Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
СМИ России освещали встречу папы Франциска и патриарха РПЦ Кирилла как историческое событие. Официальное информационное агентство ТАСС даже публиковало подробный отчет в режиме реального времени. Значение встречи заключалось не в том, что она стала каким-то выдающимся шагом в церковных вопросах: папа римский — надо полагать, невольно — сыграл свою роль в пропагандистском маневре Кремля.
Российские государственные СМИ освещали первую в истории встречу папы Франциска и патриарха Русской православной церкви Кирилла как историческое событие. Официальное информационное агентство ТАСС даже публиковало подробный отчет в режиме реального времени. Значение встречи заключалось не в том, что она стала каким-то выдающимся шагом в церковных вопросах: папа римский — надо полагать, невольно — сыграл свою роль в пропагандистском маневре Кремля.
Пути католической и православной церквей разошлись после раскола христианской церкви в 1054 году вследствие разногласий по вопросам канонического, догматического и литургического характера. Сегодня для верующих обеих церквей не столь уж и важно, исходит ли Святой Дух лишь от Отца (как учит православная церковь) или же от Отца и Сына (как утверждают католики). Вопрос о том, существует ли чистилище (католики в него верят, а православные нет), тоже вызывает споры, но это не мешает обеим церквям признавать друг друга законными ветвями христианской традиции, а в некоторых случаях даже совершать совместные священнодействия.
Самой главной причиной разногласий между католиками и православными, как и тысячу лет назад, является папский примат или главенство папы. Католическая церковь считает папу главой вселенской церкви, а духовенство православной церкви признает за папой лишь право на особый почет, считая, что епископ римский должен быть «первым среди равных», но власти над всей церковью не имеет.
Подготовка к пятничной встрече между папой Франциском и патриархом Кириллом на нейтральной территории в Гаване длилась два года, но она даже не стала первым шагом к решению этого главного разногласия, которое привело к борьбе за сферы влияния между двумя церквями и из-за которого подобные встречи прежде были невозможны. Эта же встреча стала возможной лишь потому, что в 2013 году Папа Франциск встретился с Патриархом Константинопольским Варфоломеем I — «первым среди равных» в православной церкви. И Патриарху Кириллу, обладающему в восточном христианстве наибольшей реальной властью, стало труднее оправдывать свое уклонение от встречи с Папой, что его предшественник Алексий II делал на протяжении всего своего пребывания во главе РПЦ.
Но что еще более важно, того, чтобы эта встреча состоялась, хотел российский президент Владимир Путин, который — как никто другой из российских правителей с царских времен — приблизился к тому, чтобы сделать православие государственной религией. «Встреча патриарха с папой нужна Путину сейчас больше, чем раньше, — написал Александр Баунов из Московского Центра Карнеги. — Политический Запад откровенно враждебен России и ему лично. Тем важнее показать, что традиционный религиозный Запад им враждебен меньше». Есть две особые проблемы, отсутствие враждебности в которых показать было особенно важно: Украина и Сирия. Учитывая миролюбие папы, могло бы показаться, что он осудит жесткие военные действия России в этих странах. Поразительно, что в совместном заявлении, подписанном после встречи в Гаване, папа Франциск, похоже, разделил мнение русского патриарха.
Главы церквей согласились, что в Сирии крайне необходимо прекратить вытеснение христиан и установить мир при содействии международной общественности. Разумеется, об участии России в конфликте в документе не упоминается, и пункт о сирийской проблеме, возможно, был написан в министерстве иностранных дел в Москве — по своему ханжескому тону он больше соответствует российской «гибридной дипломатии», нежели христианскому благочестию и пиетету.
Содержание пункта по украинскому вопросу было настолько пророссийским, что принять его некоторым украинцам было трудно. «Папа римский, очевидно, подписал это под диктовку Кирилла и ФСБ», — написал украинский политик-националист Олесь Доний, имея в виду российскую федеральную службу безопасности.
