Западные эксперты в рамках проекта MAXCAP («Максимизация интеграционных возможностей Европейского Союза») концептуализируют понятие «интеграционные способности» и вводят динамичную модель для научного исследования процессов расширения ЕС. Используя этот подход, можно рассмотреть возможности Грузии решить одну из своих стратегических задач — интеграцию в ЕС. Этот подход предлагает для анализа интеграционных возможностей два концепта: «внутренняя способность» и «внешняя способность».
«Внутренняя способность» это возможности ЕС к расширению.
«Внешняя способность» это возможности стран не входящих в ЕС интегрироваться в него.
Главными компонентами «внутренней способности к интеграции» это способность к выработке политики (возможности принятия политических решений, их реализация и финансирование), общественная поддержка и институциональные реформы внутри ЕС. Главными компонентами «внешней способности к интеграции» это демократические ценности, эффективное управление, возможности экономики, принятие системы правовых норм ЕС (Acquis communautaire) и общественная поддержка внутри стран-кандидатов на всупление в ЕС. Возможности Европы интегрировать новые страны и расширяться. Такой подход для анализа стал необходим после долгих лет тяжелой практики взаимодействия внутри ЕС старых и новых членов союза. В 2004 г. было принято сразу 10 стран (Чехия, Эстония, Венгрия, Литва, Латвия, Польша, Словакия и Словения и средиземноморские островные государства Мальта и Кипр), в 2007 г. были приняты еще 2 страны Румыния и Болгария.
Несмотря на то что эти страны достигли Копенгагских критериев 1993 г. (1.стабильность институтов, гарантирующих демократию, верховенство закона, человеческие права, уважение и защиту меньшинств; 2.существование функциональной рыночной экономики, так же, как и способности справиться с конкурентным давлением и рыночными ценами в пределах Союза; 3. способность принять обязательства членства включая приверженность политическим, экономическим и денежно-кредитным целям союза.), а также дополнительных требований по гармонизации законодательства и проведения особых административных и судебной реформ, зафиксированых в 1995 г. на Евросовете в Мадриде, они резко снизили способности ЕС как к горизонтальной, так и к вертикальной интеграции. Выразилось это в том, что население ряда стран ЕС (Дания, Великобритания, Польша, Франция и Нидерланды) блокировало принятие общеевропейской конституции 2004 г.. Разразившийся в результате политический кризис в ЕС удалось остановить лишь путем принятия Лиссабонского договора в 2009 г. Однако преодолеть его полностью до сих пор пока не удается. После мирового экономического кризиса 2008 г., начавшегося в США с 2007-2008 г., индикаторы «внутренней способности к интеграции» ЕС снижаются. Продолжившаяся вторая рецессия 2011-2013 г. поставила в катастрофическое положение экономики Греции, Испании, Португалии, Ирландии и Кипра.
Иными словами, существенно снижаются экономические возможности ЕС к включению новых стран. С другой стороны, усиление политического евроскептицизма в странах ЕС, как на национальном уровне, так и в Европарламенте значительно понижают шансы, так называемых стран-аспирантов, в ближайшем будущем интегрироваться в ЕС. Институциональные особенности ЕС, включая евро-бюрократию, в условиях современной международной реальности, создают необходимость постоянно реформировать и адаптировать свои институты к внешним вызовам и угрозам. Беззащитность национальных институтов перед наплывом беженцев, массовой нелегальной и легальной миграцией снижает уровень поддержки населения не только в вопросе принятия новых членов в ЕС, но и самого ЕС.
Таким образом, необходимость выполнения правовых норм ЕС каждым участником ЕС, а также, институциональные процедуры принятия политических решений блокируют возможности мгновенного ответа на вызовы и угрозы члену ЕС на национальном уровне. Грузии, как и остальным странам желающим интегрироваться в ЕС, в связи с «внутренней способностью» ЕС к интеграции следует также осознавать и сам европейский подход к расширению. За исключением Хорватии, принятие которой в 2013 г. стало символичным посланием о стабилизации процессов в ЕС и восстановлении «внутренней способности» к интеграции, в остальных случаях расширение идет «комплексно», включая все или большинстов стран того или иного европейского микрорегиона. Косвенным доказательством существования такого подхода к расширению могут послужить примеры с Исландией и Турцией, которые фактически являются «странами вне европейских микрорегионов», и которым сложно пройти тесты возможностей интеграции.
