Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Год 2015 войдет в учебники истории как время, более чем неблагоприятное для демократии, и не только из-за ужаснувших весь мир терактов, дважды потрясших Париж. Что ожидает нас в плане прямой гражданской политической инициативы в новом 2016 году? Наш эксперт Бруно Кауфманн попытался сделать свой прогноз, который, конечно же, не претендует на истину в последней инстанции.
Год 2015 войдет в учебники истории как время, более чем неблагоприятное для демократии, и не только из-за ужаснувших весь мир терактов, дважды потрясших Париж. Что ожидает нас в плане прямой гражданской политической инициативы в новом 2016 году? Наш эксперт Бруно Кауфманн попытался сделать свой прогноз, который, конечно же, не претендует на истину в последней инстанции.
Часы пробили двенадцать раз, и завершился 2015 год, который с точки зрения развития демократических структур и практик по всему миру наверняка войдет в историю как время, которое для демократии было более чем неблагоприятным. Нарастание военной нестабильности, потоки беженцев, экономические проблемы, природные катаклизмы: наш мир находится в состоянии очень опасной неустойчивости. Что касается проблем демократии, то в 2015 году нам во многих странах пришлось наблюдать очевидный откат и рост влияния откровенно антидемократических тенденций. Там же, где процессы демократизации шли вперед, они сопровождались серьезными проблемами.
Однако, как говорится, надежда умирает последней. В новом 2016 году граждане во многих странах мира будут иметь новые шансы укрепить свои позиции в качестве людей, от которых действительно исходит вся полнота власти. Они получат возможность высказать свое мнение в качестве избирателей или участников референдумов, на которых, причем не только в Швейцарии, будут решаться вопросы огромной политической значимости. Попробуем суммировать имеющиеся тенденции и тренды.
Демократия против единоличной власти
Для начала можно смело утверждать, что новый год отнюдь не станет «звездным часом» таких политических «Суперменов», как господа Обама, Путин или Си Цзиньпин, пусть и по разным причинам. Скорее политические процессы в этих и в других странах дадут в новом году новые шансы именно самым широким народным движениям демократического характера.
Люди хотят, чтобы их голос был услышан — и они будут добиваться этого, с учетом, разумеется, особенностей каждой конкретной страны. Интересно, что первыми в новом году вызов закостенелым структурам авторитарной власти бросили граждане небольшого острова Тайвань. Победив на выборах 16 января 2016 года теперь уже президент Цай Инвэ́нь и поддерживающая ее Демократическая прогрессивная партия получили шанс начать на острове новый этап истории.
Впервые с момента бегства в 1949 году на Тайвань националистического президента Чан Кайши и его сторонников народ острова сумел отправить его партию Гоминьдан в оппозицию. Избрание Цай Инвэ́нь в качестве президента может оказать серьезное влияние на ситуацию как в Гонконге, так и во Вьетнаме и даже в самом материковом Китае. Народ в этих странах может сделать вывод о том, что прямое участие в демократических процессах — это не просто сухая теория, а нечто, что может приносить конкретные политические результаты.
В конце 2016 года выборы предстоит провести и России. Речь идет об очередных парламентских выборах, которые хоть и были спешно перенесены с декабря на сентябрь, но все равно дают народу, по крайней мере, формальную возможность хоть как-то повлиять на ситуацию в стране, все глубже проваливающуюся в экономический, социальный и политический кризис. Будут ли выборы 18-го сентября 2016 года свободными и честными — сказать невозможно, особенно с учетом того, что после возвращения президента Путина в Кремль в 2012 году демократические права народа в России начали подавляться в ускоренном порядке и во все более радикальной мере.
В США граждане также будет призваны прийти на избирательные участки и избрать себе 8 ноября 2016 года нового президента, каковым впервые в истории страны может оказаться женщина. Уже сейчас ясно, что нынешняя битва за Белый дом войдет в историю в качестве самой дорогой и самой громкой, причем, что, наверное, не менее важно, политические баталии недвусмысленно покажут всему миру как сильные, так и слабые стороны одной и самых старых демократий в современной истории.
