Инициированная им аннексия Крыма и участие в военном конфликте на востоке Украины поломали привычную модель взаимоотношений в Европе, принятую по окончании холодной войны.
Нарастающее российское военное присутствие и проводимые учения вблизи границ НАТО вызывают вполне понятные опасения, — даже у таких стран, как Швеция, — что конфликт с Россией больше нельзя считать невозможным.
Страны-члены НАТО нехотя и медленно увеличивают военные расходы, а США предпринимают шаги по укреплению своего присутствия в Европе.
Россия, конечно, в ответ заявляет, что именно из-за расширения НАТО она вынуждена повышать свою боевую готовность.
Однако речь идет о правительстве, которое, по всеобщему убеждению, послало своих агентов в Лондон, чтобы разделаться с одним из своих оппонентов, оставив в британской столице след радиоактивного вещества.
Тем более любопытно, что в ответ на поддержку Россией президента Башара Асада Запад продолжал говорить, что у России и Запада потенциально имеются точки соприкосновения.
Еще неделю назад Россию считали единомышленницей в деле достижения мира в Сирии дипломатическим путем и важным голосом в рассмотрении возможных мер и решений.
Останется ли таким же расклад после наступления сирийской армии и ее союзников на Алеппо, увидим.
Именно российская авиация больше чем что-либо еще изменила судьбу сирийского правительства.
И эта операция, практически совпавшая с очередным раундом международных переговоров, отравила дискуссию еще до ее начала.
Российский реалполитик
Настал ли момент, когда с глаз Запада спадут шоры, и станут ясны истинные намерения России?
Мы сейчас не говорим о морали и о том, что правильно, — этого ужасно не хватает с обеих сторон.
Сирия — это невероятно сложная проблема, и нельзя винить кого-то одного в том, что война там продолжается.
Мы говорим о так называемой реалполитик — настоящей политике. И здесь Москва преподнесла западным столицам серьезный урок того, как достигаются цели.
Запад полагает, что конфликт в Сирии не может быть решен военным путем, но Москва эффективно доказывает обратное.
Она выбрала сторону, которая потеряла бы все, если бы проиграла.
Эта сторона уже имела относительно сильных союзников в лице боевиков «Хезболлы» и различных военизированных группировок, созданных Ираном и возглавляемых иранскими командирами.
И сама Россия задействовала немалые ресурсы, чтобы изменить ситуацию. Понадобилось совсем немного времени, а результаты на полях сражения налицо.
Россия поставила перед собой вполне достижимую цель — поддержать правительство Сирии и помочь ему удержать контроль над большей частью страны.
На пути к этой цели Россия направила свою авиацию против повстанцев, поддерживаемых Турцией, против стран Персидского залива и против Запада — и она побеждает.
Какой контраст с западным подходом к проблеме, где на каждом шагу сталкиваешься с противоречиями и неясностями.
Запад поддерживает так называемых умеренных повстанцев, но кто это такие?
Многие из них поневоле стали союзничать с группировками, близкими к «Аль-Каиде».
Да, Вашингтон и «Аль-Каида» оказались на одной стороне, и это противоречие номер один.
Конечно, сейчас Запад гораздо больше озабочен борьбой с экстремистской группировкой «Исламское государство».
Однако является ли это первоочередной задачей для его региональных союзников, таких как Саудовская Аравия и Турция?
Нет, их первоочередная задача — закрепить свои стратегические позиции в Сирии, в идеале путем свержения президента Асада.
ИГ тоже является для них врагом, но отчасти второстепенным — и это противоречие номер два.
Два анклава
Есть еще и курдский вопрос.
Курдские бойцы остаются самыми эффективными союзниками Запада на поле битвы.
Однако турки видят в них угрозу, а любое возникающее курдское образование для них — это кошмар, которого следует избегать любой ценой. Вот вам противоречие номер три.
В сравнении с этим жизнь президента Путина намного проще.
Часто говорят о том, что его преимущество перед западными лидерами заключается в том, что ему не нужно заботиться об общественном мнении.
Таким образом гибель российского авиалайнера в Египте практически не вызвала волны протестов по поводу политики правительства, что вполне могло бы случиться на Западе в случае гибели их самолета.
Но давайте подумаем логически.
Является ли западная политика отражением общественного мнения?
Похоже, что общество озадачено не меньше, чем представляющие его политики.
В самом деле, как следует реагировать на гибель в море беженцев, их ужасные страдания и неподдающиеся контролю конфликты в местах, одновременно очень отдаленных и в то же время ужасно близких?
А Путин не просто добивается решения в Сирии поставленных военных задач. Его успех грозит превратить Сирию в два анклава: береговую часть, где доминирует сирийское правительство, и всю остальную территорию, находящуюся под контролем ИГ.
Путин на коне, но надолго ли?
Так какой же выбор остается Западу?
Путин продемонстрировал, что Россия остается силой, с которой необходимо считаться на Ближнем Востоке, в тот самый момент, когда в Америке царят разброд и шатание.
Путин показал, что Россия обладает пусть ограниченными, но все же внушительными экспедиционными силами, и успешно обкатывает новейшую российскую военную технику.
Так что можно сказать, что пока Путин одерживает своего рода победу.
Надо думать, что главный вопрос кроется в том, как долго это продлится.
Положение самой России весьма шатко. А в условиях сохраняющихся низких цен на нефть остается только гадать, может ли президент позволить себе такое поведение в духе советских времен.
При этом не стоит заблуждаться по поводу мирного процесса в Сирии — это мертворожденное дитя.
Военные действия продолжатся, причем так называемые умеренные силы будут оставаться зажатыми между правительственными войсками и ИГ.
Курдский вопрос будет периодически напоминать о себе.
А поток беженцев в западную Европу не прекратится.
Так что если подвести некий итог, то можно сказать, что Путин знает, чего он хочет. И пока что он своих целей добивается.
