Ждать, что США решат проблемы ЕС, — большое заблуждение. Не будем питать иллюзий в отношении ТТИП.
1. Риторика потрясает воображение: «самое крупное двустороннее торговое соглашение в истории» (Дэвид Кэмерон); «экономический НАТО» (Хиллари Клинтон); «политический рычаг продвижения европейских — и универсальных — ценностей в мире» (Сесилия Мальмстрем). Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство (Transatlantic Trade and Investment Partnership — TTIP), по которому в настоящее время ведутся переговоры между ЕС и США, в 2016 году может стать реальностью. Речь идет не о классическом договоре о свободной торговле, который, как правило, сосредоточен на сокращении или ликвидации таможенных пошлин на товары и ограничений на импорт. Он гораздо шире и подразумевает открытие рынков по обе стороны Атлантики, регламентное сотрудничество и унификацию норм и стандартов. Для Еврокомиссии это самый амбициозный из когда-либо заключенных торговых договоров и уникальная возможность придать международным моделям торговли более строгий характер. Подписание настоящего соглашения, как отмечается, обернется многочисленными преимуществами: ростом общего европейского ВВП; повышением доходов экспортных компаний и облегчением инвестиций на северо-американском рынке; созданием большого числа новых рабочих мест и увеличением доходов семей. Правда, эти аргументы не кажутся убедительными критикам, особенно НПО и различным движениям гражданского общества (платформа «STOP TTIP!»). По их мнению, переговоры ведутся без надлежащей прозрачности, а ТТИП в основном повлечет за собой негативные последствия: пренебрежение многими вопросами охраны окружающей среды; ограничение свободы в интернете; умаление продовольственного суверенитета; усиление финансового дерегулирования; и, что еще хуже, предоставит незаконные преимущества международным инвесторам, главным образом многонациональным компаниям, над отдельными государствами и гражданами в целом.
2. На данный момент, не зная конкретных положений договора, невозможно сбалансированно и строго оценить возможные последствия ТТИП — максимум, о чем можно говорить, это о сценариях, при которых предполагаемая прибыль или убытки варьируются в зависимости от предпосылок исследований. В любом случае, презентация этого соглашения как «обоюдно выгодного», где в выигрыше оказывается каждая из сторон, является ошибочной. И это легко доказать. Существуют по крайней мере три уровня анализа его воздействия: уровень Европейского союза; уровень государств-членов; и отраслевой уровень (тот же анализ применим к США). Тот факт, что договор может оказаться благоприятным для Европы в целом (в настоящий момент это только гипотеза) не означает, что таковым он будет для каждого из государств-членов в индивидуальном порядке. Даже если в целом экономика выиграет, это также не значит, что в ней не окажется проигравших. Приведем пример. В случае Португалии, которую, как правило, представляют экономикой, способной извлечь из договора наибольшую выгоду, последствия на уровне отраслей могут разительно отличаться. Если обувная промышленность в открытии американского рынка видит для себя значительные выгоды, то отрасль, занимающаяся выращиванием помидоров из-за конкуренции со стороны американских производителей может потерпеть большую неудачу. Примеры можно множить, равно как варианты воздействия: с точки зрения рабочих мест в различных секторах экономики или на уровне потребителей различных товаров и услуг. И потому есть все основания, чтобы высказываться о возможных успехах в экономике и занятости с большой осторожностью. Кроме того, весьма неоднозначным является механизм по урегулированию споров между государствами и инвесторами (Investor—State Dispute Settlement). Для критиков это один из аспектов, выявляющий перевес ТТИП в пользу интересов транснациональных корпораций в ущерб государствам и гражданам. Ввиду недовольства и давления общественного мнения, в конце 2015 года Комиссия предложила заменить его специальной инвестиционной судебной системой (Investment Court System). В феврале этого года на новом раунде переговоров — двенадцатом, который состоится в Брюсселе — очертания этой судебной системы станут более отчетливыми и, возможно, даже будет представлен проект соглашения о трансатлантическом партнерстве.
