Прогнозы, сделанные в конце года, не обязаны сбываться, и предсказатели не обязаны раскаиваться по этому поводу. Только астрологи всегда безусловно правы, потому что объясняют все волей небес. Но дайте прогнозу пожить несколько недель или месяцев, прежде, чем отвергнуть его как несостоятельный.
Все прогнозы в конце декабря, включая и сделанные здесь, говорили о Китае в спокойном тоне. В прошлом году Китай пережил замедление экономического роста, его финансовые рынки лихорадило, валюта ослабла, но не стоит нервничать. Все свидетельствует о выходе Китая из кризиса, а его промышленность обладает большой производительностью.
Первые дни нового года принесли удивительную коллекцию стереотипных заголовков. «29 минут, которые потрясли мир» и «Самое ужасное начало торгов за 20-летнюю историю биржи» были самыми распространенными из них. Все началось в четверг 7 января, в 9:30 утра по китайскому времени на биржах Шэньчжэня и Шанхая. За 12 минут индексы упали на 5%, и специальный «механизм прерывания» остановил торги на 15 минут. В 9:57 торги возобновились. В условиях царящей паники через две минуты снова включился «механизм прерывания». Торги закрылись через 29 минут после начала, оставив после себя падение индексов на 7% и общее ощущение утраты контроля.
В результате началась цепная реакция по всему миру, подогреваемая кризисом в Персидском заливе и опасениями по поводу американской экономики. «Стагнация уже началась», — заявил финансовый эксперт на кабельном экономическом телеканале сети CNBC. Но в пятницу были опубликованы весьма впечатляющие данные о рынке труда в США (Уолл-стрит ожидала увеличения рабочих мест на 200.000, а в итоге их число выросло на 292.000), и хотя бы эти опасения исчезли.
Сначала политика, потом экономика
Сможет ли Америка снова стать локомотивом, тянущим на своем горбу остальные вагоны? Другими словами, сможет ли Америка в течении длительного времени потреблять то, что производят другие? Два года назад, когда сменились лица в руководстве Коммунистической партии Китая, появились разговоры о «структурной реформе», цель которой заключалась в изменении ориентации китайской экономики с производства ради экспорта и инвестиций ради экономии на экономику потребления, по примеру развитых западных государств. Но на деле этого не получилось. События минувшего года заставили серьезно усомниться в возможности такой реформы.
Рубини выражает надежду деловых кругов — но не правозащитных — на то, что Си будет править по образцу Дэн Сяопина. Дэн был старым коммунистом, управлявшим Китаем двадцать лет после смерти Мао Цзэдуна, начиная с середины 70-х годов. Дэну пришлось потратить много лет на стабилизацию и на демаоизацию процесса принятия решений, и только после этого он смог бросить все силы на реформы.
Попался в ловушку
Реформы Дэна породили эту экономическую модель и были призваны поощрять иностранные инвестиции и масштабный экспорт. Экономисты давно предсказывали и предупреждали об опасности «ловушки средних доходов», поджидающей Китай. КНР будет нестись вперед, пока не остановится далеко от стартовой позиции, но и далеко от желаемой линии финиша, с доходами, намного меньшими, чем у развитых государств.
Китай остановится, потому что не сможет или не захочет осуществить структурные реформы и избавить экономику от зависимости от экспорта и от бюрократии. Эти ловушки разбросаны по развивающимся странам и задерживают прогресс потенциальных гигантов, таких как Индия и Бразилия.
Похоже, Китай попал в эту ловушку. Сама по себе китайская биржа не имеет большого значения, с объективной точки зрения. В отличие от биржи в промышленных демократиях, она не отражает развития экономики или потребления. Она не определяет и не предсказывает. Она затрагивает на удивление незначительную часть экономической деятельности. Она несет в себе потенциальную нестабильность, но, в основном, из-за угрозы сбережений китайцев, играющих на торгах. С этой точки зрения большинство китайцев, инвестирующих на бирже, являются розничными торговцами.
Они просто ненадежны
Большее значение имеет несбалансированность банковской системы. 80% кредитов в Китае получают крупные государственные компании, хотя они получают на треть меньшую прибыль, чем частные компании. Государство субсидируют предприятия тяжелой промышленности, терпящие гигантские убытки.
Одновременно государство продолжает манипуляции на валютном рынке, хотя обещало прекратить это. В декабре валютные резервы Китая сократились на 110 миллиардов долларов в результате осуществленных Центробанком КНР массовых скупок китайской валюты. Режим не заинтересован в высоком обменном курсе. Он противоречит экспортной модели, поддерживавшей экономику 35 последних лет. Но эти закупки закрепляют многолетнюю практику махинаций ради политической и социальной стабильности, или, по крайней мере, во имя видимости этой стабильности.
Склонность к махинациям проявилась и в данных, которые публикует режим. На прошлой неделе Мартин Тейлор, основатель хеджевого фонда, специализирующегося на Китае, объявил, что закрывает его, так как не может больше принимать решения рационально. В письме к инвесторам Мартин Тейлор написал, что все больше данных, публикуемых китайским правительством, попросту ненадежны.
Дело дошло до того, что появились серьезные сомнения в реальном размере ВВП Китая. Официальные данные говорят об ожидаемом росте в размере 7,4%. Но по данным лондонской консалтинговой фирмы, специализирующейся на Китае, настоящий рост составляет 2,4%, и это, возможно, самый низкий показатель с начала экономических реформ в Китае в начале 1980-х годов.
Может ли Китай стать причиной следующего глобального кризиса? Потери на биржах свидетельствуют в пользу положительного ответа. На прошлой неделе потери составили 2,3 триллиона долларов. Само по себе это не так уж и плохо, так как иногда нужно выпускать воздух из раздутых пузырей. Но еще ни разу способности китайского руководства не вызывали столь серьезных опасений. Китайское экономическое чудо выдыхается и теряет содержание и поклонников.