Украина является основным камнем преткновения между католической и русской православной церквями. Москва считает ее своей канонической территорией и подозревает, что Ватикан вторгается на ее территорию, поддерживая униатскую Украинскую греко-католическую церковь на западной Украине. В совместном заявлении говорится:
«Сегодня очевидно, что метод «униатизма» прежних веков, предполагающий приведение одной общины в единство с другой путем ее отрыва от своей Церкви, не является путем к восстановлению единства. В то же время, церковные общины, которые появились в результате исторических обстоятельств, имеют право существовать и предпринимать все необходимое для удовлетворения духовных нужд своих верных, стремясь к миру с соседями».
Хотя много лет назад католическая церковь признала бесперспективность униатизма, это заявление можно считать уступкой Папы Франциска, согласно которой греко-католической церкви не следует расширять свое влияние и что она должна стремиться к примирению с православной церковью. Как известно, между православными верующими на Украине существует раскол — они разделены между Московским и Киевским патриархатами — но, как говорится в совместном заявлении, они должны объединиться на основе «существующих канонических норм» (излюбленная формулировка Москвы).
В подтверждение пророссийской направленности тщательно проработанного текста в следующем пункте заявления говорится об украинском конфликте так, будто бы России в нем не участвует:
«Мы скорбим о противостоянии на Украине, унесшем уже множество жизней, причинившем бесчисленные страдания мирным жителям, ввергнувшем общество в глубокий экономический и гуманитарный кризис. Призываем все стороны конфликта к благоразумию, общественной солидарности и деятельному миротворчеству. Призываем наши Церкви на Украине трудиться для достижения общественного согласия, воздерживаться от участия в противоборстве и не поддерживать дальнейшее развитие конфликта».
Все это было бы хорошо, если бы Русская православная церковь не была верным союзником российских властей. Подписав это заявление, папа Франциск, по сути, признал, что она является независимым институтом, а не органом путинской государственной власти и опорой «консервативного» режима, который Путин, по его словам, укрепляет в стране. Это — дипломатический успех, за который Путин должен быть благодарен патриарху. Иоанн Павел II — папа польского происхождения, который безуспешно пытался организовать визит в Москву после падения коммунистического режима, но получил решительный отказ по политическим мотивам, скрытым за заявлениями о крайне враждебном отношении православных христиан к католикам, не сделал бы столько, сколько сделал Папа Франциск.
Нынешний папа имеет репутацию миротворца, но компромиссы и уступки полезны лишь тогда, когда они выгодны обеим сторонам. И неясно, что даст католической церкви эта «историческая» встреча.
В совместном заявлении говорится, что церкви «скорбят об утрате единства, ставшей следствием человеческой слабости и греховности» и подчеркивается упование на достижение единства, однако оно никак не способствует разрешению ни одного из разногласий, целое тысячелетие разделявших две ветви христианской веры. Общее единство по-прежнему остается недосягаемым. В заявлении ничего не говорится о возможных шагах к этому единству — например, о принятии единого календаря церковных праздников. Эта встреча ничего не изменит в жизни христиан в зонах конфликта на Ближнем Востоке, да и вообще в жизни простых православных и католиков.
Единственно, чего достиг папа Франциск — это дипломатического успеха для путинского консерватизма, который тот использует, чтобы действовать сообща с крайне правыми и религиозными организациями всего мира.
Возможно, папа в этих вопросах наивен, чего не скажешь о патриархе Кирилле и его кремлевском покровителе.
Но что еще более важно, того, чтобы эта встреча состоялась, хотел российский президент Владимир Путин, который — как никто другой из российских правителей с царских времен — приблизился к тому, чтобы сделать православие государственной религией. «Встреча патриарха с папой нужна Путину сейчас больше, чем раньше, — написал Александр Баунов из Московского Центра Карнеги. — Политический Запад откровенно враждебен России и ему лично. Тем важнее показать, что традиционный религиозный Запад им враждебен меньше». Есть две особые проблемы, отсутствие враждебности в которых показать было особенно важно: Украина и Сирия. Учитывая миролюбие папы, могло бы показаться, что он осудит жесткие военные действия России в этих странах. Поразительно, что в совместном заявлении, подписанном после встречи в Гаване, папа Франциск, похоже, разделил мнение русского патриарха.