Это понимали предыдущие власти Грузии. Объявление Грузией «маяком демократии» и конфронтация с Россией были естественными и логичными действиями на пути интеграции в семью европейских демократических государств. Рано или поздно, посредством выгоды свободного рынка и торговли с развитыми государствами, а также соседства с демократическим грузинским государством, весь кавказский регион постепенно мог развернутся в сторону демократических преобразований. Таким же образом, демократическая Украина обладает функцией маяка распространения демократии в своем европейском микрорегионе — (Украина, Белоруссия, Россия). Стремительность грузинских демократических реформ напугали российское руководство, и оно предпочло стать одной из основных угроз как «внутренней», так и «внешней способности» интеграции в ЕС, рискуя в ином случае потерять власть в результате демократизации России.
Способности Грузии к интеграции с ЕС
Грузия, точнее власть «Грузинской мечты», выбрала достаточно экзотичную парадигму в международных отношениях — политический реализм. К тем или иным внутри— и внешнеполитическим процессам применяется рациональный подход. К примеру, политическая элита Грузии, действительно верит, что может одновременно, наладить отношения с российским политическим режимом, который видит в западных стратегических партнерах и друзьях Грузии врагов, и вместе с тем интегрироваться в ЕС и НАТО. На этом основывается и экономическая политика, готовность строить ирано-армяно-российский газово-транспортный коридор, параллельно с азербайджано-турецко-европейским транзитом.
С точки зрения способности Грузии к интеграции с ЕС, на первый взгляд, все «домашние задания» выполнены. Такие количественные индикаторы как «Polity IV» и «The Freedom House ratings for democracy», «The World Bank’s World Governance Indicators», а также «The Bertelsmann Transformation Index for good governance», и «The World Bank’s World Development Indicators», наряду с «Eurostat» и «OECD data for economic development» доказывают готовность Грузии к ЕС.
Демократические реформы
Рассматривая первый компонент способности Грузии к евроинтеграции — проведение демократических реформ, включающий в себя, верховенство закона, права человека и меньшинств и другие политические реформы — важно зафиксировать не наличие этих самых реформ, а их «глубину». То есть насколько сильно они укоренились и закрепились в институтах и обществе. Почти все эксперты в Грузии утверждают о наличии слабого гражданского общества. Фактом является то, что люди не хотят и не умеют защищать свои права. Более того, защита своих прав в суде, по прежнему считается дурным тоном; а компании, банки, врачи, частные предприниматели, другие организации пользуются правовой неграмотностью граждан, чтобы cэкономить на предоставлении услуг, продавая некачественные товары и услуги определенным категориям граждан, ограниченных в финансовых возможностях, которых в Грузии подавляющее большинство.
В органах полиции и неправительственном секторе не хватает образованных и грамотных людей для реализации верховенства закона, прав человека и справедливого, равноправного отношения людей. Неразвитость социальных групп, социальных институтов и индивидов препятствует развитию коммуникаций, необходимых для развития организационных структур и социальной системы в целом. Таким образом, социальная система, также как социальные группы и индивиды становятся потребителями социальных благ, а не производителями. В результате возрастает конфликтность в обществе, а возможности развития и производства благ внутри страны все больше сокращаются.
Политическая среда, партии и политические отношения
В Грузии не существует демократической практики зарождения и функционирования политических партий, которая предполагает агрегацию и артикуляцию политических интересов в социальных группах; формирование апробированной в изолированной социальной микросистеме программы; и ее имплементацию посредством усилий и финансирования членами группы по интересам. В реальности грузинские партии финансируются внешним капиталом, а значит априори возникают, чтобы обслуживать интересы внешнеполитических акторов. Дальнейшее функционирование грузинских партий финансируется посредством тотального сбора податей со всех действующих политических объединений и с отъемом средств утративших власть политических оппонентов. Это объясняет непримиримость и жесткость власти Грузии к оппозиции, вечные политические репрессии, политические заговоры и перевороты. Также этим объясняется сенситивность грузинской власти, по отношению к внешнему спонсору. В основе современного политического реализма в Грузии лежит желание властей получить мультифинансирование, как со стороны западных партнеров Грузии, так и со стороны других заинтересованных Грузией внешнеполитических игроков, таких как Россия, Китай, Иран, Турция.
