Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Мое лицо — на любителя, ничего не скажешь. Нос картошкой и слегка съезжает вправо, подбородок несколько вял. Гораздо труднее спрятать мешки под глазами или значительно поредевшую растительность на голове. Многие ученые исследуют специфику того, что нам кажется притягательным. Я решил воспользоваться этими данными, чтобы подвергнуть критическому анализу свою собственную физиономию.
Мое лицо — на любителя, ничего не скажешь. Нос картошкой и слегка съезжает вправо, подбородок несколько вял, хотя и умело скрыт небольшой бородкой. Гораздо труднее спрятать мешки под глазами или значительно поредевшую растительность на голове, из-за чего, по всей вероятности, мне не грозила телевизионная карьера. А несколько месяцев назад, после более чем четырех десятилетий ежедневного разглядывания в зеркале собственного лица на предмет наличия прыщей, я обратил внимание, что мочка правого уха у меня короче, чем у левого. Как такое вообще можно было не заметить?
Я не считаю свою внешность привлекательной. Так ли это на самом деле? Многие ученые исследуют специфику того, что нам кажется притягательным в лице другого человека. И потому я решил воспользоваться этими данными, чтобы подвергнуть критическому анализу свою собственную физиономию.
Для начала приведу неотретушированный снимок лица вашего покорного слуги.
Как правило, мы выносим суждение о лице за долю секунды, как вы уже успели это сделать в отношении меня. Ученые пытаются вывести универсальную формулу привлекательности, показывая фотографии лиц студентам и измеряя параметры тех, кого обычно называют симпатягами или милашками.
«Политически корректная» точка зрения, как выразилась одна исследовательская группа, заключается в том, что красота — в глазах смотрящего. Этот взгляд свойственен многим великим (и заурядным) мыслителям, в том числе Дэвиду Юму («Красота вещей существует в воспринимающем их сознании») и Чарльзу Дарвину («Вне всяких сомнений, неверно полагать, что в сознании человека существуют какие-либо универсальные стандарты красоты в отношении человеческого тела»). И все же десятилетия исследований отодвигают эту идею на задний план: неважно, какой ты расы, сексуальной ориентации, социального класса, возраста или пола, люди в целом сходятся на том, какие лица считать более привлекательными.
Качество, которое все без исключения воспринимают положительно, это симметрия, и не секрет, что моему лицу явно не хватает баланса, чтобы люди оборачивались на меня на улицах (разные мочки в этом случае — наименьшая из бед). Эта мысль не нова: Аристотель определял красоту как «порядок, симметрия и мера». Ученые полагают, что симметрия свидетельствует о сильных генах. По-видимому, выделяя те или иные лица в толпе, мы сразу же оцениваем их с точки зрения «правильности развития», даже если у нас нет никаких практических или реальных намерений производить потомство с их владельцами.
К счастью для тех, кто не может похвастаться идеальной симметрией, люди, как оказалось, также тяготеют к чертам лица, приближающимся по своим меркам к средним арифметическим. В классическом исследовании 1990 года испытуемым предлагалось взглянуть на композиционные портреты, где черты лица усреднялись на основе многих других лиц — средний нос, средние глаза и т. д. Чем больше лиц добавлялось к фотороботам, тем более привлекательными их находили участники эксперимента. Гипотеза заключается в том, что в процессе эволюции мы искали в потенциальных партнерах усредненность (тенденция, известная как койнофилия), поскольку крайности предполагали мутации. То есть лицо супермодели может казаться нам особенно приятным не потому, что у нее неординарные черты, а потому что ее облик чрезвычайно типичен — своего рода шаблон.