Главы церквей согласились, что в Сирии крайне необходимо прекратить вытеснение христиан и установить мир при содействии международной общественности. Разумеется, об участии России в конфликте в документе не упоминается, и пункт о сирийской проблеме, возможно, был написан в министерстве иностранных дел в Москве — по своему ханжескому тону он больше соответствует российской «гибридной дипломатии», нежели христианскому благочестию и пиетету.
Содержание пункта по украинскому вопросу было настолько пророссийским, что принять его некоторым украинцам было трудно. «Папа римский, очевидно, подписал это под диктовку Кирилла и ФСБ», — написал украинский политик-националист Олесь Доний, имея в виду российскую федеральную службу безопасности.
Украина является основным камнем преткновения между католической и русской православной церквями. Москва считает ее своей канонической территорией и подозревает, что Ватикан вторгается на ее территорию, поддерживая униатскую Украинскую греко-католическую церковь на западной Украине. В совместном заявлении говорится:
«Сегодня очевидно, что метод «униатизма» прежних веков, предполагающий приведение одной общины в единство с другой путем ее отрыва от своей Церкви, не является путем к восстановлению единства. В то же время, церковные общины, которые появились в результате исторических обстоятельств, имеют право существовать и предпринимать все необходимое для удовлетворения духовных нужд своих верных, стремясь к миру с соседями».
Хотя много лет назад католическая церковь признала бесперспективность униатизма, это заявление можно считать уступкой Папы Франциска, согласно которой греко-католической церкви не следует расширять свое влияние и что она должна стремиться к примирению с православной церковью. Как известно, между православными верующими на Украине существует раскол — они разделены между Московским и Киевским патриархатами — но, как говорится в совместном заявлении, они должны объединиться на основе «существующих канонических норм» (излюбленная формулировка Москвы).
В подтверждение пророссийской направленности тщательно проработанного текста в следующем пункте заявления говорится об украинском конфликте так, будто бы России в нем не участвует:
«Мы скорбим о противостоянии на Украине, унесшем уже множество жизней, причинившем бесчисленные страдания мирным жителям, ввергнувшем общество в глубокий экономический и гуманитарный кризис. Призываем все стороны конфликта к благоразумию, общественной солидарности и деятельному миротворчеству. Призываем наши Церкви на Украине трудиться для достижения общественного согласия, воздерживаться от участия в противоборстве и не поддерживать дальнейшее развитие конфликта».
Все это было бы хорошо, если бы Русская православная церковь не была верным союзником российских властей. Подписав это заявление, папа Франциск, по сути, признал, что она является независимым институтом, а не органом путинской государственной власти и опорой «консервативного» режима, который Путин, по его словам, укрепляет в стране. Это — дипломатический успех, за который Путин должен быть благодарен патриарху. Иоанн Павел II — папа польского происхождения, который безуспешно пытался организовать визит в Москву после падения коммунистического режима, но получил решительный отказ по политическим мотивам, скрытым за заявлениями о крайне враждебном отношении православных христиан к католикам, не сделал бы столько, сколько сделал Папа Франциск.
Нынешний папа имеет репутацию миротворца, но компромиссы и уступки полезны лишь тогда, когда они выгодны обеим сторонам. И неясно, что даст католической церкви эта «историческая» встреча.
В совместном заявлении говорится, что церкви «скорбят об утрате единства, ставшей следствием человеческой слабости и греховности» и подчеркивается упование на достижение единства, однако оно никак не способствует разрешению ни одного из разногласий, целое тысячелетие разделявших две ветви христианской веры. Общее единство по-прежнему остается недосягаемым. В заявлении ничего не говорится о возможных шагах к этому единству — например, о принятии единого календаря церковных праздников. Эта встреча ничего не изменит в жизни христиан в зонах конфликта на Ближнем Востоке, да и вообще в жизни простых православных и католиков.
Единственно, чего достиг папа Франциск — это дипломатического успеха для путинского консерватизма, который тот использует, чтобы действовать сообща с крайне правыми и религиозными организациями всего мира.
Возможно, папа в этих вопросах наивен, чего не скажешь о патриархе Кирилле и его кремлевском покровителе.
