Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Олимпиада в Рио попадет в точку. Почему экономист Сержиу Бессерманн Вианна в этом так уверен? Потому что местные жители — любители повеселиться. «Несмотря на все кризисные настроения и замешательство, в котором пребывает Бразилия, оказавшаяся без рулевого, можете заранее приготовиться: Олимпийские игры станут сочетанием Берлина по эффективности и Рио в период карнавала».
В интервью профессор экономики Католического университета понтифика Сержиу Бессерманн Вианна (Sérgio Bessermann Vianna) рассказывает о противоречиях предстоящих Олимпийских игр в Рио-де-Жанейро.
Олимпиада в Рио попадет в точку. Почему экономист Сержиу Бессерманн Вианна в этом так уверен? Потому что местные жители — любители повеселиться. «Несмотря на все кризисные настроения и замешательство, в котором пребывает Бразилия, оказавшаяся без рулевого, можете заранее приготовиться: Олимпийские игры станут сочетанием Берлина по эффективности и Рио в период карнавала», — утверждает 58-летний житель Рио-де-Жанейро, профессор экономики Католического университета понтифика (PUC-Rio).
Público: Рио завоевал право на проведение Олимпиады в ситуации, весьма отличной от нынешней, когда считалось, что Бразилия продолжит следовать по пути экономического и социального прогресса. Означает ли тот факт, что сейчас страна находится в кризисе, ошибочность тогдашней кандидатуры?
Сержиу Бессерманн Вианна: Это станет ясно через несколько лет. На мой взгляд экономиста, нет, поскольку Рио-де-Жанейро удалось получить средства для инвестиций, на которые город не имел никаких шансов рассчитывать даже в тогдашнем макроэкономическом контексте. За восемь лет нам удалось инвестировать в целый ряд областей — портовую зону, городскую мобильность и многие другие, менее значительные — инвестиции, которых иначе бы не было. К тому же Рио во многом живет за счет своего нематериального актива, который имеет решающее значение для любой компании или города — за счет собственной марки. Очень важно, что в мировом сознании продолжает существовать сложившийся образ города и его жителей. Сколько городов мира могут похвастаться кварталами, известными миллиардам людей? С Рамблой в Барселоне знакомы не более 300–400 миллионов. Но именно миллиарды и миллиарды и миллиарды? Их можно пересчитать по пальцам: Латинский квартал, Виллидж, Копакабана. Это нематериальная ценность, наследие. Думаю, что скоро эта история с выбором города для Олимпиады закончится. В современном мире подобного рода вещи выглядят слишком странно. Или проводите ее каждый раз в Афинах, или где угодно, потому что весь мир живет в телефонах, и местоположение не играет никакой роли. Пловцы соревнуются в России, атлеты — в Лиссабоне, и вот вам те же самые мировые игры. Но пока все по-прежнему, пока мы не избавились от пережитков двадцатого века, для Рио это прекрасная возможность показать себя.
— Эта модель игр изжила себя?
— Эта модель устарела и в двадцать первом столетии перестанет существовать, она больше не имеет смысла. Один раз в год 10 тысяч человек садятся в самолеты и нагревают планету до кошмарных температур, чтобы встретиться на COP [международной конференции по изменению климата] в Индонезии или Южной Африке. Это привет из 20 века, а не реалия века двадцать первого. Но Рио-де-Жанейро выпала прекрасная возможность в самом начале столетия, пока эта модель не распалась, показать свое лицо к миру. Рио-де-Жанейро — особенный город. Даже в своей не слишком презентабельной части. Он представляет собой единство природы и архитектуры, которого больше нигде не найдешь. В других уголках мира есть леса, заливы, лагуны, пляжи: Гавайи, Индийский океан, Средиземноморье. Но нигде в мире все эти вещи не сожительствуют с шестью с половиной миллионами человек, 12 миллионами в столичном регионе. Подобное есть только здесь и никогда не будет существовать где-то еще. Кроме того, мы очень хорошо владеем довольно важным для всего мира искусством — организации развлечений.