Другие ученые утверждают, что хотя типичная внешность и привлекательная, но не самая притягательная. Это различие относится к людям, у которых средние черты лица слегка преувеличены. Это дарованное свыше состояние, известное как «выходящее за рамки привычного». Взять те же пухлые губы Брижит Бардо или выдающиеся скулы Анджелины Джоли (я проверил: мой знатный нос и крупные уши — скорее, дефекты, а не достоинства). Нэнси Эткофф (Nancy Etcoff), эволюционный психолог из Гарвардской медицинской школы и автор книги Survival of the Prettiest, утверждает, что женщины используют косметику, чтобы имитировать такие выходящие за пределы нормы черты. Здесь, возможно, и кроется разница между «красивым» и «умопомрачительно красивым».
Имейте также в виду, что, хотя исследования и выявили общие «стандарты» красоты — большие глаза и маленький нос у женщин, массивная челюсть и густые брови у мужчин — универсальной «формулы человеческого лица» не существует. «Мы понимаем, когда мы переступаем порог, но четкой линии, отделяющей красоту от уродства, нет», — предупреждает психолог Майкл Каннингем (Michael Cunningham), профессор коммуникации в Луисвиллском университете, который в 1986 году ввел термин «facialmetrics». Бардо является показательным примером. С технической точки зрения, ее губы «слишком крупные», но ни один нормальный человек не назовет ее дурнушкой.
Итак, что же оставалось делать мне? За мнением я обратился к Томмеру Лейванду (Tommer Leyvand), одному из членов команды израильских ученых, разработавших программное обеспечение для «цифровой бьютификации лица» (digital face beautification). Лейванд, в настоящее время являющийся техническим директором (что не удивительно) Facebook, согласился меня приукрасить, полагая (как и любой другой человек на его месте), что улучшить мою внешность вполне даже возможно. Когда, например, Лейванд пропустил лицо актера Джеймса Франко через процесс бьютификации для The New York Times, ничего не произошло. Между тем, в случае с Бардо губы стали меньше, что сделало ее более привлекательной с научной точки зрения, но гораздо менее яркой.
Для создания программы команда Лейванда использовала исследование другой группы ученых, в котором 68 мужчин и женщин в возрасте от 25 до 40 лет из Израиля и Германии выбирали наиболее привлекательные лица из 92 женских и 33 мужских. На каждом из отобранных портретов Лейванд и его коллеги произвели замеры 84 точек (обрисовывая, например, линии бровей, глаз, губ, носа и края лица), чтобы создать искусственный интеллект, который способен последовательно оценивать привлекательность аналогично среднестатистическому человеку. В процессе бьютификации алгоритм анализирует 234 грани, основанные на проделанных измерениях, и корректирует их соответствующим образом.
Однако исследователи хотели гарантировать, чтобы их программа не изменяла лицо человека до неузнаваемости (с известной долей фотошопа — или пластической хирургии — почти из каждого, наверняка, можно сделать голливудскую звезду). Таким образом, программа обеспечивает минимальные перемещения ваших черт лица по направлению к «усредненной красоте» «ближайшего из соседей этого лица» — людей приятной наружности, чьи черты похожи на ваши — а не к какому-то универсальному идеалу. Это выглядело обнадеживающе: то есть я не пытаюсь никого одурачить, выкладывая в свой профиль в Facebook фотографию, где я похож на Брэда Питта.
Прежде чем показать вам нового и научно усовершенствованного меня, воспользуемся моментом, чтобы рассмотреть ряд смягчающих обстоятельств, могущих работать в мою пользу (или же нет). Программное обеспечение Лейванда не учитывает негеометрические особенности, такие как цвет волос (мужчины предпочитают блондинок, женщины не слишком благоволят к рыжим), текстура кожи (гладкая кожа говорит о том, что у вас нет паразитов) или обаятельная улыбка. Так что даже если мои параметры носа по отношению к глазам, губам искулам не соответствуют стандартам, я все же могу объяснить, как мне удалось завести потомство.
