Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В последние годы резко усилились антиевропейские настроения в странах Восточной Европы. Сама по себе антигерманская и антиевропейская тенденция прослеживается уже довольно длительное время в Венгрии, Польше, Словакии и в какой-то степени в Чехии. Все эти страны входят в так называемую «Вышеградскую четверку» — неформальную группу, учрежденную еще в начале 90-х годов.
В последние годы резко усилились антиевропейские настроения в странах Восточной Европы. Сама по себе антигерманская и антиевропейская тенденция прослеживается уже довольно длительное время в Венгрии, Польше, Словакии и в какой-то степени в Чехии. Все эти страны входят в так называемую «Вышеградскую четверку» — неформальную группу, учрежденную еще в начале 90-х годов. С началом мигрантского кризиса в Европе антиевропейская тенденция резко усилилась: страны «Вышеградской четверки» обвиняют руководство Евросоюза и лично канцлера Германии Ангелу Меркель в неспособности остановить потоки мигрантов. Эта критика выходит далеко за рамки проблемы беженцев и приобретает характер культурной борьбы этнически монолитных, христианских государств Восточной Европы с декадентской, мультикультурной Западной Европой, забывшей свои национальные и христианские корни.
Отход от «европейских ценностей» начался в Венгрии в 2010 году, когда на выборах победила партия Fidesz Виктора Орбана. В стране были запрещены аборты и однополые браки, а в конституцию внесен пункт о ведущей роли христианства, наложен ряд ограничений на деятельность СМИ. Орбан открыто заявил, что венграм, возможно, придется построить новую экономическую, социальную и культурную модель, отличную от современной европейской.
Еще более серьезный прецедент был создан в конце 2015 года в Польше, где на волне беженского кризиса победила национал-консервативная партия «Право и справедливость» Леха Качиньского, сформировавшая однопартийное правительство. Консерваторы приняли закон, ограничивающий работу СМИ и Конституционного суда, одновременно стала значительно резче тональность высказываний по отношению к Германии и ЕС.
Действия Венгрии, а теперь и Польши поставили руководство Евросоюза перед нелегким выбором. Что делать, если ценностные расхождения зайдут слишком далеко? Венгрия под руководством Виктора Орбана стала, по мнению Брюсселя, слишком авторитарной, а политический дискурс ее лидеров стал напоминать национал-популизм 30-х годов. Причем, что самое опасное, эту идеологию разделяют не только простые граждане, но также представители интеллигенции и политическая элита.
Корни проблемы уходят в начало 90-х годов, когда распался Советский Союз, а его сателлиты развернулись лицом к Западу. Евросоюз, представлявший сообщество более развитых и богатых стран Западной Европы, хотел распространить свои ценности на бывшие страны «реального социализма». В Брюсселе предполагали, что «перевоспитание» бывших советских сателлитов будет непростым делом, однако ожидали, что за трансформацией общества быстро последует модернизация сознания в духе толерантности и политкорректности. Главным аргументом ЕС был высокий уровень благосостояния в обществе, основанном на либеральных ценностях. Впрочем, были и скептические голоса. В середине 90-х годов о неподготовленности стран Восточной Европы к приему в Евросоюз предупреждал тогдашний председатель Еврокомиссии Жак Делор.
Он оказался прав: не прошло и десяти лет после вступления в ЕС, как страны Восточной Европы стали проявлять непокорность (по мнению Брюсселя — неблагодарность) и отвергать либеральные ценности, в том числе в области свободы прессы, морали и семейных отношений, религии и культурных традиций.
«Новые европейцы» нарушали этикет ЕС с завидным постоянством, и это стало неожиданностью для еврократов. На вспышку крайнего национализма и марши ветеранов СС в странах Балтии Брюссель закрывал глаза — ведь «национальное самосознание» прибалтов было направлено в первую очередь против этнических русских и косвенно — России. Однако уже в 2003 году страны Восточной Европы и Балтии поддержали американскую агрессию в Ираке, не согласовав свою позицию с основателями Евросоюза — Францией и Германией. Именно тогда французский президент Жак Ширак назвал поведение восточноевропейцев легкомысленным и безответственным, добавив знаменитую фразу, что они «упустили очень хорошую возможность промолчать».
Однако спираль «неевропейского поведения» продолжала раскручиваться, особый импульс ей дало нашествие беженцев в 2015 году, когда претензии восточных европейцев коснулись уже главной страны Евросоюза — Германии, и лично канцлера Ангелы Меркель. Восточные европейцы откровенно насмехаются над политической корректностью немцев, которые проявляют излишнюю снисходительность к мигрантам, выступая в роли «добренького европейца».
События в Кельне в новогоднюю ночь подтвердили, по мнению восточных европейцев, правильность их опасений. Однако в Западной Европе к ним не прислушались и теперь платят за политкорректность и толерантность, а также за «медийный террор» господствущей либеральной прессы, которая создает образ «беззащитного мигранта» и душит любые критические высказывания на эту тему.
