Выходить из состава ЕС или оставаться в нем? На этот вопрос так или иначе должны будут ответить британцы через пять месяцев, 23 июня. До этого, премьер-министру страны Дэвиду Кэмерону попытается достичь на европейском саммите в середине февраля соглашения о реформе отношений с ЕС. Результат этих переговоров будет одновременно невесомым для вопроса и важным для ответа.
Невесомым — потому что стратегические аргументы за сохранение членства касательно национальных интересов, уже представленные бывшими лидерами от партии консерваторов, Джоном Мейджером (John Major) и Уильямом Хейгом (William Hague), не теряют своей убедительности, невзирая на то, что плоды от членства довольно скупы. Место Великобритании в мире на ближайшие 20 лет не может зависеть от того, добьется ли Кэмерон ужесточения выплат мигрантам из ЕС (в частности, работникам из Польши) на первые четыре года пребывания.
С другой стороны, решение это будет иметь большое значение, поскольку еще многие британцы не определились с ответом. Когда при опросах им предлагаются разные гипотетические результаты, колеблющиеся британцы не могут прийти к одному единственному ответу, ставя свое решение в зависимость от того, насколько существенных результатов сможет добиться Кэмерон на переговорах в Брюсселе. Если результаты будут существенными, большинство предпочитает остаться в составе ЕС, если же несущественными — выйти. Ввиду того, что процент тех, кто уже решил голосовать «за» и тех, кто решил голосовать «против», примерно равен, составляя в обоих случаях около 50%, все будет зависеть от окончательного решения этой колеблющейся части населения.
Каким бы ни был конечный результат, уже становится очевидным, что мы увидим победу одного страха над другим. Вопрос лишь: какой страх окажется сильнее? Страх оказаться еще более затянутыми в европейское супергосударство, с последующей потерей суверенитета, демократии, идентичности и контроля за национальными границами? Или же страх остаться за бортом, как Норвегия и Швейцария, живя по нормам, установленным ЕС, в котором британцы останутся без права голоса?
Я все же думаю, что большинство британцев не готово рискнуть и выйти из ЕС, точно так же, как большинство шотландцев, высказавшихся на референдуме, оказалось не готово выйти из состава Великобритании. Рациональный подход победил тогда, победит он и сегодня.
Основной угрозой для кампании за то, чтобы остаться в ЕС, является новый кризис с беженцами, захлестнувшими континент, который может разразиться до проведения референдума. Еще хуже будет, если повторятся террористические акты, подобные тем, что случились в Париже в прошлом году. Опрос YouGov показал, что ключевыми для переговоров Кэмерона с ЕС вопросами считаются лидирующие с большим отрывом «Контроль над границами и иммиграцией из ЕС» (52%) и «Социальные выплаты иммигрантам из ЕС» (46%). И хотя логическая связь между внутренней миграцией ЕС и беженцами с Ближнего Востока весьма условна, как условна и связь между этими беженцами и террористическими актами в Западной Европе, когда люди каждый день смотрят новости про сирийских беженцев, прибывающих в Кале, у них, волей-неволей, возникает искушение потребовать закрытия границы в Дувре.
Подробный анализ показывает две основные группы колеблющихся. Первую, в 7,5 миллионов человек, называют «сердце против головы», вторую, 9,5 миллионов человек, — «безразличная молодежь». Первых можно убедить за счет рационального страха. Аргументы экономического характера, безусловно, подталкивают к тому, чтобы остаться в ЕС. Как говорит Кэмерон, не так уж приятно быть Норвегией: платить —платишь, а решать не можешь. Я разговаривал с бывшим поверенным по торговым связям, и он сомневается, что Великобритании удастся достичь нормального соглашения по доступу к единому рынку. ЕС, используя свою огромную экономическую мощь, уже заключил благоприятные для себя соглашения о свободной торговле с 200 странами. Великобритания сама по себе не сможет добиться столь же благоприятных условий и будет жить в тревоге и метаниях, пока один за одним будут истекать соглашения, заключенные за последние сорок лет.
Ведущие предприниматели и столпы общественного мнения, стремящиеся оставить Великобританию в составе ЕС, не должны прибегать в своей риторике ни к угрозам, ни к запугиванию. Достаточно будет спокойно и аргументированно объяснить, что они предпримут в случае выхода из состава ЕС и в случае невыхода. Именно так поступила французская энергетическая компания EDF, направившая письмо своим британским сотрудникам в ходе референдума в Шотландии. Из разговоров с французами, немцами и американцами становится понятно, что если британцы решат уйти, Германия и Франция объединят свои усилия, чтобы укрепить еврозону как ядро ЕС, а США в списке своих приоритетов поставит Европу с ее евро выше Великобритании. Если Барак Обама посетит Великобританию этой весной, он должен четко это обозначить.
Но одного страха — мало. Исследования показывают, что для неопределившейся молодежи членство в ЕС имеет свои положительные аспекты: «благополучие», «возможности для следующих поколений» и «больше силы», впрочем, без какой-либо конкретики. Кампания должна основываться на надежде, а не только на страхе.
Нам необходимо, чтобы наши европейские партнеры с континента рассказали о том, почему для них выгодно, чтобы Великобритания осталась в Европе. Смысл ЕС в XXI веке заключается в том, что союз может на равных разговаривать с настоящими гигантами. А для этого ему нужна полноценная внутренняя и внешняя политика. А как можно обеспечить такую политику без участия одного из двух европейских государств (второе — Франция), которые имеют опыт мировых держав, являются постоянными членами Совбеза ООН и способны применить силу? Если мы хотим процветания в XXI веке, Европа должна строиться на двух китах: финансово-экономическом, с ведущей ролью Германии и еврозоны, и дипломатическом, ставящим во главу угла вопросы безопасности и включающего в себя Великобританию. И всем тем, кто согласен с этим, будь то европеец или американец, самое время заявить об этом вслух.