Во-первых, борода. Помогает ли борода? С научной точки зрения, вопрос остается открытым. С одной стороны, хотя в моем случае это уже седая бородка стареющего человека, лучшего признака тестостерона, чем растительность на лице, не придумаешь. С другой стороны, одно исследование показало, что средняя привлекательность группы мужских лиц падает, когда у большинства из них есть бороды. В другом исследовании предполагается, что щетина выглядит более привлекательно, чем густая борода, а чисто выбритое лицо берет верх над обоими. Так что если исключить вариант с бритым лицом, мне остается только регулярно подстригать бороду и стараться всегда быть единственным бородачом в компании.
Далее: облысение. Я, наверное, выиграл бы в ваших глазах, о смотрящий, если бы перед фотосъемкой побрил голову, но я хотел добиться полного соответствия реальности. Очевидно, что облысение не несет мужчинам никаких преимуществ. Идеалом служит голова с густой гривой волос, но если у человека таковой не имеется, полностью бритая голова заставляет его казаться выше, сильнее и значительнее остальных. Альберт Маннс (Albert Mannes), специалист по обработке данных, ранее работавший в Уортонской школе при Пенсильванском университете, предполагает, что это восприятие может быть обусловлено ассоциацией с военными, полицейскими, пожарными или профессиональными спортсменами. Или же тем, что людей, бреющих головы, воспринимают как более уверенных в себе, поскольку они живут за пределами нормы.
Есть еще магия телесного запаха. Если вы женщина, испытывающая интерес к противоположному полу, и могли бы почувствовать запах моего пота (и не позвали полицию, когда я предложил вам «ради науки» понюхать мои подмышки), на четвертый взгляд вы вполне могли бы найти меня привлекательным. Исследования показывают, что женщины могут вынюхивать мужчин, обладающих отличным (но не радикально) от их собственного набором генов. Женщин больше привлекают именно эти мужчины, вероятно, потому что они предлагают лучшие возможности для здорового потомства. Исключением из этого правила являются женщины, принимающие оральные контрацептивы, которые, оказывается, заставляют их отдавать предпочтение мужчинам со схожими генами (они могут быть с «неправильным» парнем, но, по крайней мере, не размножаются).
И, наконец, фактор Х. Некоторые исследователи утверждают, что мы выбираем партнеров, чьи лица напоминают нам наши собственные («позитивное ассортативное спаривание») и имеют схожий с нашим уровень привлекательности («гипотеза соответствия»). Биологически мы можем быть не заинтересованы в радикальных экспериментах с собственными детьми и потому ищем людей, чьи черты отражают наши собственные. В этом случае, если вы женщина традиционной сексуальной ориентации и не находите меня привлекательным, это означает, что вы явно красивее — хотя, возможно, не обладаете меньшим шармом.
В общем, очевидно, что мне далеко до Джеймса Франко. Лейванд прислал мне рисунок на миллиметровой бумаге, показывающий внесенные изменения, многие из которых не стали для меня неожиданностью: более узкое лицо, приподнятые брови и глаза, больше пространства между носом и верхней губой, более узкий нос, слегка сдвинутый вправо («Твой нос действительно мог бы быть поменьше», — сказала мне жена).
Я мог бы жить с этим новым лицом — оно больше напоминает людей с восточного побережья, чем со Среднего Запада, более открытое приключениям, с более уверенным выражением, подходящим для клубов. Хотя, если честно, этот симпатичный малый выглядит довольно изнуренным. И не то чтобы я был недоволен своим прежним обликом. На самом деле — был, но только в гораздо более молодом возрасте, когда мне хотелось выглядеть лучше, чтобы женщины, которые мне нравились, могли бы ответить мне взаимностью. Теперь, когда я приближаюсь к 50, состою в браке, мой уровень тестостерона падает, а трое детей несут мою ДНК, внешность беспокоит меня гораздо меньше. Как бы я ни выглядел в молодости, несмотря на вельветовые брюки и худосочное телосложение, мой внешний вид сослужил свою службу.
По словам Лейванда, моя реакция вполне обычна. Испытуемые находят свою измененную внешность интересной, но никто открыто не показывает своего разочарования по поводу того, что могло бы быть иначе. И хотя большинство участников контролируемого эксперимента предсказуемо оценили «приукрашенные» лица как более привлекательные, некоторые из них все же предпочитали им оригиналы, особенно если это был знакомый им человек, например, приятель или знаменитость.
