Во время Мюнхенской конференции репортер Wall Street Journal встретился с послом России в НАТО Александром Грушко, чтобы обсудить стремление альянса начать диалог, отношение Москвы к западным военнослужащим в Польше и Прибалтике и некоторые другие вопросы.
Джулиан Барнс: Премьер-министр России Дмитрий Медведев заявил, что мир вступил в новую холодную войну. Почему Россия так считает?
Александр Грушко: Это то, что мы сейчас наблюдаем. НАТО стремится к тому, чтобы обеспечивать безопасность в соответствии со старой схемой, — вместо того, чтобы расширять сотрудничество с Россией по целому ряду вопросов, касающихся безопасности, таких, как, к примеру, Афганистан, терроризм, нестабильность во многих регионах мира.
Я хотел бы напомнить вам, что у нас было несколько очень важных проектов в рамках Совета Россия-НАТО. Это было важным вкладом в международные попытки справиться с некоторыми серьезными проблемами безопасности, такими, как незаконный оборот наркотиков в Афганистане. Мы также активно работали над проектами, призванными увеличить возможности авиации вооруженных сил Афганистана… Я мог бы продолжить. Однако сейчас, как нам кажется, НАТО видит свою главную задачу в сдерживании России. И не только политическими, но и военными средствами… Такая смесь военного планирования и политики — опасная тенденция. Это не наш выбор. Мы искренне верим, что мы должны продолжить движение по пути создания новой Европы.
— Генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг (Jens Stoltenberg) говорил о ядерных угрозах и о том, что Россия размывает границы в вопросах ядерного оружия. Как на это ответит Россия?
— Наши действия очень прозрачны. Россия несет ответственность за поддержание стратегической стабильности. Россия несет ответственность за стратегическую стабильность — ту стратегическую стабильность, которая подрывается односторонними шагами США.
Да, мы действительно организовали военные учения, чтобы подтвердить наш ядерный потенциал. И снова я хотел бы отметить, что они были абсолютно прозрачными, и мы не делали из них секрета. Цель этих учений заключалась в том, чтобы проверить боеспособность наших ядерных сил. Наша стратегия очевидна. В ней говорится, что ядерное оружие можно применить в том случае, когда возникает угроза существованию нашего государства.
Все эти рассказы об имитации ядерных нападений на другие страны не имеют никакого отношения к реальности. К примеру, было множество разговоров об этом в отношении Швеции. Но Швеция не является ядерным государством, и в соответствии с договором она в полной мере пользуется отрицательными гарантиями безопасности.
Всем известно, что мы в значительной мере сократили наши стратегические силы и ядерные вооружения. Мы также сократили численность тактических ядерных вооружений и разместили их в специальных хранилищах.
— Альянс НАТО должен объявить о первоначальном оперативном потенциале своей системы противоракетной обороны на саммите в Варшаве, который состоится в июле. Хочет ли Россия, чтобы НАТО отложил это?
— В течение многих лет нам говорили, что система ПРО в Европе необходима для сдерживания угрозы, исходящей от Ирана. Теперь иранской ядерной программы больше нет. Поэтому нет никакой необходимости в развертывании системы ПРО в Европе.
Во-вторых, мы смотрим не только на то, что развернуто в Европе, но и на способность США перебрасывать свои войска и оружие из США. Мы смотрим на американские средства морского базирования, которые сейчас находятся в Средиземном море, на испанском острове Рота… Но все это является частью более сложной арифметики стратегической стабильности. Мы должны добавить такие факторы, как мгновенный глобальный удар. Это очень опасное событие для стратегической стабильности. Мы должны обратить внимание на вопрос размещения оружия в космосе. Мы пытаемся убедить наших партнеров начать серьезные переговоры по вопросу о запрете размещения оружия в космосе. Это сложно.
Результаты нашего анализа показывают, что стратегической стабильности сейчас угрожает явная опасность.
— Г-н Столтенберг говорит о сдерживании, но он также настаивает на диалоге. Он хочет провести заседание Совета Россия-НАТО. Что нужно России, чтобы она согласилась на возобновление работы Совета Россия-НАТО?
