Быстрые изменения в среде безопасности в Азовском и Черном морях на фоне роста региональной и глобальной турбулентности обостряют вопрос создания целесообразных оперативных и боевых возможностей национальных Военно-Морских сил.
Еще со времен Пунических войн гарантированным условием недопущения завладения прибрежными акваториями и территориями приморского государства было и остается «господство на море», соперничество за которое всегда является предметом особого внимания тех государств, которые заботятся о море. Море — это не стена или барьер, а дорога, которая является преимуществом для развития любой приморской страны (морехозяйственная деятельность, торговля — морской транспорт самый дешевый в мире, добыча полезных ископаемых на шельфе и др.). В то же время море является дорогой с двусторонним движением, которая также является способом быстрой доставки и активации разнообразных угроз: от нарушения суверенных прав приморского государства во владении недрами в пределах исключительной морской экономической зоны и континентального шельфа до блокирования его морехозяйственной деятельности, захвата островов и вторжения на приморские территории. Если не заботиться о сдерживании и нейтрализации упомянутых и других угроз с моря на ранних стадиях их возникновения, они активируются в самый неблагоприятный момент, наращиваются до силового доминирования другой страны там, где суверенные права принадлежат прибрежному государству. Все достаточно просто — вакуума на море не существует.
В этом контексте следует обратить внимание по крайней мере на два аспекта относительно наших прибрежных акваторий и территорий:
во-первых, наличие целого ряда активированных угроз национальной безопасности в прибрежных морских водах Украины (территориальном море и исключительной морской экономической зоне). В настоящий момент эти угрозы действуют преимущественно в скрытом формате, избирательно — в открытом;
во-вторых, крайне ограниченные возможности ВМС Украины для обеспечения военно-морского господства в наших прибрежных акваториях и нейтрализации угроз национальной безопасности на ранних стадиях их возникновения (сдерживание активации).
Это означает риск дестабилизации ситуации на приморских территориях скрытыми точечными и выборочными действиями с моря, «закупориванием» в любой момент украинского флота (не только военного, но и гражданского) в базах и портах с последующим внезапным (в благоприятный для него момент) наращиванием усилий путем высокоинтенсивных действий разновидовой группировки войск (сил). Как вам такой сценарий?
Понимая критичность военно-морской проблематики, группой национальных и западных флотских офицеров, как действующих, так и в запасе (так называемой Dream Team), еще в апреле минувшего года была предложена взаимосовместимая с НАТО Концепция создания боеспособных ВМС Украины — прагматичный и рассчитанный на реалии документ. В ходе работы над Концепцией иностранные эксперты предупреждали об ограниченной ресурсной возможности Украины для пополнения ВМС Украины новыми кораблями, предлагали применять smart подходы асимметричного реагирования на угрозы вместо линейного «отражения» другой стороны и попытки тягаться «стенка на стенку». Скоро будет год, как эта Концепция… положена на полку.
А что происходит на практике? Продолжается приоритетное наращивание берегового (сухопутного) потенциала национального флота. От увлечения «сухопутной» стратегией ВМС Украины приближаются к параметрам дивизии береговой обороны, процент боевого плавсостава стал крайне низким…
Возникает риторический вопрос: «Военно-Морские Силы — это для защиты на море или на берегу, где приоритет?» На самом деле, с морем все непросто. Недавно руководством ВМС Украины начала продвигаться идея продолжения строительства главного многоцелевого корвета проекта 58250 и строительства трех таких боевых кораблей, а также пополнения Военно-Морских сил 2—4 сверхмалыми, малыми или даже средними подводными лодками, как основы корабельных боевых возможностей 2020 года.
Корветы проекта 58250, малые и средние подводные лодки — корабли открытого моря. Во время боевого применения подводные лодки нуждаются в обеспечении развертывания со стороны других сил флота, отмеченные корветы — действиях в боевом порядке (ордере) вместе с другими кораблями. Расчеты показывают, что нужно иметь группировку из 8-10 кораблей (катеров) охраны и вспомогательных суден для обеспечения боевой деятельности отмеченных сил, а также создать эшелонированную систему защиты пунктов и районов их базирования и многое другое.
Строительство многоцелевых корветов и закупка подводных лодок (в среднесрочной перспективе на Украине отсутствуют возможности строить подводные лодки) — только одна часть предложенного командованием ВМС проекта. После оккупации Крыма для такого класса кораблей не имеет инфраструктуры базирования, ее нужно создавать из нуля. Формирование такой базы нуждается в огромных затратах. Опыт учит, что решение о системе базирования должно предшествовать решению о построении кораблей. Где же будут базироваться многоцелевые корветы и подводные лодки?
