Конечно, нельзя назвать исторически эпохальным жестом направленное кардиналом Жан-Луи Торан через секретаря Папского совета по межрелигиозному диалогу и нунция в Египте приглашение Великому Имаму Аль-Азхара, Ахмеду аль-Тайебу в Рим на встречу с папой. «Но эту инициативу нельзя назвать и просто маленьким шажком, — объясняет корреспонденту «Иль Фольо» священник-иезуит Самир Халил Самир, известный исламовед, преподаватель Папского Восточного института в Риме и бывший советник Бенедикта XVI. — Имело место почти пятилетнее молчание после разрыва, предпринятого в одностороннем порядке университетом Аль-Азхар, что в дипломатии дело немыслимое». Уроженец Каира, Самир тем самым дает понять, что, возможно, и в верхах великой суннитской институции уже пожалели об этом резком шаге: «Думаю, что они хотели бы возобновить отношения с Римом, но сами ничего для этого не предпринимали — возможно, чтобы не чувствовать себя униженными. А ведь в своей речи перед Дипломатическим корпусом в январе 2011 года Бенедикт XVI всего лишь сказал, что после произошедшего в начале года теракта в коптской церкви Александрии, в результате которого погибли десятки людей, было бы необходимо помочь восточным христианам.
Ни словом больше не раздалось из уст тогда действующего, а ныне почетного папы. Однако Аль-Азхар воспользовался этой фразой как поводом для разрыва отношений безо всякого предупреждения, несмотря на доброжелательные отношения между ведомством Торана и каирским университетом. Я — говорит отец Самир, — знаю, в чем настоящая причина похолодания. Тогдашний советник ректора, ныне покойный Махмуд Азаб отстаивал необходимость перекрыть любой диалог с Ватиканом. Азаб был мощной личностью и очень открытым человеком, он даже преподавал в Париже, в Институте восточных языков. Но это был человек очень взрывного характера. Тот разрыв был ошибкой. Правда в том, что мусульмане так и не переварили слова из Регенсбургской речи папы в сентябре 2006 года. Я лично более чем в 20 статьях, в том числе и в исламских журналах, объяснял, что вызывающая критику фраза Бенедикта XVI была цитатой из фразы Византийского императора Мануила II Палеолога, в которой говорилось о том, что Магомет насаждал свою веру мечом. А Ратцингер пояснял, что «насилие противно природе Бога и природе души». Никогда нельзя смешивать насилие и веру, равно как и использовать насилие в поддержку веры. Целью папы было напомнить о необходимости союза между разумом и верой. К сожалению, мусульмане подтвердили, что этот посыл до них не дошел, потому что на протяжении нескольких недель по всему миру выражали протест против слов папы актами насилия».
В любом случае «лучше поставить на этом точку. Поэтому очень хорошо, что Папа — который не имеет отношения к инциденту 2011 года — отправляет в Аль-Азхар не только послание, но и двух посланников. Все было хорошо обдумано и организовано, чтобы воссоздать дружеские отношения, которые принесут свои плоды, когда придет срок». Следовательно, никаких сомнений в том, что речь идет о «позитивном шаге, которых с одной стороны, не создает сенсацию, с другой — не может остаться незамеченным, без последствий. Это правильная мера, чтобы снять напряженность, и важно, чтобы произошло сближение с Аль-Азхаром, наиболее авторитетным в суннитском мире академическим институтом (который объединяет 85% мусульман). Так что должны быть нормальные позитивные отношения».
Запад рукоплещет потеплению, указывая на пользу, которую принесет обновленный «альянс» с высшими суннитскими институциями в деле борьбы против экспансии «Исламского государства»: «Аль-Азхар неоднократно осуждал ДАЕШ, подчеркивая, что то, что делают его адепты, не представляет истинный ислам, — отмечает наш собеседник и добавляет, — Египет, а значит и Аль-Азхар, противостоит ДАЕШ. В этом отношении президент Абдель Фаттах аль Сиси высказался однозначно. Но остается фактом, что так называемое движение за халифат порождено чисто исламской идеологией. Оно не родилось как простой терроризм». В основе — констатация того, что «ислам переживает великий кризис; это факт признается в первую очередь самими мусульманами. Вот уже много веков он не производит ничего конструктивного в литературе, искусстве, науке и технологии. В значительной степени исламский мир остается неразвитым и — необходимо это признать — почти везде, где есть мусульмане, имеются нерешенные проблемы. Это кризис, порожденный отменой арабского халифата турецким президентом Кемалем Ататюрком 3 марта 1924 года. Ответом стало рождение в Каире «Братьев-мусульман» и образование Королевства Саудовская Аравия, погрязшего в сверхфундаменталистской идеологии ваххабизма. Последними появились салафиты, которые пытаются подражать первым последователям Магомета».