Открытое окно возможностей
Проблеск надежды наблюдается и в Иране, президент которого, реформистки настроенный и владеющий русским языком шиитский богослов Хасан Рухани обещал недавно 75 миллионам иранцев не более и не менее как «ренессанс демократии». «Каждый голос будет услышан и учтен», — заявил он недавно на пресс-конференции, посвященной предстоящим в Иране 26 февраля парламентским выборам. Главная же интрига этих выборов состоит совсем в другом, а именно, сумеют по их итогам наиболее реакционные политические силы страны удержать большинство в Исламском консультативном совете или Меджлисе (Меджли́с-е шура́-йе ислами́) — однопалатном парламенте Исламской республики Иран, состоящем из 290 депутатов.
Выборы пройдут в африканском государстве Уганда, где 18 февраля граждане получат возможность ответить на вопрос, а не стоит ли президенту страны Йовери Кагуте Мусе́вени, находящемуся у власти с 1986 года, отравиться, наконец, на заслуженный отдых. Выборы и голосования пройдут также в Португалии (24 января там будет избран новый президент), в Швейцарии (28 февраля на референдуме народ, в частности, ответит на вопрос о целесообразности строительства второй очереди Сен-Готардского автомобильного тоннеля), в Самоа (31 марта там изберут новый парламент), в Перу (10 апреля, избрание нового президента) и Шотландии (5 мая пройдут парламентские выборы).
Европа — все остается по-новому?
А теперь — о погоде! Точнее, о климате в Европе. О политическом климате. В сентябре 2016 года в Великобритании продет референдум, на который будет вынесен очень простой вопрос — стоит ли Соединенному королевству оставаться членом Евросоюза, или нет? Казалось бы, это самое обычное голосование на тему дальнейших перспектив процесса европейской интеграции, каких в ЕС начиная с 1972 года прошло уже целых 55. Однако если внимательно присмотреться, то мы увидим, что речь на сей раз идет о качественно иной ситуации.
Ведь теоретически вероятный выход Великобритании из ЕС, так называемый «Breixit», полностью изменит суть Евросоюза и поставит его в качественно новое положение, не говоря уже о том, что в случае, если народ скажет «Нет», то есть выступит против пребывания в ЕС, требования независимости, исходящие от Шотландии и Уэльса, долго ждать себя уж точно не заставят. Большое значение новый год сыграет и в судьбе так называемой Европейской гражданской инициативы, этого нововведения Лиссабонского договора от 2007 года, направленного на усиление прямой демократии в Европейском союзе.
(Инициатива позволяет одному миллиону граждан ЕС, являющихся гражданами как минимум четверти стран Союза, обращаться непосредственно в Европейскую комиссию, чтобы сделать предложение по вопросам, находящимся в союзном ведении. Регистрация инициатив была разрешена с 1 апреля 2012 года, первая под названием «Братство 2020» («Fraternité 2020») была зарегистрирована в День Европы 9 мая — прим. ред.)
Ожидается, что скоро пользоваться этим инструментом прямой демократии станет гораздо проще и удобнее. Начиная с 2012 года пока в общей сложности гражданами было подано 55 инициатив, но только три из них получили полагающуюся поддержку, сумев собрать в свою пользу по меньшей мере один миллион подписей из по меньшей мере семи стран ЕС. Одна из них была направлена против выращивания генетически модифицированных культур, другая настаивала на обеспечении для всех граждан ЕС права на доступ к чистой питьевой воде («Вода — право человека!»), третья выступала против научных исследований в сфере стволовых клеток и клеточной терапии.
Определенную Брюсселем процедуру подачи европейской инициативы отнюдь нельзя назвать простой (она состоит из семи этапов), и сейчас эти этапы с некоторыми шансами на успех пытаются преодолеть пять инициатив, касающиеся семейного законодательства, транспорта, потребления марихуаны, охраны природы и укрепления основ демократии.
Городская демократия
Кстати, вспомним, что история демократии начиналась именно в городах. Полисная демократия по образцу городов Древней Греции была первым успешным опытом функционирования прямой власти народа (граждан). Поэтому хотелось бы увидеть, что ожидает нас в новом году на локальном, городском уровне, в плане развития инструментов прямого участия людей в политических процессах. Интересно в этой связи было бы посмотреть на Индонезию, страну, которая численно является самым большим исламским государством мира. Страна состоит из почти 6 тыс. островов, на которых проживают 255 миллионов человек.