— Имеется в виду карнавал.
— Карнавал и Ревеллион. Каждый год мы проводим в Рио-де-Жанейро самое масштабное празднование Нового года в мире. Каждый год к нам съезжаются два, три миллиона человек. И из года в год мы делаем лучший праздник в мире — карнавал. Это адский бизнес.
— Для Олимпийских игр это важное ноу-хау?
— Чрезвычайно важное. Приведу пример: финальная служба Папы Франциска [во время визита в Рио в июле 2013 года] должна была проходить в отдаленном от города районе, который за 48 часов до того затопило из-за сильных ливней. К тому же, это была и логистическая ошибка: такие грандиозные мероприятия не проводят в подобного рода непроверенных местах, никто не знает, что может пойти не так. Но за 48 часов до события вы щелкаете пальцами и переносите все в Копакабану — где мы каждый год устраиваем самый большой в мире праздник. Ни в каком другом городе мира вы не смогли бы взять два миллиона паломников и сказать: «теперь служба в Копакабане», и так, чтобы всем вокруг сразу было понятно, что делать: государственному сектору, частному сектору, продавцам, общественному транспорту…
— Вы считаете легитимным тот факт, что Олимпийские игры служат рычагом для городской реструктуризации?
— Пока существует такой инструмент, такая модель, да. Ответить на ваш вопрос можно и с экономической точки зрения: додумайте тот макроэкономический сценарий, где Христос летит на Луну [ссылка на обложку журнала The Economist, вышедшего в ноябре 2009 года и посвященного возвышению Бразилии как экономической державы; на ней изображен Христос Искупитель, взлетающий в небо, подобно ракете], и всю эту глупую манию величия; прибавьте сюда четыре года посредственного роста и четырехпроцентную рецессию в прошлом году и такую же в этом. Отнимите у Рио Олимпийские игры. И подумайте, что станется с городом.
— Если бы не Олимпийские игры, экономика города находилась бы в худшем положении?
— Уровень безработицы определенно был бы гораздо выше, потому что в одном только строительстве задействовано 40–50 тысяч рабочих. Их трудоустройство по окончании Олимпийских игр будет еще одной проблемой. А также есть много косвенной занятости. Туризм, в случае экономики Рио, находится в обратной зависимости: когда лет пять-шесть назад с экономикой все было в порядке, стоимость реала повысилась, и кофе эспрессо здесь стоил примерно вдвое дороже, чем в Лиссабоне. На сегодняшний день его можно купить в полцены. Когда экономика страны в упадке, благодаря эффекту обмена валюты в Рио приезжает больше туристов. Как из-за границы, потому что здесь дешевле, так и сами бразильцы, будучи не в состоянии выезжать за пределы страны. Олимпиада поддержит эту тенденцию.
— Между тем, настроения, царящие в городе за шесть месяцев до начала Олимпиады, кажется, не слишком ей благоприятствуют.
— Сейчас мы готовимся к карнавалу. Когда он пройдет, народ начнет думать о следующем празднестве. Людям нужно остановиться, прийти в себя, вернуться к каждодневному труду, поставить все на рабочую ногу, надеть костюмы. Тогда мы и начнем думать об Олимпиаде. Безусловно, сказывается кризис. Люди не будут лишний раз искать повода для праздника. А подготовка к играм все еще в самом разгаре, мы завершаем строительство метро, BRT [новых полос для движения автобусов], заканчиваются работы в порту.
— Во время Олимпиады мы увидим нарядный и праздничный Рио?
— С объективной точки зрения, мнения в городе, как и в большинстве мест, где проходили игры, разделятся. Всегда найдутся те, кто скажет: «Велодром построили, а в больнице недоделки». Но зайдите в любой паб и вы услышите: «Это очень здорово, потому что народ гуляет и все такое». С точки зрения жителей Рио, волноваться не о чем. Есть повод для праздника? Народ это любит и будет веселиться по полной [Смеется]. А когда все закончится, люди будут обсуждать: «нравится», «не нравится». Будет как с чемпионатом мира: спас его именно народ. Мы наделали много ошибок, но туристы со всего мира съезжались к нам и видели веселящихся людей.