Что и заставляет меня задаться вопросом, не слишком ли я циничен. Может быть, есть основания доверять глазам смотрящего, как предлагают Юм и Дарвин. Потому что, в конце концов, независимо от того, какой вывод о вашей объективной привлекательности в глазах прочих Homo sapiens сделает кучка безликих затрапезных ученых, ваша мама всегда рада напомнить вам, какой вы красивый и замечательный. Ведь так, мама?.. Мама?..
Для начала приведу неотретушированный снимок лица вашего покорного слуги.
Как правило, мы выносим суждение о лице за долю секунды, как вы уже успели это сделать в отношении меня. Ученые пытаются вывести универсальную формулу привлекательности, показывая фотографии лиц студентам и измеряя параметры тех, кого обычно называют симпатягами или милашками.
«Политически корректная» точка зрения, как выразилась одна исследовательская группа, заключается в том, что красота — в глазах смотрящего. Этот взгляд свойственен многим великим (и заурядным) мыслителям, в том числе Дэвиду Юму («Красота вещей существует в воспринимающем их сознании») и Чарльзу Дарвину («Вне всяких сомнений, неверно полагать, что в сознании человека существуют какие-либо универсальные стандарты красоты в отношении человеческого тела»). И все же десятилетия исследований отодвигают эту идею на задний план: неважно, какой ты расы, сексуальной ориентации, социального класса, возраста или пола, люди в целом сходятся на том, какие лица считать более привлекательными.
Качество, которое все без исключения воспринимают положительно, это симметрия, и не секрет, что моему лицу явно не хватает баланса, чтобы люди оборачивались на меня на улицах (разные мочки в этом случае — наименьшая из бед). Эта мысль не нова: Аристотель определял красоту как «порядок, симметрия и мера». Ученые полагают, что симметрия свидетельствует о сильных генах. По-видимому, выделяя те или иные лица в толпе, мы сразу же оцениваем их с точки зрения «правильности развития», даже если у нас нет никаких практических или реальных намерений производить потомство с их владельцами.
К счастью для тех, кто не может похвастаться идеальной симметрией, люди, как оказалось, также тяготеют к чертам лица, приближающимся по своим меркам к средним арифметическим. В классическом исследовании 1990 года испытуемым предлагалось взглянуть на композиционные портреты, где черты лица усреднялись на основе многих других лиц — средний нос, средние глаза и т. д. Чем больше лиц добавлялось к фотороботам, тем более привлекательными их находили участники эксперимента. Гипотеза заключается в том, что в процессе эволюции мы искали в потенциальных партнерах усредненность (тенденция, известная как койнофилия), поскольку крайности предполагали мутации. То есть лицо супермодели может казаться нам особенно приятным не потому, что у нее неординарные черты, а потому что ее облик чрезвычайно типичен — своего рода шаблон.
Другие ученые утверждают, что хотя типичная внешность и привлекательная, но не самая притягательная. Это различие относится к людям, у которых средние черты лица слегка преувеличены. Это дарованное свыше состояние, известное как «выходящее за рамки привычного». Взять те же пухлые губы Брижит Бардо или выдающиеся скулы Анджелины Джоли (я проверил: мой знатный нос и крупные уши — скорее, дефекты, а не достоинства). Нэнси Эткофф (Nancy Etcoff), эволюционный психолог из Гарвардской медицинской школы и автор книги Survival of the Prettiest, утверждает, что женщины используют косметику, чтобы имитировать такие выходящие за пределы нормы черты. Здесь, возможно, и кроется разница между «красивым» и «умопомрачительно красивым».