Половина всего населения Индонезии сосредоточена на острове Ява, который по площади всего лишь в три раза больше Швейцарии. В одной только Джакарте живут 30 миллионов человек. С конца 1990 годов, то есть с завершением эры диктатуры Сухарто, Индонезия превращается постепенно в страну с одной из самых перспективных демократий. Выразителями надежд, связанных с новой политической эпохой в Индонезии, являются такие деятели, как, например, Джоко Видодо (Joko Widodo).
Став 20 октября 2014 года президентом страны, он раньше, и это, наверное, не случайно, занимал посты губернатора Джакарты (2012–2014 гг.) и мэра города Суракарта (2005–2012 гг.). Влиятельными представителями индонезийской демократии и сторонники прямого участия граждан в управлении являются также мэр шестимиллионного города Сурабая (Surabaya) Три Ришмахарини (Tri Rismaharini) и «городской голова» Бандунга Ридван Камил (Ridwan Kamil).
Похожие зерна надежды на укрепление инструментов непосредственного участия граждан в политике можно найти и в других странах (например, в России, где в лице мэра Екатеринбурга Евгения Ройзмана мы имеем пусть и довольно спорного, но все-таки политика, на деле исповедующего идеалы прямой демократии в их российском варианте — прим. ред.). Мы будем и дальше следить за развитием демократии на локальном уровне, причем как в Швейцарии, так и за ее пределами, потому что демократия — это вечное движение к идеалу, которое порой оказывается даже важнее полученных результатов.
Впервые с момента бегства в 1949 году на Тайвань националистического президента Чан Кайши и его сторонников народ острова сумел отправить его партию Гоминьдан в оппозицию. Избрание Цай Инвэ́нь в качестве президента может оказать серьезное влияние на ситуацию как в Гонконге, так и во Вьетнаме и даже в самом материковом Китае. Народ в этих странах может сделать вывод о том, что прямое участие в демократических процессах — это не просто сухая теория, а нечто, что может приносить конкретные политические результаты.
В конце 2016 года выборы предстоит провести и России. Речь идет об очередных парламентских выборах, которые хоть и были спешно перенесены с декабря на сентябрь, но все равно дают народу, по крайней мере, формальную возможность хоть как-то повлиять на ситуацию в стране, все глубже проваливающуюся в экономический, социальный и политический кризис. Будут ли выборы 18-го сентября 2016 года свободными и честными — сказать невозможно, особенно с учетом того, что после возвращения президента Путина в Кремль в 2012 году демократические права народа в России начали подавляться в ускоренном порядке и во все более радикальной мере.
В США граждане также будет призваны прийти на избирательные участки и избрать себе 8 ноября 2016 года нового президента, каковым впервые в истории страны может оказаться женщина. Уже сейчас ясно, что нынешняя битва за Белый дом войдет в историю в качестве самой дорогой и самой громкой, причем, что, наверное, не менее важно, политические баталии недвусмысленно покажут всему миру как сильные, так и слабые стороны одной и самых старых демократий в современной истории.
Открытое окно возможностей
Проблеск надежды наблюдается и в Иране, президент которого, реформистки настроенный и владеющий русским языком шиитский богослов Хасан Рухани обещал недавно 75 миллионам иранцев не более и не менее как «ренессанс демократии». «Каждый голос будет услышан и учтен», — заявил он недавно на пресс-конференции, посвященной предстоящим в Иране 26 февраля парламентским выборам. Главная же интрига этих выборов состоит совсем в другом, а именно, сумеют по их итогам наиболее реакционные политические силы страны удержать большинство в Исламском консультативном совете или Меджлисе (Меджли́с-е шура́-йе ислами́) — однопалатном парламенте Исламской республики Иран, состоящем из 290 депутатов.
Выборы пройдут в африканском государстве Уганда, где 18 февраля граждане получат возможность ответить на вопрос, а не стоит ли президенту страны Йовери Кагуте Мусе́вени, находящемуся у власти с 1986 года, отравиться, наконец, на заслуженный отдых. Выборы и голосования пройдут также в Португалии (24 января там будет избран новый президент), в Швейцарии (28 февраля на референдуме народ, в частности, ответит на вопрос о целесообразности строительства второй очереди Сен-Готардского автомобильного тоннеля), в Самоа (31 марта там изберут новый парламент), в Перу (10 апреля, избрание нового президента) и Шотландии (5 мая пройдут парламентские выборы).
Европа — все остается по-новому?