— Но тут ведь и загвоздка: Бразилия является футбольной страной, тогда как Олимпиада совсем другое дело.
— У нас нет столь тесных связей с Олимпиадой и мы даже не работали над тем, чтобы воспользоваться играми и подняться на ступеньку выше как спортсмены. Мы не пошли по пути китайского прагматизма из серии «подготовить кучу чемпионов, нам нужны медали» и не пытались популяризировать такие виды спорта, как атлетика, плавание и др. Но у нас веселый народ. Гулянья — наш конек, приезжайте без опаски. То, что мир увидит здесь и чего не видел в других городах, это, несмотря на все перипетии с кризисом — который усилится, поскольку в первый год у людей еще есть сбережения, пособия по безработице, люди еще берут деньги взаймы и надеются, что найдут работу, когда закончится карнавал — несмотря на замешательство, в котором пребывает Бразилия, оказавшаяся без рулевого, можете заранее приготовиться: Олимпийские игры станут сочетанием Берлина по эффективности и Рио в период карнавала — веселье, увлеченность и поддержка. Волонтеры на играх в Лондоне были супервежливыми, но стояли на одном месте и не очень-то вам помогали; просто говорили: «идите туда» и «идите сюда». Здесь вас возьмут на поруки и доставят до места. Манера жителей Рио встречать гостей для таких мероприятий самая подходящая.
— Эта модель игр изжила себя?
— Эта модель устарела и в двадцать первом столетии перестанет существовать, она больше не имеет смысла. Один раз в год 10 тысяч человек садятся в самолеты и нагревают планету до кошмарных температур, чтобы встретиться на COP [международной конференции по изменению климата] в Индонезии или Южной Африке. Это привет из 20 века, а не реалия века двадцать первого. Но Рио-де-Жанейро выпала прекрасная возможность в самом начале столетия, пока эта модель не распалась, показать свое лицо к миру. Рио-де-Жанейро — особенный город. Даже в своей не слишком презентабельной части. Он представляет собой единство природы и архитектуры, которого больше нигде не найдешь. В других уголках мира есть леса, заливы, лагуны, пляжи: Гавайи, Индийский океан, Средиземноморье. Но нигде в мире все эти вещи не сожительствуют с шестью с половиной миллионами человек, 12 миллионами в столичном регионе. Подобное есть только здесь и никогда не будет существовать где-то еще. Кроме того, мы очень хорошо владеем довольно важным для всего мира искусством — организации развлечений.
— Имеется в виду карнавал.
— Карнавал и Ревеллион. Каждый год мы проводим в Рио-де-Жанейро самое масштабное празднование Нового года в мире. Каждый год к нам съезжаются два, три миллиона человек. И из года в год мы делаем лучший праздник в мире — карнавал. Это адский бизнес.
— Для Олимпийских игр это важное ноу-хау?
— Чрезвычайно важное. Приведу пример: финальная служба Папы Франциска [во время визита в Рио в июле 2013 года] должна была проходить в отдаленном от города районе, который за 48 часов до того затопило из-за сильных ливней. К тому же, это была и логистическая ошибка: такие грандиозные мероприятия не проводят в подобного рода непроверенных местах, никто не знает, что может пойти не так. Но за 48 часов до события вы щелкаете пальцами и переносите все в Копакабану — где мы каждый год устраиваем самый большой в мире праздник. Ни в каком другом городе мира вы не смогли бы взять два миллиона паломников и сказать: «теперь служба в Копакабане», и так, чтобы всем вокруг сразу было понятно, что делать: государственному сектору, частному сектору, продавцам, общественному транспорту…
— Вы считаете легитимным тот факт, что Олимпийские игры служат рычагом для городской реструктуризации?