Имейте также в виду, что, хотя исследования и выявили общие «стандарты» красоты — большие глаза и маленький нос у женщин, массивная челюсть и густые брови у мужчин — универсальной «формулы человеческого лица» не существует. «Мы понимаем, когда мы переступаем порог, но четкой линии, отделяющей красоту от уродства, нет», — предупреждает психолог Майкл Каннингем (Michael Cunningham), профессор коммуникации в Луисвиллском университете, который в 1986 году ввел термин «facialmetrics». Бардо является показательным примером. С технической точки зрения, ее губы «слишком крупные», но ни один нормальный человек не назовет ее дурнушкой.
Итак, что же оставалось делать мне? За мнением я обратился к Томмеру Лейванду (Tommer Leyvand), одному из членов команды израильских ученых, разработавших программное обеспечение для «цифровой бьютификации лица» (digital face beautification). Лейванд, в настоящее время являющийся техническим директором (что не удивительно) Facebook, согласился меня приукрасить, полагая (как и любой другой человек на его месте), что улучшить мою внешность вполне даже возможно. Когда, например, Лейванд пропустил лицо актера Джеймса Франко через процесс бьютификации для The New York Times, ничего не произошло. Между тем, в случае с Бардо губы стали меньше, что сделало ее более привлекательной с научной точки зрения, но гораздо менее яркой.
Для создания программы команда Лейванда использовала исследование другой группы ученых, в котором 68 мужчин и женщин в возрасте от 25 до 40 лет из Израиля и Германии выбирали наиболее привлекательные лица из 92 женских и 33 мужских. На каждом из отобранных портретов Лейванд и его коллеги произвели замеры 84 точек (обрисовывая, например, линии бровей, глаз, губ, носа и края лица), чтобы создать искусственный интеллект, который способен последовательно оценивать привлекательность аналогично среднестатистическому человеку. В процессе бьютификации алгоритм анализирует 234 грани, основанные на проделанных измерениях, и корректирует их соответствующим образом.
Однако исследователи хотели гарантировать, чтобы их программа не изменяла лицо человека до неузнаваемости (с известной долей фотошопа — или пластической хирургии — почти из каждого, наверняка, можно сделать голливудскую звезду). Таким образом, программа обеспечивает минимальные перемещения ваших черт лица по направлению к «усредненной красоте» «ближайшего из соседей этого лица» — людей приятной наружности, чьи черты похожи на ваши — а не к какому-то универсальному идеалу. Это выглядело обнадеживающе: то есть я не пытаюсь никого одурачить, выкладывая в свой профиль в Facebook фотографию, где я похож на Брэда Питта.
Прежде чем показать вам нового и научно усовершенствованного меня, воспользуемся моментом, чтобы рассмотреть ряд смягчающих обстоятельств, могущих работать в мою пользу (или же нет). Программное обеспечение Лейванда не учитывает негеометрические особенности, такие как цвет волос (мужчины предпочитают блондинок, женщины не слишком благоволят к рыжим), текстура кожи (гладкая кожа говорит о том, что у вас нет паразитов) или обаятельная улыбка. Так что даже если мои параметры носа по отношению к глазам, губам искулам не соответствуют стандартам, я все же могу объяснить, как мне удалось завести потомство.
Во-первых, борода. Помогает ли борода? С научной точки зрения, вопрос остается открытым. С одной стороны, хотя в моем случае это уже седая бородка стареющего человека, лучшего признака тестостерона, чем растительность на лице, не придумаешь. С другой стороны, одно исследование показало, что средняя привлекательность группы мужских лиц падает, когда у большинства из них есть бороды. В другом исследовании предполагается, что щетина выглядит более привлекательно, чем густая борода, а чисто выбритое лицо берет верх над обоими. Так что если исключить вариант с бритым лицом, мне остается только регулярно подстригать бороду и стараться всегда быть единственным бородачом в компании.