А теперь — о погоде! Точнее, о климате в Европе. О политическом климате. В сентябре 2016 года в Великобритании продет референдум, на который будет вынесен очень простой вопрос — стоит ли Соединенному королевству оставаться членом Евросоюза, или нет? Казалось бы, это самое обычное голосование на тему дальнейших перспектив процесса европейской интеграции, каких в ЕС начиная с 1972 года прошло уже целых 55. Однако если внимательно присмотреться, то мы увидим, что речь на сей раз идет о качественно иной ситуации.
Ведь теоретически вероятный выход Великобритании из ЕС, так называемый «Breixit», полностью изменит суть Евросоюза и поставит его в качественно новое положение, не говоря уже о том, что в случае, если народ скажет «Нет», то есть выступит против пребывания в ЕС, требования независимости, исходящие от Шотландии и Уэльса, долго ждать себя уж точно не заставят. Большое значение новый год сыграет и в судьбе так называемой Европейской гражданской инициативы, этого нововведения Лиссабонского договора от 2007 года, направленного на усиление прямой демократии в Европейском союзе.
(Инициатива позволяет одному миллиону граждан ЕС, являющихся гражданами как минимум четверти стран Союза, обращаться непосредственно в Европейскую комиссию, чтобы сделать предложение по вопросам, находящимся в союзном ведении. Регистрация инициатив была разрешена с 1 апреля 2012 года, первая под названием «Братство 2020» («Fraternité 2020») была зарегистрирована в День Европы 9 мая — прим. ред.)
Ожидается, что скоро пользоваться этим инструментом прямой демократии станет гораздо проще и удобнее. Начиная с 2012 года пока в общей сложности гражданами было подано 55 инициатив, но только три из них получили полагающуюся поддержку, сумев собрать в свою пользу по меньшей мере один миллион подписей из по меньшей мере семи стран ЕС. Одна из них была направлена против выращивания генетически модифицированных культур, другая настаивала на обеспечении для всех граждан ЕС права на доступ к чистой питьевой воде («Вода — право человека!»), третья выступала против научных исследований в сфере стволовых клеток и клеточной терапии.
Определенную Брюсселем процедуру подачи европейской инициативы отнюдь нельзя назвать простой (она состоит из семи этапов), и сейчас эти этапы с некоторыми шансами на успех пытаются преодолеть пять инициатив, касающиеся семейного законодательства, транспорта, потребления марихуаны, охраны природы и укрепления основ демократии.
Городская демократия
Кстати, вспомним, что история демократии начиналась именно в городах. Полисная демократия по образцу городов Древней Греции была первым успешным опытом функционирования прямой власти народа (граждан). Поэтому хотелось бы увидеть, что ожидает нас в новом году на локальном, городском уровне, в плане развития инструментов прямого участия людей в политических процессах. Интересно в этой связи было бы посмотреть на Индонезию, страну, которая численно является самым большим исламским государством мира. Страна состоит из почти 6 тыс. островов, на которых проживают 255 миллионов человек.
Половина всего населения Индонезии сосредоточена на острове Ява, который по площади всего лишь в три раза больше Швейцарии. В одной только Джакарте живут 30 миллионов человек. С конца 1990 годов, то есть с завершением эры диктатуры Сухарто, Индонезия превращается постепенно в страну с одной из самых перспективных демократий. Выразителями надежд, связанных с новой политической эпохой в Индонезии, являются такие деятели, как, например, Джоко Видодо (Joko Widodo).
Став 20 октября 2014 года президентом страны, он раньше, и это, наверное, не случайно, занимал посты губернатора Джакарты (2012–2014 гг.) и мэра города Суракарта (2005–2012 гг.). Влиятельными представителями индонезийской демократии и сторонники прямого участия граждан в управлении являются также мэр шестимиллионного города Сурабая (Surabaya) Три Ришмахарини (Tri Rismaharini) и «городской голова» Бандунга Ридван Камил (Ridwan Kamil).
Похожие зерна надежды на укрепление инструментов непосредственного участия граждан в политике можно найти и в других странах (например, в России, где в лице мэра Екатеринбурга Евгения Ройзмана мы имеем пусть и довольно спорного, но все-таки политика, на деле исповедующего идеалы прямой демократии в их российском варианте — прим. ред.). Мы будем и дальше следить за развитием демократии на локальном уровне, причем как в Швейцарии, так и за ее пределами, потому что демократия — это вечное движение к идеалу, которое порой оказывается даже важнее полученных результатов.