Импорт социального блага извне и его узурпация определенной социальной группой, а в случае таких стран как современная Грузия, семейным кланом, ведет к еще большему обеднению социальной среды и барьеру для национального развития. Грузинская практика политических отношений показывает, что смена власти происходит не под давлением и массовым движением социальной системы производящей блага, а социальной массой потребляющей социо-политические и социоэкономические блага, которые, к тому же, производятся за пределами всей грузинской социальной системы.
Невидимость таких процессов в Грузии для индикаторов способности к интеграции в ЕС объясняется тем, что они не предназначены для того, чтобы учитывать какой объем социального блага был импортирован, а какой объем произведен в стране стремящейся в ЕС. К примеру, как посчитать коэффициент безопасности, который импортируется от партнерства с НАТО, и какой объем этого социльного блага производиться в Грузии? Как посчитать объем демократических ценностей и гарантий безопасности личности, меньшинств, который импортируется от партнерства с ЕС и США, и какой их объем производится в Грузии?
Влияние международной поддержки на возможность Грузии к интеграции
Однако, можно представить что было бы с грузинской системой обеспечения национальной безопасности, с армией и обществом, если не финансовая, организационная, политическая, техническая, экспертная поддержка стран НАТО. Можно представить, что будет с правами человека, его гарантиями безопасности, и частной собственностью, если партнерство с европейским странами и США, прекратиться. Можно представить, что будет с толерантностью, веротерпимостью, какие межэтнические взаимоотношения станут возникать в случае, если западные спонсоры демократических реформ в регионе, международные организации прекратят экспортировать социальные блага. Этим объясняется факт непринятия Грузии в НАТО и медленность процессов интеграции в ЕС.
Грузия станет полноправным членом НАТО и ЕС, в том случае, если перестанет импортировать социальные блага в неисчисляемых объемах. Воинский контингент Грузии выполняющий цели и задачи альянса в борьбе против терроризма, оказался бы значительно весомым вкладом, если грузинское руководство стало способным производить социальные блага для граждан Грузии. Безусловно, Грузия готова к НАТО, но вопрос в том, способна ли Грузия выполнять свои функции по защите собственных граждан, для того, чтобы стать достойным партнером НАТО? Понимая значимость экспортируемых социальных благ для Грузии можно понять и объем реальной помощи и поддержки оказываемой со стороны демократических друзей Грузии.
С другой стороны, грузинские политические партии конвертируют импортируемые социальные блага в политические очки, принижая их значимость и повышая с их помощью коэффициент полезности своих действий в глазах грузинского общества. Также импортируемые блага имеют материальный эквивалент, который можно прописать в бюджете. К примеру, заход в порт военного корабля дружественного альянса и пребывание его на рейде несколько дней, может помочь сэкономить средства бюджета. Эти средства, теоретически, могут быть присвоены властвующей политической элитой без страха разоблачения. Связи властвующей партии с внешним политическим спонсором делает ее политику рациональной с точки зрения узкогрупповой, клановой, клиентельной выгоды.
Анализ существующей политической ситуации в Грузии и прогноз дальнейших событий
К примеру, было написано много исследований и аналитических трудов раскрывающих сговор российской корпорации Газпром с «дореволюционным» украинским правительством. Политическая элита Грузии, утверждает о дефиците газа объемом 300-400 миллионов кб. м., азербайджанский поставщик газа, заявляет что, если даже и будет такой дефицит он готов его восполнить. Учитывая, что 1000 кб. м газа стоит ~ 200долларов, то 400 миллионов будет стоить 80 миллионов долларов. Газпром идеальный партнер для совершения теневых сделок, особенно, в предвыборный период. К тому же, транзит российского газа в Армению, также будет оплачен российской стороной не газом, а деньгами. Наличие противоречия в том, что отказываться от оплаты газом за транзит, тогда, когда есть потребность в газе, нелогично. Таким образом, можно предположить, что правящей элите необходимы дополнительные 100 миллионов долларов, на подкуп политических лидеров оппозиционных партий и движений к парламентским выборам, которые по сговору с Газпромом собираются выручить за продажу грузинскому населению, переданного ей безвозмездно в качестве политической поддержки российским руководством, газа.