— Прекратить сотрудничество с Россией было решением НАТО. Меня интересует, какие результаты принесет такое заседание. Совет Россия-НАТО был создан для того, чтобы выявлять общие вызовы безопасности. Мы решили, что с этими вызовами можно справляться сообща.
В Афганистане и в вопросе борьбы с терроризмом мы смогли найти способ сотрудничать.
С этой точки зрения, мы не ограничены какой бы то ни было инициативой, чтобы эффективно сотрудничать при условии, что нами движут общие цели. У нас множество общих целей, потому что мы в одинаковой степени подвержены воздействию стратегических вызовов.
Сегодня проблема заключается в том, что НАТО идет по пути сдерживания и устрашения России. Такое наращивание военного потенциала вблизи наших границ — это главный военный фактор, который приходится учитывать в процессе планирования нашей обороны. Мы будем делать все, что мы должны, чтобы защитить наши легитимные национальные интересы.
Посредством такой политики НАТО пытается навязать нам конфронтационную программу, которая, как мы полагаем, является пережитком прошлого. Наши взгляды в вопросе европейской системы безопасности предполагают, что все страны должны быть задействованы в общих проектах по обеспечению безопасности, призванных справиться с новыми вызовами.
— Чиновники НАТО говорят, что численность войск в странах Балтии должна быть небольшой, примерно 600 военнослужащих. Является ли это превышением порога, прописанного в Основополагающем акте Россия-НАТО?
— К сожалению, Совет Россия-НАТО не закрепил значение термина «значительные боевые силы»… Я хотел бы напомнить вам, что в 2004 году на территории новых членов НАТО не было никаких военных сил и средств. В то время Прибалтика была одним из самых тихих регионов Европы в военном смысле. У Эстонии, Литвы и Латвии фактически не было вооруженных сил, а у НАТО не было никаких военных сил и средств на территории этих стран. Это позволило нам уменьшить военное присутствие.
В 2004 году альянс НАТО принял решение начать патрулирование воздушного пространства, и это стало первым шагом к существенным изменениям в системе безопасности. Теперь мы наблюдаем постоянно проводящиеся там учения, ротацию американских военнослужащих, переброску тяжелого оружия на военные склады… США также готовятся отправить в этот район Европы еще одну бригаду, которая будет находиться там на постоянной основе. Плюс еще дополнительное оружие для быстрого реагирования, которого хватит на две или три бригады. Это серьезные изменения в структуре безопасности и схеме размещения войск НАТО. Мы, несомненно, обратим на это пристальное внимание в процессе военного планирования.
Россия не расширяется. Это НАТО расширяет свои территории, все больше приближаясь к границам России. И теперь НАТО использует эти территории, чтобы проецировать военную силу в направлении России.
— Генерал Филип Бридлав (Philip Breedlove) сказала, что Россия разжигает конфликт на востоке Украины. Может ли Россия контролировать уровень насилия на востоке Украины?
— Суть проблемы заключается в невыполнении политической части Минского соглашения. Мы очень стараемся обеспечить выполнение всех условий Минского соглашения. Теперь дело — за Киевом. Он должен проводить институциональную реформу, как этого требует Минское соглашение. Они должны принять специальный закон об автономном статусе, они должны принять закон об амнистии, чтобы люди могли голосовать и избираться… Решение этой проблемы должно быть политическим, а не военным.
Число нарушений растет, и выстрелы звучат с обеих сторон. Мы стараемся изо всех сил укрепить режим перемирия… Но, я повторюсь, все зависит от способности киевских властей выполнить условия Минского соглашения.
— Возможно ли возобновить сотрудничество и диалог между НАТО И Россией?
— Мы считаем, что НАТО И Россия способны вместе решать задачи, касающиеся безопасности, такие, как Афганистан или нестабильность в отдельных странах или регионах. Мы готовы продолжить наше сотрудничество в различных ситуациях… НАТО следует перестать воспринимать Россию как агрессивное государство, и прекратить военное наращивание, в основе которого лежит это заблуждение.