Все эти фундаменталистские идеологии, — утверждает Самир, — подпитываемые начиная с 1970-х годов нефтяными деньгами Саудовской Аравии, которая финансирует тысячи мечетей и содержит тысячи имамов, меняют облик ислама. Они ведут радикальную пропаганду по всему миру, включая Европу. Но поговорка «Кто платит, тот и заказывает музыку» верна как никогда, и им удается проводить свое видение ислама, радикальное и экстремистское». Эпоха, в которой мы живем, говорит египетский иезуит, характеризуется все усиливающимся радикальным фундаментализмом, который породил вначале салафизм, а теперь — терроризм. Эпоха, в которую претендуют реализовать идеал, согласно которому все мусульмане должны посвятить себя воссозданию первоначального ислама, в военной форме и так сказать «диким» способом. Но мусульмане не хотят даже брать в расчет этот «дикий» аспект. Есть и еще один вопрос, более деликатный, которое имеет отношение собственно к Аль-Азхару, который «защищается и утверждает, что ДАЕШ не является частью ислама.
Однако бойцы «Исламского государства» опираются на многие учения, в том числе на те, которые идут из Аль-Азхара настолько, то многие из имамов этого университета говорят: «Опасность — в учении, которое мы преподаем». Следовательно, можно было бы сказать, что «Аль-Ахзар не знает пока, как обращаться с этой своей ответственностью, вскрытой также президентом Аль Сисси, в исторически важной речи в этом университете в декабре 2014 года. Он сказал, говорит отец Самир, — что ислам должен серьезно задуматься о себе. Мне кажется, — отмечает отец Самир, — что сегодня ректор Аль-Ахзара, человек, глубоко знающий культуру Запада, несколько парализован. В людом случае я считаю, что позитивные отношения между католической церковью и этим великим суннитским институтом (если начать теологические рассуждения с обеих сторон) позволили бы говорить о чем-то современном, но по сути «верующем». Один вопрос, однако, остается открытым, он касается того, что «мусульмане боятся отношений ислама с современностью, понимаемой как плод язычества (и следовательно, рассматриваемой не только в светском ключе). Как следствие, они отвергают все скопом, пусть изначально это было отказом от секуляризации. Они отвергают и то, что правильно.
Среди условий, на которых пять лет назад Аль-Азхар соглашался идти на восстановление отношений, было требование, чтобы Папа совершил своего рода публичное покаяние за крестовые походы. Для нашего собеседника думать о таком было и остается «абсурдом».
— Извиняться не за что, потому что Бенедикт XVI никогда не сказал ничего ни против Египта, ни против ислама. Он всего лишь попросил о помощи другие страны, и в этом, как мне видится, ничего постыдного нет. Во-первых, потому что эта просьба последовала после террористического акта. Во-вторых, не имеет смысла извиняться за факты, произошедшие тысячу или 900 лет назад, потому что иначе аналогичное требование (анахроничное) следовало бы выдвинуть и в отношении мусульман и всех народов мира. В историческом контексте эпохи крестовые походы были ответом на разрушение десятков церквей по приказу фатимидского халифа Египта около 1030 года, предпринятое с целью разрушить Гроб Господень и все важные храмы Сирии и Палестины. Мусульманские историки пишут, что были частично или полностью разрушены целых 80 культовых зданий. Следовательно, крестовые походы были ответом на атаку, а не начатой ни с того ни с сего агрессией. Это был оборонительный акт. Мусульмане же делают вид, что не знают этого.