Общая природа политических партий в Грузии позволяет прогнозировать сохранение власти существующего теневого правительства, дальнейшее отдаление от демократических ценностей и европейского выбора в Грузии и установление авторитарного режима на фоне сближения с российским политическим полюсом. Достижение предыдущим правительством успехов в проведении организационных реформ и увеличение эффективности управления делает государственные институты удобными инструментами в руках любой политической силы, как демократически настроенной, так и авторитарной.
В грузинской реальности, по причине неразвитости культуры и практики социальных правоотношений, описанных выше, граждане не в полном объеме реализовывают потенциал предоставления качественных государственных услуг. Независимо от социального статуса и финансового положения граждане Грузии предпочитают нанимать посредников во взаимодействии с государственными институтами, чем напрямую пользоваться их услугами; либо вообще отказываются от государственных услуг. Таким образом, возвращение коррупции в государственные органы фактически не принесет населению дискомфорта, а в отдельных случаях будет востребовано и приветствоваться.
Экономические возможности Грузии для интеграции в ЕС
Третий компонент способности Грузии интегрироваться в ЕС, также базирующийся на копенгагенских критериях, это экономические возможности. Если политические особенности Грузии сложно определить, благодаря достижениям в административной реформе, и четвертому компоненту — гармонизации национального законодательства с законодательством ЕС, процессу принятия и имплементации системы правовых норм ЕС (Acquis communautaire), то экономическая слабость Грузии очевидна.
Основным требованием стран ЕС это способность страны создать функциональную рыночную экономику, и готовность самостоятельно включиться во внутреннюю экономическую среду ЕС. Иными словами, грузинская экономика должна быть не только благоприятна для инвестиций, обслуживать внешние активы и поглощать импортируемые экономические блага, но и сама их производить, экспортировать и инвестировать в экономику ЕС. В реальности, экономические реформы привели к тому, что большинство экономических ниш, которые уже были развиты предоставлялись в аренду иностранным группам среднего и крупного капитала. С их помощью, происходило трудоустройство населения Грузии. Благодаря экономической активности иностранных предпринимателей обеспечивались налоговые поступления в бюджет, стабильность и экономическая привлекательность.
Со временем, на грузинском рынке обосновался также средний и малый бизнес. Визуально и статистически Грузия стала походить на мультикультуральный европейский анклав в регионе. Социальная депрессивность грузинского населения разбавилась радостными и довольными иностранцами, успешно использующими экономические возможности Грузии. Отличие отечественного предпринимателя от иностранного заключается в том, что иностранный экономист, бизнесмен стремится использовать в свою пользу все возможности места своей активности, а отечественный предприниматель стремится вместе с тем создать новые возможности.
Есть большая экономическая и социокультурная разница между тем, что используешь красивое место для своей выгоды, потребностей, и тем что создаешь на некрасивом месте, нечто красивое как для своих выгод, так и потребностей других, и следующих поколений. Таким образом, экономические мощности в развитых странах, ЕС, США, Японии и т.д. используются для разработки альтернативных источников энергии, экологически чистого топлива, делают отчисления на восстановление экологии, производят и внедряют системы очистки, перерабатывают мусор, бережно относятся к среде своего обитания и так далее.