Политики Восточной Европы требуют от Германии и ЕС радикального поворота по отношению к проблеме беженцев. Премьер-министр Словакии Роберт Фицо заявил после событий в Кельне, что его страна не потерпит создания мусульманских гетто и насилия в отношении женщин. В свою очередь, венгерский премьер Виктор Орбан отметил, что события в Кельне свидетельствуют о кризисе либерализма и цензуре в западноевропейских СМИ, которые замалчивали выходки мигрантов. Новый польский премьер Беата Шидло на своей первой пресс-коференции распорядилась убрать из зала флаги Евросоюза, а затем упрекнула политиков из ЕС и Германии в том, что они явно недооценивают серьезность беженской проблематики. Заместитель польского премьера Петр Глинский сказал, что в Польшу молодые мужчины-мусульмане допускаться не будут. А президент Чехии Милош Земан, известный своими неполиткорректными высказываниями, заявил, что нынешняя волна в Европе является «организованным вторжением» и предложил молодым сирийцам и иракцам защищать свои земли от ИГИЛ с оружием в руках, вместо того чтобы просить социальной помощи за рубежом.
На страницах восточноевропейских СМИ комментарии еще резче: Ангела Меркель называется «разрушительницей» и «могильщицей» Европы. В одной из ведущих венгерских газет Magyar Hírlap комментатор сравнил канцлера Германии с матерью, которая отдала своих детей «на растерзание гиенам». Против приема мусульман-беженцев в Европе выступили также политики и печатные издания Румынии и Болгарии.
В разгар миграционного кризиса практически все страны Восточной Европы отказались принимать у себя мигрантов и отвергли систему квот, предлагаемую Брюсселем. У руководства ЕС сложилось в этой связи впечатление (не лишенное оснований), что страны Восточной Европы не разделяют ценностей Евросоюза, а всего лишь хотят в одностороннем порядке пользоваться финансовой помощью и свободой передвижения.
Однако разногласие младо- и староевропейцев касаются не только беженцев. В Брюсселе и Берлине подвергают жесткой критике пакет законов, принятых в Польше (а ранее — в Венгрии), направленных на ограничение свободы СМИ и судебной системы. По мнению Еврокомиссии, принятые законы нарушают фундаментальные демократические ценности ЕС. В этой связи еврокомиссар Гюнтер Эттингер потребовал «поставить под контроль» соблюдение Польшей демократических норм, речь шла даже о введении европейских санкций. Однако Виктор Орбан заявил в этой связи, что Венгрия наложит вето на любые санкции ЕС в отношении Польши. Наблюдатели отмечают, что в ходе беженского кризиса Орбану удалось сколотить общий фронт восточноевропейских стран против Евросоюза. В данное время Орбан вместе с другими государствами Восточной Европы планирует внести в основные договоры ЕС понятие «Европы наций», что фактически торпедирует проект «объединенных штатов Европы». В этом восточноевропейцев активно поддерживает премьер Великобритании Дэвид Кэмерон, который сформулировал свой пакет требований к ЕС.
То, что в Восточной Европе такой успех имеет антиевропейская риторика, объясняется многими причинами. Все страны региона испытали за последнюю четверть века глубокую трансформацию общественных отношений и экономики. «Восстановление капитализма» в бывших соцстранах было чрезвычайно болезненным, оно сопровождалось массовой безработицей, эмиграцией молодежи и квалифицированных кадров на Запад, ломкой социальных систем. Все негативное в этом процессе ассоциировалось с «бюрократическим монстром» в Брюсселе, который на протяжении последних 10 лет диктовал правила игры. Хотя большинству государств Восточной Европы удалось восстановить экономику и поднять уровень жизни, далось это дорогой ценой, и осадок остался. Неолиберальные ценности, связанные с посткоммунистической трансформацией, вызвали у широких масс населения стойкое неприятие. Этим пользуются политические силы — популисты, националисты, демагоги всех мастей. Причем, речь идет не о маргиналах, а о ведущих политиках. Они настроены против европейского политического истеблишмента, который ассоциируется с канцлером Германии Ангелой Меркель.
Сознание восточноевропейцев, в отличие от жителей Западной Европы, оказалось более традиционным, менее обработанным постмодернистскими и постиндустриальными мифами. Социальная и медийная экспансия современного Запада оказалась неспособной вытравить из них за 20 с небольшим лет то народно-консервативное начало, что накапливалось столетиями, и которое пытается изжить нынешняя политическая элита Западной Европы, занявшая доминирующие позиции в результате «молодежной революции» 60-х годов. На востоке Европы не видят необходимости в политкорректности и толерантности, общественность в шоке от пропаганды ЛГБТ, дехристианизации общественной жизни, роста этнических гетто в городах Западной Европы.
Примечательно, что «Восточная Европа» имеется и в самой Германии. Это — восточные земли, бывшая ГДР. Здесь сохранился архаичный, корневой подход (Blut und Boden — «Кровь и почва») к основным проблемам общественной жизни, здесь сильнее всего протестуют против наплыва мигрантов и возникло знаменитое движение Pegida — «Патриотические европейцы против исламизации Запада». Самое любопытное заключается в том, что 40 лет социализма значительно меньше изменили традиционное сознание восточных немцев, чем усиленная американизация и модернизация Западной Германии.
Нынешний бунт Восточной Европы опасен еще и тем, что он совпадает по времени с растущим протестом Южной Европы, которая недовольна доминированием Германии, единой европейской валютой евро и действиями «евротройки» в составе Еврокомиссии, ЕЦБ и МВФ. Одновременно все больше национального эгоизма проявляют Великобритания и страны Северной Европы. Наблюдатели считают, что центробежные силы способны привести к развалу как минимум Шенгенской зоны, а в конечном счете и ЕС, но это будет означать крах великого европейского проекта, что приведет к тектоническим сдвигам в мировой политике.
