Прошли те дни, когда Газпром вел себя самонадеянно и угрожал диверсифицировать свой бизнес, перенеся акцент в своей работе с Европы на Азию. Сегодня этот крупнейший в мире производитель природного газа сократился в своих размерах и не без труда пытается адаптироваться к драматическим изменениям, произошедшим на глобальном газовом рынке, а также к осложнившимся отношениям между Европой и Россией.
Перенаправление потоков сжиженного природного газа с азиатского направления на Европу, вызванное драматичным развитием добычи сланцевого газа в Соединенных Штатах, создает новые варианты поставок для некоторых европейских стран. Это оказывает влияние на традиционную бизнес-модель Газпрома в Европе, основанную на долгосрочных контрактах, поддерживающих его инвестиции в области разведки и добычи.
Для Газпрома это новое давление совпало с решительными мерами Евросоюза, направленными на развитие конкуренции на энергетических рынках за счет оптимизации поставок электричества и природного газа. Евросоюз принял законы, которые запрещают поставщикам энергоносителей владеть транспортной инфраструктурой и лишать таким образом возможности пользоваться ею другим участникам рынка, не являющимся ее владельцами. Подобные разграничительные меры заставили Газпром отказаться от своих многолетних усилий, направленных на минимизацию коммерческого риска за счет приобретения распределительных активов на рынках Евросоюза.
Давление регуляторов пошло еще дальше: в 2012 году антимонопольные власти Евросоюза начали антитрестовское расследование в отношении деятельности Газпрома в нескольких странах Евросоюза. Европейские антимонопольные власти предъявили Газпрому формальное обвинение в нескольких нарушениях закона Евросоюза, связанных с созданием препятствий для конкуренции. Газпром предложил внесудебное урегулирование. У него были все основания для того, чтобы пытаться избежать возможного наказания, которое открыло бы двери другим компаниям, выдвигающим свои претензии в адрес Газпрома.
После аннексии Россией Крыма в 2014 году Евросоюз, наконец, начал мыслить геополитически относительно безопасности энергетических поставок и вызова, связанного с высокой степенью зависимости от российского природного газа. Около трети потребляемого в Европе газа поставляется из России. Разрушение доверия между европейскими странами и Москвой после решения России о разрыве договоренностей в области обороны и безопасности, заключенных в конце холодной войны, подстегнули усилия Евросоюза, направленные на диверсификацию поставок природного газа.
Восемь членов Евросоюза все еще полностью или в значительной мере зависят от российского газа, в том числе Литва и Польша. Литва решила сократить свою зависимость за счет строительства оффшорного терминала для сжиженного природного газа, и в результате смогла договориться о снижении цены на российский газ. Польша в ближайшее время откроет свой первый терминал для сжиженного природного газа.
Кроме того, Евросоюз смог обеспечить политическую и финансовую поддержку поставкам природного газа Украине по реверсу — в основном из Словакии. Это позволило Украине минимизировать закупки природного газа у России. В 2011 году Газпром продал 45 миллиардов кубометров газа Украине. В 2014 году количество закупленного Украиной газа составило 14,5 миллиардов кубометров. Потеря рынка объемом в 30 миллиардов кубометров является весьма существенной (это больше, чем Газпром продает Турции — второму самому крупному своему потребителю).
Экспортная стратегия Газпрома, судя по всему, сталкивается с проблемами — как в Европе, так и Азии. В качестве части своей долгосрочной стратегии, направленной на отказ от использования транзита газа через Украину (около 40% поставок в Европу осуществляется через Украину) Газпром и его европейские партнеры построили проходящий по дну Балтийского моря трубопровод «Северный поток», по которому природный газ доставляется непосредственно в Германию. Газпром в то время инвестировал около 5 миллиардов долларов в строительство «Южного потока», который должен был пройти по дну Черного моря и по которому предполагалось поставлять газ в страны Южной Европы, однако в конце 2014 года российский производитель природного газа вынужден был отказаться от этого проекта из-за давления со стороны антимонопольных властей Евросоюза, у которых возникли сомнения относительно его законности.
Газпром тогда объявил, что вместо этого трубопровод пройдет через территорию Турции к границам Греции, однако вскоре было объявлено, что его мощность будет сокращена наполовину, тогда как возможности «Северного потока» будут удвоены.
Подобного рода стремительные изменения привели в замешательство аналитиков относительно намерений Газпрома. Расширение «Северного потока», судя по всему, является проблематичным из-за возможных рисков со стороны европейских регуляторов относительно доступа к двум трубопроводам в Германии. Кроме того, некоторые страны Евросоюза теперь активно выступают против этого проекта, поскольку он может повлиять на их доходы от транспортировки. И, наконец, высокопоставленные политики в Брюсселе озабочены последствиями в случае потери Украиной ее транзитной роли.
Столь превозносимый Москвой в 2014 году «разворот на восток» должен был продемонстрировать обоснованность притязаний на статус глобальной экономической державы с помощью масштабного экспорта трубопроводного газа в Китай. Соглашение было подписано в тот момент, когда Москва находилась в состоянии войны с Украиной, и китайцы добились заключения кабальной для России сделки, которая сегодня представляется еще более невыгодной из-за обвала цен.
Строительство запланированного трубопровода «Сила Сибири», связывающего Восточную Сибирь с северо-восточным Китаем (его длина составляет 4 тысячи километров), откладывается, и, возможно, он вообще не будет построен. Что касается терминала по переработке сжиженного природного газа в тихоокеанском порту во Владивостоке, то реализация этого дополнительного проекта отложена на неопределенное время в связи с проблемами финансирования, возникшими, частично, в результате западных санкций, введенных в отношении России из-за Украины.
В 2008 году, на вершине своего могущества, у Газпрома были весьма амбициозные планы — он хотел стать первой компанией в мире, активы которой оценивались бы в триллион долларов. Его бравада, усиленная значительными деловыми и политическими связями в большинстве стран Европы, свидетельствовала о том, что основанные на взаимной зависимости отношения между Россией и Европой в газовой сфере стали несбалансированными в ущерб Европе.
В настоящее время рыночная капитализация Газпрома составляет менее 50 миллиардов долларов, и сегодня это уже совершенно другой зверь в сильно изменившемся мире. Вызов для Европы состоит в том, чтобы, используя свое недавно обретенное преимущество, изменить баланс в этих отношениях с учетом взаимной выгоды.
В обозримом будущем Европе по-прежнему будет необходим российский газ, и Европа останется самым важным для Газпрома рынком.
