Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Понять, почему американская — и глобальная — экономика стала такой уязвимой и почему фондовые рынки так нервничают, невозможно, если не осмыслить падение, которое отмечается на «развивающихся рынках». Как утверждает глава Международного валютного фонда Кристин Лагард, на долю этих стран среднего достатка приходятся 85% мирового населения и 60% глобальной экономики.
Понять, почему американская — и глобальная — экономика стала такой уязвимой и почему фондовые рынки так нервничают, невозможно, если не осмыслить падение, которое отмечается на «развивающихся рынках». Как утверждает глава Международного валютного фонда Кристин Лагард (Christine Lagarde), на долю этих стран среднего достатка, ведущую роль среди которых играет Китай, приходятся 85% мирового населения и 60% глобальной экономики.
Во многих отношениях их выход на глобальный рынок выглядит триумфальным. Стремительный экономический рост, отчасти порожденный ростом международной торговли и иностранными инвестициями, спас сотни миллионов людей из глубокой бедности. По оценкам Всемирного банка, около 13% мирового населения до сих пор живут на доход до 1,9 доллара в день. Однако в 1990 году речь шла о 37%, а в 1981 году — о 44 %.
К несчастью с некоторых пор показатели развивающихся рынков разочаровывают — и это опасно для мировой экономики. После финансового кризиса 2008-2009 годов многие ожидали, что быстрый рост на развивающихся рынках станет страховкой для зрелых экономик Соединенных Штатов, Японии и Европейского Союза. Некоторое время так и происходило. После 2008 года развивающиеся рынки обеспечивали более 80% мирового экономического роста, заявила Лагард в своем выступлении в Мэрилендском университете.
Однако в итоге многие развивающиеся рынки ждал крах — по крайней мере, по сравнению с завышенными ожиданиями. Эпицентром проблемы можно считать Китай. Ранее годовой рост его экономики составлял 10%, теперь он, по-видимому, снизится до 6%. Это в свою очередь обрушило цены на сырье (нефть, металлы, продовольствие), так как спрос в Китае оказался ниже, чем предполагалось. Сырьевые цены снизились на две трети по сравнению с последними пиками, утверждает Лагард.
За этим последовала цепная реакция. Пострадали страны-поставщики сырья — Бразилия, Южная Африка, Австралия, Канада. Компании, активно наращивавшие производство за счет кредитов, оказались неспособны выплачивать долги. На фоне падения цен трудности угрожают некоторым банкам и облигационным инвесторам. По данным Morgan Stanley, у большинства американских банков достаточно резервов для страховки от дефолта, однако к банкам из европейских стран и с развивающихся рынков это не относится. В результате, как сообщает Институт международных финансов, на развивающихся рынках банки, опасаясь крупных убытков, ужесточают условия кредитования.
Все это демонстрирует слабость развивающихся экономик, которую раньше маскировал сырьевой бум. Бразилия пытается справиться с высокой инфляцией, бюджетным дефицитом и коррупционным скандалом вокруг национальной нефтяной компании Petrobras. Китай, по выражению Лагард, стремится «восстановить экономическое равновесие», переключаясь «с производства на услуги, с внешних рынков — на внутренние и с инвестиций — на потребление». Эти проблемы нельзя назвать поверхностными и легко разрешимыми. Они требуют времени.
В результате ослабевают международная торговля и инвестиции — двигатели мировой экономики. Много лет международная торговля росла быстрее, чем мировая экономика. В период с 1997 года по 2006 год торговля ежегодно расширялась на 6,8% — при 4% глобального экономического роста. Этот разрыв отражал процесс глобализации: специализацию экономик и развитие трансграничных логистических цепочек. Теперь он исчез. В 2015 году и торговля, и мировая экономика выросли примерно на 3%.
То же самое происходит с прямыми иностранными инвестициями — то есть с принадлежащими иностранцам предприятиями на развивающихся рынках. В 2015 году объем прямых иностранных инвестиций в 30 странах с развивающимися рынками составлял 488 миллиардов долларов, в то время как в 2011 году он достигал 606 миллиардов долларов, утверждает ИМФ.
Соединенные Штаты не должны считать, что происходящее их не затрагивает. Разумеется, проблемы глобальной экономики были бы менее значимы, если бы в американской экономике отмечался бум — но его нет. Американцы с осторожностью тратят деньги, так как они по-прежнему напуганы финансовым кризисом 2008-2009 годов и Великой рецессией. Потребители стараются застраховаться на случай нового кризиса, наращивая накопления и сокращая долги. Бизнес поступает так же, сокращая инвестиционные проекты. Wall Street Journal недавно опубликовала статью под заголовком: «Крупный бизнес жмет на тормоза на фоне падения прибылей».
Пессимизм зачастую опасен сам по себе. Потребители и фирмы осторожничают, что создает хрупкое благополучие, требующее вести себя еще осторожнее. Чтобы выбраться из этой ловушки, американской экономике необходим импульс из-за границы. Одно время предполагалось, что его обеспечат развивающиеся рынки, но, похоже, те, кто так считал, выдавали желаемое за действительное. Сейчас в мире не видно больших зон устойчивого и сильного роста. Рынки как будто мрачно намекают нам, что грань между продолжением роста и вызывающей у многих ужас рецессией очень тонка.
