До тех пор, пока вы не изучите обзорный курс истории экономики Южной Америки, Юго-Восточной Азии, Африки или других стран «постколониального» мира, вы вряд ли усвоите термин «импортозамещение». Импортозамещение было главной парадигмой экономического развития на значительной территории южной части планеты до тех пор, пока в 1980-1990 годы его не вытеснили сравнительно более удачные и более неолиберальные рыночные теории.
В основе импортозамещения, лишенного политического и идеологического багажа, приобретенного за последние 70 с лишнем лет, лежит очень простая идея: вместо того, чтобы покупать дорогие товары с добавленной стоимостью за границей, страна должна развивать свое собственное производство. Есть разные способы осуществления этой задачи, и они варьируются в зависимости от степени вмешательств государства в экономику страны. Некоторые страны предпочли просто поднять тарифные барьеры, позволяя при этом внутреннему рынку оставаться более или менее свободным. Другие же пошли гораздо дальше в сторону социализма и передали функции создания и управления новыми компаниями в руки государства.
На протяжении двух последних лет на фоне усиления конфронтации с Западом российское правительство вспомнило про понятие импортозамещения, (которое, как говорилось выше, было довольно непонятным академическим термином) и превратило его в одно из самых часто повторяемых слов. Теперь можно слышать, как его запросто на каждом шагу используют руководящие лица — как например, Владимир Путин, когда он говорил о том, что «программа импортозамещения обеспечит запуск свыше 2, тысяч проектов», и на их поддержку выделяется около 38 миллиардов долларов. Можно также наблюдать, как государственные СМИ восторженно вещают о всевозможных мнимых победах в борьбе с западными товарами.
Итак, на самом ли деле Россия добилась каких-то успехов на этом поприще? Все зависит от того, что называть успехом. На вопрос о том, «изготовили ли российские производители больше товаров?», можно сказать решительное «нет». В 2015 году объем промышленного производства не увеличился: на самом деле за весь год он снизился на 3,4%. Учитывая огромное сокращение импорта за этот же период, попросту неверно утверждать, что российские предприятия бросились закрывать брешь, образовавшуюся в результате сокращения количества западных товаров.
Правда, учитывая сокращение российского ВВП на 3,7%, думаю, что вполне возможно утверждать, что раз эффективность производственного сектора была выше, чем показатели всей экономики в целом, программа импортозамещения не такая уж и провальная. Это не слишком убедительный довод, но с учетом явного спада во всем промышленном секторе, он является единственным даже при минимальной степени достоверности.
В перспективе возможно, что описанная выше ситуация изменится. Если на протяжении длительного времени рубль останется таким же слабым, как сейчас, то возникнут очевидные экономические предпосылки для развития промышленности (при более сильном рубле Россия в большинстве промышленных отраслей была попросту неконкурентоспособной по соотношению «цена-качество»). Но пока российский опыт с импортозамещением — одни лишь слова.