3. ТТИП является торгово-экономическим соглашением, однако часть аргументов в его пользу затрагивает геополитические и демократические ценности. Имеют ли они основания? Стоит пристальнее взглянуть на этот вопрос через призму Европейского союза и США. Одна из самых распространенных идей заключается в том, что ТТИП будет способствовать сохранению экономического и политического господства Запада — читай, США и Европейского союза — и их демократических ценностей в мире двадцать первого века, ввиду возвышения Китая (и АТР) и его модели авторитарного капитализма. Аргумент соблазнительный, но серьезной критики не выдерживает. Европейский союз — только часть (зависимая) глобальной стратегии США, а не в какой-то мере равноправный партнер, что, казалось бы, подразумевает использование термина «Запад». Подобный образ мышления лежит в основе сравнения ТТИП с «экономическим НАТО», сделанного Хиллари Клинтон. Ни защитники, ни критики НАТО не сомневаются в том, что этот военно-политический союз является инструментом американского превосходства. Европейцы — также по собственной вине, из-за хронических политических разногласий и отсутствия инвестиций в безопасность и оборону — не обладают никакой реальной автономией. Что же касается защиты демократических ценностей перед лицом авторитарного капитализма, в отношении этого довода также есть разумные основания для скептицизма. Этот аргумент уже был использован Соединенными Штатами в 1990-е годы, чтобы оправдать вступление Китая во Всемирную торговую организацию (ВТО). Вероятно, в то время с ним связывались экономические и торговые выгоды, чего в итоге не произошло. Из этого не следует, что Китай сегодня является более либеральной демократией, чем тогда. К тому же, отсутствие демократических ценностей или несоблюдение прав человека не помешали крупным американским и европейским транснациональным корпорациям обосноваться в Китае и развернуться на полную мощь для собственной выгоды. Как ни парадоксально, но даже технология интернет-цензуры — наиболее совершенная на сегодняшний день — была предоставлена Китаю транснациональной корпорацией американского происхождения.
4. Нетрудно понять, что стратегия США в настоящее время сосредоточена на Азиатско-Тихоокеанском регионе, который (с точки зрения США) бросает наиболее серьезные вызовы их глобальной гегемонии. Стратегия является своего рода сдерживанием (containment) Китая, адаптированным к современному контексту глобализации. Американская военная реорганизация, с сокращением капиталовложений в Европе и Атлантике и укреплением своего присутствия в Азиатско-Тихоокеанском регионе, ясно указывает на это направление. Закрытие базы в Лажеш на Азорских островах является частью этой стратегии, как кажется, необратимой. Переговоры по Транстихоокеанскому партнерству (Trans-Pacific Partnership — TPP), завершенные в октябре 2015 года, представляют его экономическую и коммерческую стороны. По мнению США, если и есть несомненные геополитические причины для торгового соглашения, то они наличествуют в Транстихоокеанском партнерстве. Ассоциация государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) является еще одним направлением стратегических интересов. (См. «Специальный доклад: изменение баланса в Азиатско-Тихоокеанском регионе» Министерства обороны США). Важно также иметь в виду, что США все меньше заинтересованы в Европе как по культурным, так и социологическим причинам. Латиноамериканская и азиатская составляющие населения Соединенных Штатов становятся все более значительными. Возможно, на протяжении ряда ближайших десятилетий они будут представлять большинство. Воображать Атлантику центром мира, а США — англо-саксонской страной — это прошлый век. В лучшем случае, ТТИП сможет на время ослабить последствия текущей переориентации власти на АТР и принести определенное экономическое благосостояние. В любом случае, это никогда не будет целостное благоприятное воздействие, но прежде всего выгоды для отдельных отраслей/корпораций, в силу уже отмеченных нами причин. Победители и проигравшие будут как в экономике, так и в социальной структуре, осталось только узнать, где конкретно. В худшем случае, договор усугубит уже существующие проблемы, связанные с глобализацией, враждебной европейской социальной модели, и не принесет существенных геополитических преимуществ, то есть европейской безопасности и восстановления равновесия в атлантическом регионе. Ждать, что США решат проблемы ЕС, большое заблуждение. Не будем питать иллюзий в отношении ТТИП.
