Рост военной мощи Китая все больше пугает его соседей. В ответ Пекин использует методы «военной публичной дипломатии», чтобы убедить соседей в своих мирных намерениях, а заодно вызвать у сограждан гордость за вооруженные силы. В ход идут разные инструменты: от докладов о военном строительстве до участия армейских оркестров в зарубежных фестивалях.
Бурный рост мощи Народно-освободительной армии Китая в последние годы стал одной из главных тем обсуждения в Восточной Азии, вызывая особенное беспокойство у соседей КНР. С 2001 по 2011 год военный бюджет страны ежегодно увеличивался в среднем на 10,3% в год. В последние два года темпы роста экономики неуклонно снижаются, однако темп роста военных расходов по-прежнему превышает 10%. В бюджете на 2015 год затраты на оборону были на уровне $144,2 млрд (около 886,9 млрд юаней), что примерно равно суммарным военным расходам Японии, обеих Корей, а также десяти стран АСЕАН.
Стараясь развеять страхи Запада и своих соседей, с начала 2000-х годов Китай активно прибегает к инструментам публичной дипломатии. В первые годы правления председателя Ху Цзиньтао (2003–2013) Пекин продвигал идею о «мирном возвышении» Китая (和平崛起), позже трансформировавшуюся в концепцию «мирного развития» (和平发展) и «гармоничного мира» (和谐世界). Власти Китая пытались убедить мировое сообщество: усиление Китая не несет угрозу миру, а, напротив, является одним из ключевых элементов его процветания.
Однако вскоре стало очевидно, что на фоне растущего военного бюджета и активной модернизации вооруженных сил такая риторика выглядит не вполне убедительно. Все чаще звучали два вопроса: почему мирное развитие Китая сопровождается наращиванием военного потенциала? И можно ли рассчитывать на то, что сильный Китай будет решать конфликты вроде ситуации в Южно-Китайском море мирно? Успокоить соседей и мировое сообщество должно новое направление внешней политики КНР — военная публичная дипломатия (军事公共外交).
Публичная дипломатия по-военному
Попытка увязать самый «жесткий» элемент жесткой силы (военную мощь) и классический инструмент мягкой силы (публичную дипломатию) может показаться странной лишь на первый взгляд. Китайские ученые, занимающиеся разработкой концепции военной публичной дипломатии, исходят из того, что важную роль в успехе внешней политики играет одобрение публики. Поэтому главная цель военной публичной дипломатии КНР — свести к минимуму восприятие китайской армии как угрозы и создать ей имидж борца за мир и справедливость.
Особенно важным направлением для этой политики в Китае считают страны АСЕАН, без сотрудничества с которыми не получится реализовать проект Морского пояса Шелкового пути XXI века. В этом крайне важном для Китая регионе страх перед китайской военной мощью особенно велик: страны АСЕАН воспринимают КНР в основном как экономического партнера, но не гаранта безопасности — эту роль в регионе продолжают играть США.
Активное участие китайской армии в решении региональных проблем, типа борьбы с пиратством и терроризмом и помощи при катастрофах, должно изменить ситуацию и показать, что Китай, как и США, готов оказывать помощь и не представляет опасности. Успешное проведение этой политики может стать основой для продвижения новой концепции безопасности и развития Азии, озвученной Си Цзиньпином в мае 2014 года в Шанхае, которая подразумевает поддержание безопасности в Азии исключительно силами азиатских стран.
От учений до оркестров
Хотя военная публичная дипломатия стала осмысляться как отдельное направление внешней политики КНР лишь с приходом к власти Си Цзиньпина, ряд шагов в этой сфере был предпринят еще при Ху Цзиньтао. Например, для ответа на упреки в недостаточной прозрачности китайской армии в 2007 году в качестве дополнения к выпуску Белых книг (начали еще в 1998 году) в Минобороны КНР создали должность специалиста по связям с общественностью. В 2008 году состоялась первая пресс-конференция министерства, а с 2011 года они стали проводиться ежемесячно.
Пресс-конференции позволили Минобороны КНР отслеживать, какие вопросы волнуют международное сообщество, и оперативно отвечать на них. В 2007 году Китай впервые пустил иностранных журналистов наблюдать за военными учениями во Внутренней Монголии. Тогда же Пекин начал постепенно увеличивать свое присутствие в совместных учениях по всему миру. При Ху Цзиньтао количество таких учений оставалось небольшим: лучшие показатели — пять учений в 2007 году и двенадцать — в 2012 году. Но уже в 2014 году Китай принял участие в шестнадцати совместных учениях, в том числе впервые в RIMPAC — крупнейших в мире международных военно-морских учениях в АТР, проводимых под эгидой США.
Хотя более 50% учений проводятся совместно со странами Юго-Восточной Азии, география партнеров постепенно расширяется — в 2015 году, например, были проведены совместные учения с Данией и Францией. Все это должно продемонстрировать открытость китайских вооруженных сил и готовность к международному сотрудничеству, желание Китая совместно с другими странами решать проблемы мировой безопасности.
Большая часть учений, в которых задействован Китай, посвящена отработке действий по ликвидации последствий стихийных бедствий и оказанию гуманитарной помощи. За последние годы возросло участие КНР в спасательных операциях по всему миру, в том числе под эгидой ООН. Заметными событиями стали отправка в 2008 году китайских кораблей в Аденский залив для борьбы с пиратством, участие КНР в вывозе химического оружия из Сирии в 2013 году, спасательная операция по поиску пропавшего малайзийского лайнера MH-370 в 2014 году.
Значительно увеличилось количество китайских миротворцев в ООН — к 2015 году страна стала обладателем самого многочисленного миротворческого контингента среди постоянных членов Совбеза (более 3000 человек). Выступая на 70-й сессии Генассамблеи ООН в сентябре прошлого года, Си Цзиньпин объявил о создании постоянного контингента миротворцев из 8000 человек. После реализации плана Китай станет крупнейшей страной — донором миротворцев среди членов ООН.
Культурная составляющая военной публичной дипломатии — это проведение недель китайской армии по всему миру и популяризации вооруженных сил Китая через массовую культуру. В 2011 году Неделя военной культуры Китая прошла в Лаосе, в 2013 году — в Австралии, а осенью 2015 года — в России. Обычно это выставки, презентации книг и концерты военных оркестров. Оркестр китайской армии также активно гастролирует с концертами. Летом 2015 года, впервые после 11 лет перерыва, он участвовал в Королевском Эдинбургском параде военных оркестров в Великобритании, а также в международном военно-музыкальном фестивале «Спасская башня» в Москве.
Наконец, за последние годы китайцы выпустили в прокат несколько высокобюджетных боевиков про китайских военных. Из самых свежих: «Мубяо чжань» (目标战, 2013 года; в английском переводе — «Target locked») и «Чжань лан» (战狼, 2015 года; в российском переводе — «Война волков«), которые являются, по сути, полуторачасовыми рекламными роликами китайской армии с впечатляющей военной техникой и бравыми китайскими солдатами редкого благородства.
Пока оценивать успехи военной публичной дипломатии Китая рано. Китаю приходится выстраивать стратегию из изначально невыгодных позиций, поэтому быстрого успеха ожидать не стоит. На встрече с военными дипломатами в январе 2015 года Си Цзиньпин отметил, что армия в разные периоды истории играла важную роль в дипломатии Китая и ее участие в реализации внешнеполитической стратегии будет только возрастать. А значит, и масштабы военной публичной дипломатии Пекина, а также ее бюджетов будут только увеличиваться.