Следующий вопрос — ресурсный. Он, кстати, должен быть ключевым при принятии любого решения. Следует отметить, что ориентировочная стоимость строительства корвета — 250 миллионов евро, закупки малой/средней подводной лодки — 200/580 миллионов долларов США. Создание заявленной командованием ВМС Украины группировки из 3-х многоцелевых корветов (когда-то планировали 10, потом — 6, в настоящий момент — 3), 2-х малых и одной средней подводных лодок, вместе с кораблями (катерами) охраны и строительством береговой инфраструктуры базирования требует… 55,1 миллиарда гривен. При этом из годового оборонного бюджета на развитие корабельного состава ВМС Украины может направляться до 1 миллиард гривен, то есть на все про все понадобится… 55 лет. Вот и вся ресурсная арифметика. «ОК, а какая альтернатива?» — спросит любознательный читатель.
Альтернатива существует, она — в малых скоростных платформах, то есть формировании корабельного состава на базе строительства (закупки) значительного количества (десятков) высокотехнологических, но в то же время, малостоимостных катеров разного назначения (патрульных, ракетных, противоминных, сил специальных операций и т.п.). При этом инструментами сбалансирования и дополнения указанного потенциала следует рассматривать немногочисленные малые боевые корабли других классов, в первую очередь патрульные корветы (не путать с многоцелевыми).
Соотношение стоимости одного боевого катера к стоимости многоцелевого корвета составляет 1:15—200, а расчетная потребность на создание сбалансированных боевых возможностей ВМС на базе многочисленных малых скоростных боевых платформ, дополненных несколькими малыми кораблями других классов вместе с усовершенствованием инфраструктуры — до 7 миллиардов гривен. Основные указанные боевые возможности реально создать до конца 2020 года.
Не хочу обременять читателя сравнением боевых качеств, коэффициентов эффективности и вариантов проведения разных морских операций — они не в интересах малочисленного корветного флота, который не будет решать всего спектра оперативных задач ни в ближней, ни в дальней морской зоне (только частично). Конечно, малые скоростные платформы имеют и определенные недостатки — ничего идеального не существует. Флот легких сил (его еще называют «москитным») несколько ограничен в радиусе действия и универсальности одной отдельно взятой платформы, но эффективен в группах и там, где нужно «не отдать своего». Его уникальные свойства, в первую очередь высокая оперативная скорость, внезапность и опережение являются высокоэффективным инструментом сдерживания противника и обеспечения национальных интересов в ближней морской зоне.
Следует отметить, что само возрождение военно-морского потенциала государства, развитие Военно-Морских сил Вооруженных сил Украины, которые должны быть способны оборонять береговую линию Черного и Азовского морей, исключительную (морскую) экономическую зону (то есть ближнюю морскую зону), определено ключевым в Военной доктрине Украины. Исходя из этого, приоритетом развития корабельного состава целесообразно считать формирование целевых национальных военно-морских возможностей для реагирования на угрозы (обеспечение господства) именно в ближней морской зоне Украины. Массовое оснащение ВМС Украины быстроходными (50+ узлов) катерами является оптимальным, быстрым и, безусловно, адекватным выполнениям требований Военной доктрины. Именно массовое: два катера одного подкласса — мало, десять разных подклассов — уже что-то, но адекватные возможности создают несколько десятков.
В сущности, это сбалансированный путь относительно небольшими затратами решить существующие проблемы, а не продолжать накапливать их до критической массы в ожидании реализации долгосрочных затратных программ. В рамках реализации указанного подхода возможно получить партнерскую технологическую поддержку и загрузить украинские кораблестроительные предприятия совместными проектами.
Конечно, хотелось бы иметь на Украине ВМС, способные действовать как в открытом море (Blue Waters Navy), так и в ближней морской зоне (Littoral Waters Navy). Но жизнь нуждается в приоритетах — без этого ресурсы будут размываться, а Украина по-прежнему не будет иметь необходимого для защиты государства военно-морского потенциала.
Ошибка в выборе, какие именно военно-морские возможности создавать, как и отсутствие выбора, дорого будет стоить Украине. Во всех измерениях. На море считаются с сильным, а не с тем, кто говорит о силе в отдаленном временном формате.
