Киев — Вильнюс — У ЕС нет оснований отменять санкции против РФ. В этом убежден министр иностранных дел Литвы Линас Линкявичус. В интервью «Дню» он рассказал, какой логики придерживается Литва в украинском вопросе и что считает опаснейшей ошибкой Евросоюза.
Линас Линкявичус: Минские соглашения не выполняются. Но ключ от решения этой проблемы — у России. Нельзя забывать, кто агрессор, а кто жертва в этом конфликте. В этом понимании «зашито» много важного для последующих решений. Кроме этого, сегодня я вижу, что говорят преимущественно об одном соглашении относительно разрешения конфликта на Украине — Минске-2. Но Минск-1, заключенный в сентябре 2014 года, на мой взгляд, не менее важен. Поскольку имеет прямое отношение к безопасности Украины….Ситуация на Украине очень сложная. Но оценивать ее нужно, понимая всю «картину». На мой взгляд, главная причина этого кризиса — это фактор России.
«День»: Не все в Евросоюзе разделяют вашу позицию. Как вы считаете, достаточно ли голоса Литвы, чтобы убедить ЕС не снимать антикремлевские санкции?
— Вы сами понимаете, что Литва не является супердержавой, и мы не пытаемся ею стать. Но мы последовательны в своей позиции относительно кризиса на Украине не потому, что как-то агрессивно настроены к РФ, а потому что руководствуемся здоровой логикой. Если говорить о санкциях, то давайте вспомним, как они были введены. В середине марта мы в ЕС должны пересмотреть индивидуальные санкции против РФ, но они были введены не в связи с «Минском» (невыполнением минских соглашений — прим. ред.), а в связи с Крымом. Были нарушены суверенитет и территориальная целостность Украины, потому Европа ввела санкции против тех, кто это совершил. Причины существования этих мер не устранены, потому по логике, санкции должны быть продлены. И наоборот, если будут доказаны факты злостных нарушений, возможно, стоит еще добавить и другие санкции.
Что касается пересмотра летом экономических санкций относительно РФ, которые связаны с «Минском», я выше сказал, что соглашение не выполняется Россией. Поэтому точно так же мы не видим причин не продлевать действие этих санкций. Но, как всегда бывает в последнее время в ЕС, может возникнуть какой-то субъективный фактор. До сих пор нам удавалось консенсусом принимать решения. Увидим, как будет в этот раз. Думаю, что легко не будет. Но позиция Литвы от этого не изменится.
— Какие настроения относительно Украины вы наблюдаете у политиков высшего эшелона власти в ЕС?
— Я помню, после войны на Южном Кавказе в 2008 году были очень резкие заявления относительно аннексии территории Грузии, против милитаризации этих территорий и тому подобное. Но потом все вернулось в прагматичное русло. Я это называю невыученными уроками. Этот опыт хорошо усвоил агрессор: он понял, что при минимальных потерях можно нарушать суверенитет соседних государств. А вторая сторона не выучила эти уроки и подумала, что этот кризис обошелся, и больше их не будет. Мы в Литве тогда говорили: точно будут еще, кстати, говорили о Крыме, Донецк нам даже в голову не приходил. Своей очереди еще ожидает Приднестровье… Европа повторяет ошибки. Я не знаю, сколько еще нужно звонков будильника, чтобы разбудить ее.
— Как в Литве восприняли объявление Британией референдума относительно дальнейшего формата ее членства в ЕС?
— Мы не хотим, чтобы Британия покинула Евросоюз. Но мы понимаем, почему Британия затрагивает эти вопросы. ЕС должен остаться сильным экономически и политически мировым игроком, и мы должны искать рычаги, чтобы это было так. И те вопросы, которые поднимает Великобритания, должны решать все вместе.
Что касается вопроса роли национальных парламентов, то я хотел бы увидеть европейского политика, который скажет, что национальный парламент не важен. Нужен баланс: чтобы и не были ущемлены национальные права, но и точно так же, чтобы процесс принятия решений не был тормозом для совместных действий. И компромисс можно найти. Мы были свидетелями этого после дискуссии между паном Туском и паном Кэмероном.
Дискуссионным вопросом остается глубина интеграции. Литва за то, чтобы Европа еще больше объединилась и использовала совместные усилия для общего блага. Но некоторые страны не хотят такой глубокой интеграции. И имеют на это право. Но они должны делать это, не останавливая «поезд». Литва — член еврозоны. Но никто не заставляет страну вступать сюда.
Что же касается злоупотребления соцвыплатами, то мы в Литве придерживались всегда принципа недискриминации и будем придерживаться его и в дальнейшем. Когда-то в Литве была такая тенденция: «указывать пальцем на Брюссель», когда приходилось делать какие-то непопулярные среди населения шаги. Мне так кажется, что наши западные коллеги такой методикой тоже пользуются: если что-то плохо, то виноват Брюссель. Не всегда это правда. Я надеюсь, что в июне в Британии все закончится положительно.
— Насколько безопасно чувствует себя Литва в условиях кризиса беженцев в ЕС? Не выглядит так, что в будущем этот вопрос разделит ЕС на несколько лагерей?
— Жизнь покажет. Проблема действительно болезненна. Это — испытание для единства Евросоюза. Литва — в стороне «дороги беженцев», потому мы являемся больше теоретическими участниками этой дискуссии. Но мы берем на себя определенные обязательства, исходя из показателей ВВП, численности населения, экономической состоятельности… Сейчас мы готовимся к выполнению обязательств: готовим общественное мнение. Пока у нас в Литве есть только четыре беженца, потому нам говорить о каком-то большом вызове от этой проблемы было бы смешно.
Но есть вопрос безопасности ЕС. И он достаточно острый. Есть вещи, о которых мы все еще много говорим, но мало делаем. Первое — это укрепление границ «шенгенгской зоны». И второе — запуск «горячих точек» — центров управления потоками беженцев. Их должно быть более 10. А пока работает только три, и то неэффективно. Собственно, в этих двух вещах и кроется причина, почему мы не можем идти дальше.
— Как «кризис беженцев» может отразиться на единстве ЕС относительно украинского вопроса?
— Прямой зависимости я не вижу. Но беженцы действительно используются в качестве «оружия» в руках агрессора против стабильности в ЕС. Конфликты на Украине и России разные. Объединяет их одно — заинтересованная сторона.
— Господин министр, как российские дипломаты отреагировали на судебный процесс о трагических событиях 13 января 1991 года в Вильнюсе, когда советские военные пытались свергнуть власть в республике, заявившую о своей независимости, который начался в Вильнюсе?
— Российская сторона не сотрудничает с нами по этому вопросу.
