У России нет планов прекращать свою кампанию бомбардировок повстанческих позиций в Сирии, и она будет делать это до тех пор, пока союзники Москвы в Дамаске не добьются мира на выгодных условиях. Об этом в эксклюзивном интервью TIME рассказал российский премьер-министр Дмитрий Медведев. Что касается объектов наступления сирийского режима вокруг Алеппо и других городов, то Медведев заявил, что «бегающие с автоматами» повстанцы — это вполне законная добыча, причем, не только террористы из «Исламского государства».
«Они все бандиты и террористы, — заявил в субботу премьер-министр, давая обширное интервью в Мюнхене, где он во главе российской делегации принимал участие в ежегодной конференции по глобальной безопасности. — Они кочуют друг от друга по разным причинам: где-то больше денег заплатили, кто-то с кем-то разругался. Поэтому нам очень сложно отличать очень умеренных от не совсем умеренных, хороших от плохих».
Он выступил со своими комментариями через день после того, как высокопоставленные дипломаты из России, США и 15 других стран при посредничестве ООН заключили в Мюнхене договоренность о прекращении боевых действий в Сирии. Но Медведев практически не оставил надежд на то, что мирное соглашение будет выполнено. Его выработанные с огромным трудом положения, сказал премьер, «внушают какой-то осторожный оптимизм, что удастся договориться о будущем — о том, как будет проходить процесс урегулирования в Сирии, о межсирийском диалоге, его принципах, участниках». Он сделал паузу и добавил: «И о прекращении огня».
В последние недели дипломатическим усилиям по прекращению огня в Сирии мешает возобновившееся наступление режима в районе Алеппо и его пригородов, которые стали важным оплотом повстанцев. Правительственные войска при поддержке российской бомбардировочной авиации наголову разбили повстанческие отряды, окопавшиеся вокруг города, вынудив десятки тысяч гражданских лиц бежать в сторону турецкой границы. Журналист TIME спросил Медведева, когда это наступление остановится — после взятия правительственными войсками Алеппо или позже. Медведев ответил: «Мне кажется, все должно закончиться тогда, когда наступит мир».
Перечисленные им условия для установления такого мира показывают, что до него еще очень далеко. Во-первых, сирийский президент Башар Асад должен сесть за стол переговоров с силами повстанцев, «с теми, с кем можно договариваться», сказал Медведев. «А этот круг надо еще окончательно определить». После этого стороны должны договориться о будущем политическом устройстве Сирии и о процессе демократических преобразований. Им надо также договориться о роли Асада в будущей Сирии, «потому что иное было бы странным». «В этот момент, — заявил премьер-министр, — боевые действия должны завершиться».
Но Асад пока явно не намеревается их завершать. Его войска были на грани разгрома, когда Россия вмешалась в конфликт на стороне режима в конце сентября и начала отвоевывать территории у повстанческих сил, которые пытаются свергнуть Асада с 2011 года. За несколько часов до объявления о мирной договоренности Асад четко заявил о намерении вернуть под свой контроль всю Сирию. «Вне зависимости от того, можем мы это сделать или нет, такова цель, и к ее достижению мы будем стремиться без колебаний», — сказал он французскому агентству AFP.
Медведев не дал прямой ответ на вопрос TIME о том, разделяет ли Россия это стремление Асада. «Не он будет определять масштабы присутствия российской армии, российских вооруженных сил», — сказал премьер. Вместе с тем, он отметил, что Москва будет противодействовать любому разделу Сирии между Асадом и оппозицией.
«Конечно, мы бы хотели, чтобы Сирия сохранилась в прежних границах как единое государство, — сказал Медведев. — Никому из нас не нужна новая Ливия, которая распалась на несколько частей, или просто хаос, когда во главе тех или иных территорий находятся полевые командиры, проще говоря — бандиты, какой бы религиозной риторикой они ни прикрывались».
В последнее время официальные лица на Западе начинают признавать, что козыри в Сирии — на руках у России, и что успех или провал мирного соглашения будет зависеть от готовности Москвы прекратить удары по позициям повстанцев. «Откровенно говоря, все зависит от того, чего хочет Россия, — сказал в субботу на конференции в Мюнхене британский министр иностранных дел Филип Хэммонд (Philip Hammond). — Если Россия в ближайшие несколько дней не прекратит или существенно не ослабит эти бомбардировки, умеренная вооруженная оппозиция не присоединится к данному процессу. От них нельзя будет этого ожидать».
Еще до начала российских бомбардировок осенью прошлого года западные дипломаты обнаружили, насколько трудно усадить повстанческие группировки за стол переговоров с Асадом, которого они обвиняют в масштабных злодеяниях. За четыре года конфликта в Сирии погибло почти полмиллиона человек, а более 10 миллионов, или около половины населения, покинули свои дома. Многие из них ищут убежище в Европе, где массовый наплыв беженцев привел к дестабилизации Европейского Союза. 8 февраля Совет ООН по правам человека обвинил правительство Асада в преступлениях против человечности, заявив, что оно систематически пытает людей и убивает задержанных.