— Пока существует такой инструмент, такая модель, да. Ответить на ваш вопрос можно и с экономической точки зрения: додумайте тот макроэкономический сценарий, где Христос летит на Луну [ссылка на обложку журнала The Economist, вышедшего в ноябре 2009 года и посвященного возвышению Бразилии как экономической державы; на ней изображен Христос Искупитель, взлетающий в небо, подобно ракете], и всю эту глупую манию величия; прибавьте сюда четыре года посредственного роста и четырехпроцентную рецессию в прошлом году и такую же в этом. Отнимите у Рио Олимпийские игры. И подумайте, что станется с городом.
— Если бы не Олимпийские игры, экономика города находилась бы в худшем положении?
— Уровень безработицы определенно был бы гораздо выше, потому что в одном только строительстве задействовано 40–50 тысяч рабочих. Их трудоустройство по окончании Олимпийских игр будет еще одной проблемой. А также есть много косвенной занятости. Туризм, в случае экономики Рио, находится в обратной зависимости: когда лет пять-шесть назад с экономикой все было в порядке, стоимость реала повысилась, и кофе эспрессо здесь стоил примерно вдвое дороже, чем в Лиссабоне. На сегодняшний день его можно купить в полцены. Когда экономика страны в упадке, благодаря эффекту обмена валюты в Рио приезжает больше туристов. Как из-за границы, потому что здесь дешевле, так и сами бразильцы, будучи не в состоянии выезжать за пределы страны. Олимпиада поддержит эту тенденцию.
— Между тем, настроения, царящие в городе за шесть месяцев до начала Олимпиады, кажется, не слишком ей благоприятствуют.
— Сейчас мы готовимся к карнавалу. Когда он пройдет, народ начнет думать о следующем празднестве. Людям нужно остановиться, прийти в себя, вернуться к каждодневному труду, поставить все на рабочую ногу, надеть костюмы. Тогда мы и начнем думать об Олимпиаде. Безусловно, сказывается кризис. Люди не будут лишний раз искать повода для праздника. А подготовка к играм все еще в самом разгаре, мы завершаем строительство метро, BRT [новых полос для движения автобусов], заканчиваются работы в порту.
— Во время Олимпиады мы увидим нарядный и праздничный Рио?
— С объективной точки зрения, мнения в городе, как и в большинстве мест, где проходили игры, разделятся. Всегда найдутся те, кто скажет: «Велодром построили, а в больнице недоделки». Но зайдите в любой паб и вы услышите: «Это очень здорово, потому что народ гуляет и все такое». С точки зрения жителей Рио, волноваться не о чем. Есть повод для праздника? Народ это любит и будет веселиться по полной [Смеется]. А когда все закончится, люди будут обсуждать: «нравится», «не нравится». Будет как с чемпионатом мира: спас его именно народ. Мы наделали много ошибок, но туристы со всего мира съезжались к нам и видели веселящихся людей.
— Но тут ведь и загвоздка: Бразилия является футбольной страной, тогда как Олимпиада совсем другое дело.
— У нас нет столь тесных связей с Олимпиадой и мы даже не работали над тем, чтобы воспользоваться играми и подняться на ступеньку выше как спортсмены. Мы не пошли по пути китайского прагматизма из серии «подготовить кучу чемпионов, нам нужны медали» и не пытались популяризировать такие виды спорта, как атлетика, плавание и др. Но у нас веселый народ. Гулянья — наш конек, приезжайте без опаски. То, что мир увидит здесь и чего не видел в других городах, это, несмотря на все перипетии с кризисом — который усилится, поскольку в первый год у людей еще есть сбережения, пособия по безработице, люди еще берут деньги взаймы и надеются, что найдут работу, когда закончится карнавал — несмотря на замешательство, в котором пребывает Бразилия, оказавшаяся без рулевого, можете заранее приготовиться: Олимпийские игры станут сочетанием Берлина по эффективности и Рио в период карнавала — веселье, увлеченность и поддержка. Волонтеры на играх в Лондоне были супервежливыми, но стояли на одном месте и не очень-то вам помогали; просто говорили: «идите туда» и «идите сюда». Здесь вас возьмут на поруки и доставят до места. Манера жителей Рио встречать гостей для таких мероприятий самая подходящая.