На данный момент благоприятная внешнеэкономическая конъюнктура не дала толчок к развитию производства средств производства; благоприятное геополитическое расположение не стало локомотивом созданию корпорации или государственного предприятия по обеспечению транзитных перевозок, предполагающее строительство судов, самолетов и машиностроение; режим свободной торговли с США и теперь с ЕС, не стимулирует разработки технологий повышающих выработку энергии из обычных энергоносителей путем добавления новых элементов и другие ноу хау; а плодородная земля, чистая вода и климат не вдохновляют на реабилитацию текстильной, пищевой, сельскохозяйственной промышленности и сопутствующим им сферам бизнеса; глобальные кризисы не побуждают созданию заводов и фабрик, мощности которых помогут обеспечить население страны всем необходимым.
Следует отметить, что на данный момент грузинское государство и грузинское общество имеют достаточно ресурсов для того, чтобы развивать многое из вышеперечисленного, тем более, что этого требует не только вопрос интеграции в ЕС, и не столько проблема безопасности, сколько потребность в развитии и логика индивидуального, группового или национального процветания. В связи с тестированием экономического состояния в Грузии стоит применить индикаторы потерянных возможностей и выгод, которые несомненно покажут, что если грузинское экономическое пространство покинут представители иностранного мелкого и среднего бизнеса существующая депрессивность грузинского общества и экономики станет такой же как была в начале. А если Грузию покинут группы иностранного крупного капитала, то она перестанет существовать.
Иными словами Грузия не воспользовалась своими достижениями, и открывшимися перспективами. Отсутствие реальной экономики показывает неспособность Грузии к интеграции в ЕС в течении ближайших 10 лет. Общественная поддержка Европейского пути развития Грузии. Пятым критерием способности грузинского общества интегрироваться в ЕС, в соответствии с концепцией «способности расширения и интеграции» является общественная поддержка. Структура грузинского общества имеет иерархический вид. Прямым подтверждением этому служит подчинение общества коррумпированной и застрявшей в средневековье, стремящейся к власти, православной церкви.
Для сравнения, исходя из анализа категории степени и характера состояния общества в Грузии в случае сильного государства, она стала бы аналогом России. А в случае интеграции в ЕС — аналогом Греции. Основная масса населения зависит от успешных членов семьи, богатых представителей необуржуазии, преуспевающих авторитетов и псевдоаристократии. Поддержка, элитарными слоями общества того или иного пути развития, того или иного внешнеполитического центра является сигналом для моментальной переориентации всей социальной системы. В случае, когда элита категорически расходится во взглядах возникают предпосылки гражданской войны. В случае невмешательства со стороны внешних партнеров столкновение неизбежно. Побеждает то направление чей внешнеполитический ориентир оказался сильнее.
В примере с «революцией роз», активное вмешательство США и пассивность России обеспечило прозападную поддержку в обществе. В примере с контрреволюцией, активное давление России и пассивность США обеспечило поддержку пророссийских сил. Исходя из логики наблюдений на предстоящих парламентских выборах в Грузии также победят пророссийские силы, так как давление со стороны России на грузинское общество будет возрастать. Не исключено, что либерализация виз со стороны российского руководства имеют две цели: 1. дать возможность правящей власти утверждать, что они как и обещали достигли успеха и в отношениях с ЕС, и в отношениях с Россией. 2. расширить свою агентурную сеть в Грузии, и в случае необходимости боевых действий эвакуировать пророссийскую часть грузинского населения на время военной операции.
Выводы
Особенности политической, экономической и социальной среды препятствуют процессам европеизации.Невозможность и нежелание грузинским обществом в целом осознавать и принимать собственную ответственность за социокультурное и экономическое развитие, отсутствие воли определять и контролировать политические процессы, отсутствие потребности реализации своих прав и готовности защищать права других людей и обществ определяет поддержку обществом евроинтеграции поверхностной и непостоянной. Как внутренние, так и внешние «возможности интеграции» ЕС показывают на этом этапе бесперспективность принятия Грузии в ЕС. Также многие из категорий «анализа способности», в совокупности с реальными угрозами для грузинской государственности, показывают, реальное положение грузинского общества между внутриполитическим вооруженным конфликтом и возможностью потерять независимость. Однако, значительная роль политического решения в новую эпоху высоких технологий, мультикультурализма и глобализации, и конфронтации России с Западом может посодействовать Грузии в вопросе интеграции с ЕС.