Далее: облысение. Я, наверное, выиграл бы в ваших глазах, о смотрящий, если бы перед фотосъемкой побрил голову, но я хотел добиться полного соответствия реальности. Очевидно, что облысение не несет мужчинам никаких преимуществ. Идеалом служит голова с густой гривой волос, но если у человека таковой не имеется, полностью бритая голова заставляет его казаться выше, сильнее и значительнее остальных. Альберт Маннс (Albert Mannes), специалист по обработке данных, ранее работавший в Уортонской школе при Пенсильванском университете, предполагает, что это восприятие может быть обусловлено ассоциацией с военными, полицейскими, пожарными или профессиональными спортсменами. Или же тем, что людей, бреющих головы, воспринимают как более уверенных в себе, поскольку они живут за пределами нормы.
Есть еще магия телесного запаха. Если вы женщина, испытывающая интерес к противоположному полу, и могли бы почувствовать запах моего пота (и не позвали полицию, когда я предложил вам «ради науки» понюхать мои подмышки), на четвертый взгляд вы вполне могли бы найти меня привлекательным. Исследования показывают, что женщины могут вынюхивать мужчин, обладающих отличным (но не радикально) от их собственного набором генов. Женщин больше привлекают именно эти мужчины, вероятно, потому что они предлагают лучшие возможности для здорового потомства. Исключением из этого правила являются женщины, принимающие оральные контрацептивы, которые, оказывается, заставляют их отдавать предпочтение мужчинам со схожими генами (они могут быть с «неправильным» парнем, но, по крайней мере, не размножаются).
И, наконец, фактор Х. Некоторые исследователи утверждают, что мы выбираем партнеров, чьи лица напоминают нам наши собственные («позитивное ассортативное спаривание») и имеют схожий с нашим уровень привлекательности («гипотеза соответствия»). Биологически мы можем быть не заинтересованы в радикальных экспериментах с собственными детьми и потому ищем людей, чьи черты отражают наши собственные. В этом случае, если вы женщина традиционной сексуальной ориентации и не находите меня привлекательным, это означает, что вы явно красивее — хотя, возможно, не обладаете меньшим шармом.
В общем, очевидно, что мне далеко до Джеймса Франко. Лейванд прислал мне рисунок на миллиметровой бумаге, показывающий внесенные изменения, многие из которых не стали для меня неожиданностью: более узкое лицо, приподнятые брови и глаза, больше пространства между носом и верхней губой, более узкий нос, слегка сдвинутый вправо («Твой нос действительно мог бы быть поменьше», — сказала мне жена).
Я мог бы жить с этим новым лицом — оно больше напоминает людей с восточного побережья, чем со Среднего Запада, более открытое приключениям, с более уверенным выражением, подходящим для клубов. Хотя, если честно, этот симпатичный малый выглядит довольно изнуренным. И не то чтобы я был недоволен своим прежним обликом. На самом деле — был, но только в гораздо более молодом возрасте, когда мне хотелось выглядеть лучше, чтобы женщины, которые мне нравились, могли бы ответить мне взаимностью. Теперь, когда я приближаюсь к 50, состою в браке, мой уровень тестостерона падает, а трое детей несут мою ДНК, внешность беспокоит меня гораздо меньше. Как бы я ни выглядел в молодости, несмотря на вельветовые брюки и худосочное телосложение, мой внешний вид сослужил свою службу.
По словам Лейванда, моя реакция вполне обычна. Испытуемые находят свою измененную внешность интересной, но никто открыто не показывает своего разочарования по поводу того, что могло бы быть иначе. И хотя большинство участников контролируемого эксперимента предсказуемо оценили «приукрашенные» лица как более привлекательные, некоторые из них все же предпочитали им оригиналы, особенно если это был знакомый им человек, например, приятель или знаменитость.
Что и заставляет меня задаться вопросом, не слишком ли я циничен. Может быть, есть основания доверять глазам смотрящего, как предлагают Юм и Дарвин. Потому что, в конце концов, независимо от того, какой вывод о вашей объективной привлекательности в глазах прочих Homo sapiens сделает кучка безликих затрапезных ученых, ваша мама всегда рада напомнить вам, какой вы красивый и замечательный. Ведь так, мама?.. Мама?..