Отвечая на вопрос по поводу доклада ООН, в котором приводится «значительный документальный материал» в качестве доказательства военных преступлений, Медведев сказал, что его надо тщательно изучить, и «если там приведены твердые доказательства, они должны получить международную правовую оценку». Но сами по себе такие обвинения не могут встать между Россией и ее союзниками из сирийского режима. «Союзники бывают разные», — сказал Медведев по этому поводу.
Некоторые альянсы, типа тех, что существовали между довоенной Сирией и ее бывшими партнерами Францией, Турцией и Саудовской Аравией, при возникновении конфликтов могут распасться мгновенно. «Они помогали развитию государства, а потом в один миг изменили позицию», — сказал Медведев. В то же время, связи между Россией и Сирией оказались прочнее. «Поэтому вопрос сейчас не в том, кого мы называем союзником, а в ответственном поведении».
Продолжая разговор на тему неудобных союзов, премьер-министр отметил, что разнообразные безнравственные и жестокие деспоты долгое время пользовались американской поддержкой. Чтобы подкрепить свой довод, Медведев вспомнил знаменитую фразу «Он — сукин сын, но он — наш сукин сын», которую президент Франклин Рузвельт якобы сказал в 1939 году о никарагуанском диктаторе Анастасио Сомосе.
Российский альянс с Сирией немногим отличается от этой ситуации, заметил Медведев. «Если у нас есть договорные отношения, мы, конечно, свои договорные обязательства стараемся исполнять. Если нас кто-то просит помочь, мы и такие решения принимаем. Используем ли мы знаменитую американскую формулу о нашем сукином сыне? Не всегда, — сказал он с усмешкой. — Это американская идея».
Вместе с тем, Медведев предостерег Соединенные Штаты и их арабских союзников от отправки наземных войск в Сирию для поддержки оппозиционных сил. «Давайте вспомним, что происходило в Афганистане с американскими военными формированиями. До сих пор не уйти», — сказал он по поводу вторжения США в эту страну в 2001 году. — Поэтому, как только конфликт переходит в стадию сухопутной войсковой операции, он становится бесконечным, вот что опасно. Поэтому не надо этого делать, и даже пугать этим не надо». Похоже, что пока Кремль следует этому совету, настаивая на том, что у него нет намерения отправлять на войну в Сирию крупные сухопутные силы.
Это длившееся 40 минут интервью проходило в библиотеке отеля Bayerischer Hof спустя несколько часов после выступления Медведева на Мюнхенской конференции по безопасности, которая проводится ежегодно с участием политических и военных руководителей со всего мира. В своей речи Медведев заявил, что Россия и Запад «скатились, по сути, во времена новой холодной войны».
Такая риторика не характерна для премьер-министра, которого считают лидером более либерального и прозападного крыла в руководстве российского государства. Когда он с 2008 по 2012 годы был российским президентом и главнокомандующим, произошло значительное потепление в отношениях между Россией и США, символом которого стала так называемая «перезагрузка» двусторонних связей в 2009 году. Поэтому прозвучавшее из его уст заявление о «новой холодной войне» показалось еще более раздражающим и указывающим на то, каким воинственным стал российский политический истэблишмент после прихода Путина на третий президентский срок, когда он сделал Медведева вторым по старшинству.
Тем не менее, во время субботнего интервью премьер-министр как будто пытался сгладить впечатление от своего утреннего замечания о новой холодной войне. «Вы задали вопрос, касающийся холодной войны, — сказал Медведев, хотя его об этом не спрашивали. — Знаете, наверное, это конструкции, которые где-то в воздухе витают. Я нигде не говорил о том, что началась новая холодная война». Скорее, это действия военного альянса НАТО «подталкивают к возникновению новой холодной войны. Я это говорил и готов это еще раз подтвердить». В частности, Медведев упомянул планы НАТО по сдерживанию российской агрессии посредством отправки дополнительных войск в Европу. «Если это не подготовка к холодной войне, то тогда к чему? К горячей войне? Вот такова реальность», — сказал он.
Премьер-министр четко дал понять, что никакое давление со стороны Запада — и уж точно никакие санкции против России за ее военное вторжение на Украину — не заставят Москву изменить свою политику. Этими санкциями, сказал Медведев, Запад хочет наказать Россию. «Следующий вопрос в том — наказали ли. Наверное, где-то нам неприятные минуты доставили. Сильно? Не сильно. Развиваемся, живем, естественно, выживем. Политическую позицию изменили власти Российской Федерации? Не изменили».
По словам Медведева, издержки от этих санкций, цель которых отрезать Россию от западных кредитов и финансовых рынков, с момента их введения в 2014 году исчисляются десятками миллиардов долларов. Но Россия никогда не попросит Запад об отмене этих мер. Этот момент премьер-министр подкрепил цитатой из классического романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита».
В этой книге дьявол посещает Москву под видом мага Воланда, и в один из моментов он дает Маргарите совет: «Никогда ничего не просите, сами предложат, и сами все дадут».
«Вот и мы никогда не будем просить отмены этих санкций. Сами придут и скажут: давайте, наконец, со всем этим покончим, потому что никому не лучше, всем только хуже», — сказал Медведев.
