Мирные переговоры по Сирии, начавшиеся 1 февраля в Женеве, прерваны до 25 февраля. Как пояснил спецпредставитель ООН по Сирии Стаффан де Мистура, участникам мирной конференции еще необходимо прояснить много открытых вопросов. Представитель делегации сирийской оппозиции Бассма Кодмани поделилась с DW своим мнением о роли России в срыве переговоров, а также рассказала о перспективах «Свободной сирийской армии».
Deutsche Welle: Спецпредставитель ООН по Сирии Стаффан де Мистура заявил, что мирные переговоры прерваны, но не провалились. Согласны ли вы с такой оценкой?
Бассма Кодмани: Я совершенно с этим согласна. Мы — Высший комитет по переговорам (ВКП, главное сирийское оппозиционное объединение) — прибыли в Женеву для того, чтобы выяснить, существует ли план по решению гуманитарных вопросов, и претворить его в жизнь, прежде чем приступить к переговорам. Сейчас можно сказать, что эти обязательства не выполнены. Кроме того, весь процесс поставлен под угрозу чрезвычайно агрессивной воздушной кампанией и военными операциями, которые на этой неделе осуществляет режим (Асада — прим. ред.) и его иностранные наемники при российской поддержке с воздуха.
Эти операции беспрецедентны по своей интенсивности и должны были готовиться в течение нескольких недель. Поэтому мы задаемся вопросом: а зачем же тогда были нужны все эти дипломатические дискуссии и обязательства?
Получается, что даже тогда, когда (госсекретарь США Джон — прим. ред.) Керри в прошедшие несколько недель вел переговоры с (министром иностранных дел РФ Сергеем — прим. ред.) Лавровым, Россия все это время готовилась открыто и прямо дискредитировать США, приступив к проведению операции именно в тот момент, когда должны были начаться переговоры? Это очень большой вопрос. Нам кажется, что целью России является разрешение конфликта военным путем: похоже, что она не заинтересована в политическом решении. Такой посыл мы получили от России.
— То есть, вы считаете, что Россия не заинтересована в мирном урегулировании конфликта?
— В последние два месяца в Москве заявляли, что целью РФ является прекращение огня и начало политического процесса. У нас с Россией есть разногласия относительно характера политического процесса, но мы четко признавали необходимость его запуска наряду с прекращением огня — в этом случае мы бы заняли кресла за столом переговоров. Таким образом, можно было бы приступить к переговорам, но вместо этого начались бомбардировки. Сейчас мы видим, что слова, которые мы услышали от России, полностью противоречат ее действиям.
— В последние месяцы в результате российских авиаударов оппозиционная «Свободная сирийская армия» теряет свои позиции. Есть ли у вас еще шанс одержать победу в военном плане?
— Но ведь есть и еще одна сила — курдские бойцы…
— Некоторые курдские бойцы сражаются на стороне «Свободной сирийской армии», но основная группа — «Демократический союз» (PYD) — не имеет военного потенциала. Однако проблема состоит в том, что иногда они воюют на стороне режима. Поэтому мы не можем рассчитывать на них как на часть оппозиции. В зависимости от того, что им выгодно в данный момент, они открывают фронт и оказывают поддержку режиму, а затем обращаются к «Свободной сирийской армии». Я не думаю, что их планы совместимы с планами «Свободной сирийской армии».
— Оппозиция ранее заявила, что готова приступить к переговорам только в случае выполнения режимом таких условий, как снятие осады с сирийских городов и прекращение бомбардировок. Ваши требования еще в силе?
— Международное право в области прав человека очень четко прописывает гуманитарные обязательства: осада и голод среди населения — это военные преступления, убийства и пытки в тюрьмах —это военные преступления и беспорядочные бомбардировки гражданского населения — это военные преступления! Мы хотим прекращения всех военных преступлений — это наше условие. Перемирие — это уже другой вопрос: обоюдное прекращение огня и политические переговоры по созданию переходного правительства являются для нас приемлемым решением. Именно за этим мы и приехали в Женеву. Как только военные преступления прекратятся, мы можем приступить к переговорам о прекращении огня и создании переходного правительства.
— Каковы ваши следующие шаги?
— Мы дождемся результатов обсуждения этих вопросов международными партнерами. Мы считаем, что члены Совбеза ООН вправе потребовать от России разъяснения причин, по которым она сорвала процесс.
