силами НАТО генерал Филип Бридлав (Philip Breedlove) признался, что в Сирии есть районы, где уже не могут летать американские самолеты, так как там летает российская авиация, и они прикрыты российскими зенитно-ракетными комплексами С-400. Но эти самолеты могли бы оказывать авиационную поддержку силам, воюющим с «Исламским государством». Российская активность создает препятствия полетам западной авиации, которая действительно наносит удары по «Исламскому государству» в отличие от русских, бомбящих поддерживаемую США Свободную сирийскую армию и группировки, воюющие против ИГ. Но вместо того, чтобы высказать русским претензии по этому поводу, госсекретарь США Джон Керри 15 декабря согласился с предварительным условием России о том, что Асад на время переходного периода должен остаться в Дамаске. Это прямой отказ от позиции, которой придерживаются встречавшиеся в Эр-Рияде представители вооруженной и политической оппозиции.
Более того, сформированная в Саудовской Аравии новая оппозиционная коалиция состоит из людей, пользующихся непосредственной поддержкой США. Получается так, что через два дня после того, как в Эр-Рияде был достигнут внутренний консенсус, номинальный союзник оппозиции и самое мощное государство в мире нанесло по ней удар. Еще большее отчаяние вызывает то, что это полностью соответствует пассивному отношению Вашингтона к российским провокациям.
Возможно, что Россия настаивала на необходимости оставить Асада у власти лишь для того, чтобы его неизбежный и необходимый уход выглядел как щедрый жест и попытка примирения со стороны нового влиятельного игрока на Ближнем Востоке. Но русские никогда не согласятся на формирование поистине представительного правительства с включением в его состав всех сил, потому что оно даст властные полномочия тем политическим и военным группировкам, которые они сегодня бомбят. Все чаще кажется, что конечный результат будет отличаться от того, чего ждут и что предсказывают Соединенные Штаты и другие иностранные державы, поскольку Россия усиливает свои рычаги влияния за счет военного присутствия в Сирии. Запад ограничен в своих возможностях формировать российские предпочтения с учетом того, что русские и американцы сегодня поддерживают одну и ту же антиигиловскую коалицию под руководством курдов, а та в некоторых случаях поворачивает свое оружие против восставших арабов-суннитов, когда возникают территориальные споры на севере Сирии.
Неожиданное появление относительно новой коалиции «Демократические силы Сирии», состоящей из арабов и сирийских меньшинств, но контролируемой курдскими антиигиловскими Отрядами народной самообороны (YPG), также может быть фактором, соответствующим российским предпочтениям. Например, арабские группировки в составе этой коалиции требуют большей поддержки со стороны США, которые поставляют оружие YPG. Эти поставки косвенно способствовали проведению этнических чисток против арабов на сирийском севере, о чем в своем октябрьском докладе сообщила Amnesty International.
Мы знаем, что как минимум в одном случае YPG могла ввести в заблуждение ведомую США коалицию, дабы та нанесла удар по арабскому поселку, где не было отрядов «Исламского государства», в результате чего погибли мирные жители, а многие покинули места своего проживания. В своем обращении о положении в стране 12 января Обама всячески расхваливал таких партнеров, давая высокую оценку действиям по подготовке, вооружению и обеспечению «местных сил», которые возвращают утраченные территории в Ираке и Сирии. В то же время он ловко обошел стороной тот факт, что арабы-сунниты и союзники Запада в регионе недоброжелательно относятся к коалиции «Демократические силы Сирии» и к другим руководимым курдами группировкам. Надо сказать откровенно, что у этих объединений есть вполне легитимные претензии на определенные районы в Сирии, однако они не могут заменить собой революционеров из числа арабов-суннитов в качестве единственного партнера Запада. Именно этого очень хотелось бы Путину. Если силы с преобладанием курдов придут на смену арабам-суннитам, которые сотрудничают с Западом против Асада, а теперь еще и против «Исламского государства», то смертельная опасность для режима Асада будет устранена.
Центральная проблема такого подхода, в котором предпочтение отдается курдам, заключается в том, что в этом случае Запад отвращает от себя, исключает из процесса и напрямую наносит удар по большей части из тех 70 тысяч революционеров, о которых говорил премьер-министр Кэмерон. Это группировки арабов-суннитов, готовых и преисполненных желания освободить Ракку. Даже если мы дадим курдским силам и их союзникам мандат на проведение наступления на столицу «Исламского государства», «Демократические силы Сирии» ни за что не смогут удержать суннитские земли, и город по-прежнему будет уязвим для атак нынешних и будущих экстремистских группировок, которые смогут вызывать симпатии у местного населения в силу религиозной и прочей близости.
Заглядывая вперед, на венские переговоры, и задумываясь о судьбе Асада, мы должны признать отвратительную реальность, состоящую в том, что Россия своей интервенцией уже обезопасила положение Асада на настоящий момент. В своей статье от 4 января на вебсайте Атлантического совета (Atlantic Council) бывший специальный советник США по переходному периоду в Сирии Фред Хоф (Fred Hof) задал острый вопрос: «Зачем Москве нужны… американские заверения и гарантии относительно Сирии? Когда Вашингтон представлял серьезную угрозу режиму Асада?»
Точно так же мы должны признать тот факт, что российская военная кампания основана на идее коллективного наказания суннитских общин и защиты существующего режима любыми средствами. Это не только порождает бесконечный гуманитарный ужас, но и жестоко разрушает то самое сообщество, которое будет нужно Западу для разгрома «Исламского государства». Если уничтожение ИГ является для США насущной политической необходимостью, то нынешняя администрация должна будет найти более действенные и эффективные инструменты для оказания влияния на российское поведение, пока еще не поздно.
