«Когда необходимо, мы должны вступать в прямую конфронтацию»

Бывший глава британского правительства Тони Блэр считает, что Европа должна энергично защищать свои ценности, выстраивая отношения с Россией.

В своем лондонском офисе Тони Блэр призывает Великобританию к тому, чтобы она осталась в Евросоюзе, а также предупреждает об опасностях популизма. «Вместо того, чтобы продолжать бесконечную дискуссию по поводу институтов Евросоюза и их задач, Европа должна спросить себя о том, чего же она на самом деле хочет — и она должна бороться за экономический рост и инновации!» — подчеркивает этот 62-летний бывший глава британского правительства, человек, который — и это единственный случай в британской истории — три раза побеждал на выборах и становился хозяином резиденции на Даунинг-стрит 10.

Welt: Как вы относитесь к британскому референдуму по поводу продолжения членства Соединенного Королевства в Евросоюзе?

Тони Блэр: Я лично был против этого референдума, однако нынешнее правительство приняло решение относительно его проведения. Премьер-министр Дэвид Кэмерон, судя по всему, близок к достижению договоренности с Брюсселем, что позволит ему бороться за продолжение членства в Евросоюзе. Заинтересованность Соединенного Королевства в сохранении своего членства в Евросоюзе должна быть ясна всем. Последствия выхода Британии из Европейского Союза были бы, действительно, весьма серьезными.

— Как можно склонить скептически настроенных по отношению к Евросоюзу британцев к тому, чтобы они проголосовали за сохранение членства своей страны в Евросоюзе?

— Живя в глобализованном мире и находясь между такими гигантами, как Китай, Индия и Соединенные Штаты, было бы неразумно себя изолировать. Европа должна быть сплоченной, она должна защищать свои собственные интересы и ценности. Это делают и другие страны — они объединяются для того, чтобы обладать большим весом, и мы наблюдаем это в Азии, а также в Латинской Америке. Только сообща мы можем защищать наши интересы — от экономики до политики в области безопасности.

— Нужна ли Евросоюзу более глубокая интеграция?

— Нам нужно изменить направление. Существуют такие области, в которых более интенсивная интеграция была бы преимуществом — от политики в области безопасности до энергетики; тогда как в других областях позитивным моментом является разнообразие. И, тем не менее: бесконечная дискуссия по поводу институтов Евросоюза часто используется в качестве оправдания бездействия. Вместе этого нам следовало бы задать себе вопрос о том, чего мы на самом деле хотим от Европы. А также нам следовало бы бороться за то, чтобы Европа продвигалась вперед в экономическом отношении, чтобы сокращалось количество безработных и было больше инноваций.

— А каким образом можно добиться подобного экономического роста?

— Я согласен с итальянским премьер-министром Маттео Ренци в том, что касается его критики политики строгой экономии в Европе. Но нам также нужны реформы для того, чтобы сделать европейскую экономику более динамичной. У меня такое впечатление, что Европейский центральный банк достиг границ в том, что касается сферы его деятельности. Теперь речь идет вот о чем: нужно сделать действительно большой шаг вперед для того, чтобы стимулировать экономику и ее реформировать.

— В своих мемуарах вы пишете о том, что идеологическое решение относительно будущего зависит от принятия изменений или отказа от них. Должна ли Европа закрыть или открыть двери для беженцев?

— Существуют три группы иммигрантов. Те люди, которые приезжают по экономическим мотивам, могут при определенных условиях принести пользу. Мы это видели в Соединенных Штатах, а также в Великобритании. Кроме того, существуют беженцы. Для них Европа, исходя из моральных соображений, должна постоянно держать двери открытыми. Что касается третьей группы иммигрантов, то мы должны посмотреть на них через увеличительное стекло — если среди иммигрантов скрываются экстремисты. Среди иммигрантов из Сирии.

Пока мы не решим сирийскую проблему, трагедия с беженцами не закончится. Это европейский кризис, однако Европа почти полностью делегировала Соединенным Штатам решение этой проблемы. Возможно, было бы лучше, сразу договориться с Россией и с Асадом; а теперь нам только предстоит добиться такого рода соглашения. Вместе с тем мы не извлекли никаких уроков из «арабской весны», а также из войны в Афганистане и в Ираке. Эволюция лучше, чем революция, поскольку последняя сметает государственные структуры — и как раз в этот период радикальные элементы получают возможность объединиться и затем дестабилизировать ситуацию. Именно так, как это сегодня происходит в Ливии.

— А как нам следует относиться к другому призраку, который теперь бродит по Европе — к популизму?

— Этому следует противопоставлять сильную и ясную позицию со стороны прогрессивных сил. Именно так поступает Ренци в Италии, а также Олланд и Вальс во Франции. Популисты озвучивают страхи людей в отношении терроризма и экономической неопределенности, но они предлагают всего лишь выпускной клапан. Представители левой середины должны предложить конкретные ответы. Если они это сделают, то они не проиграют, поскольку люди — хотя они и любят беспокоиться и бояться — не являются сумасшедшими. К числу существующих в Европе страхов относится и страх в отношении ислама.

Правые демонизируют всех мусульман. А левые должны в ответ говорить о том, что ислам, по сути, является мирной религией, но они также должны признать, что в исламе довольно значительное меньшинство проповедует идеологию, несовместимую с современным обществом. Именно так поступило французское правительство после терактов в Париже и именно таким образом ему удалось сплотить страну.

— Как можно бороться с терроризмом?

— С помощью образования! С помощью крупной глобальной инициативы, которая учит людей толерантности и избавляет их от предрассудков, и она должна дать ответ на пропаганду экстремистов, воздействию которой подвержены миллионы молодых людей в исламском мире.

— Что касается России — должна ли Европа стремиться к диалогу или, скорее, добиваться изоляции?

— Она должна делать и то, и другое. Когда необходимо, мы должны также вступать в прямую конфронтацию. Россию нельзя игнорировать, однако Европа перед лицом такого кризиса, как на Украине, не может просто отказаться от своих ценностей.

— Чувствуется, что Европа вам дорога. Согласитесь ли вы стать кандидатом в президенты Европейского Совета?

— Я не думаю, что это является весьма вероятной гипотезой. Однако мое неравнодушное отношение к Европе сохраняется.








—