Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
То, что произошло, в одно мгновение сменило повестку дня. Конечно, все и раньше держали в уме угрозы Надежды — в случае обвинительного приговора начать «сухую голодовку». Но, казалось, что до этого еще есть какое-то время. А значит, нужно делать текущую работу. Однако суд, точнее — те, кто за ним стоят, пошли на обострение. Но зачем? И чего стоит ожидать дальше?
Москва — Как говаривал классик, «правду говорить легко и приятно». В противоположность этому, неправедный процесс готовить нелегко, неприятно и к тому же очень долго. Процесс Надежды Савченко неуклонно идет к завершению. События 2-3 марта, казалось, были расписаны по часам: выступления в ходе прений обвинения, прокуроров, потом защиты, адвокатов. И последнее слово Савченко.
Но в 16.17 (мск), когда все ждали заключительную речь Надежды, и времени для нее оставалось с избытком, председательствующий судья Леонид Степаненко неожиданно сказал, что заседание на сегодня закончено. А следующее заседание Донецкого суда Ростовской области будет через неделю, в среду, 9 марта.
Слова эти стали полной неожиданностью. А ведь Савченко еще ранее заявила, что при попытке суда искусственно затягивать процесс, она объявит «сухую голодовку». Как и следовало ожидать, Надежда вспыхнула, как спичка, и сказала, что завтра она ее объявит.
Взрывная смена повестки
То, что произошло, в одно мгновение сменило повестку дня. Конечно, все и раньше держали в уме угрозы Надежды — в случае обвинительного приговора начать «сухую голодовку». Но, казалось, что до этого еще есть какое-то время. А значит, нужно делать текущую работу.
Однако суд, точнее — те, кто за ним стоят, пошли на обострение. Но зачем? И чего стоит ожидать дальше? Первым собеседником из команды защиты, помогающим разобраться в ситуации, стал Николай Полозов.
Николай Полозов: Да, теперь все совершенно переменилось. Какие-то сугубо процедурные вопросы отошли на второй план. Сейчас главная тревога — здоровье Надежды Викторовны и угроза ее жизни из-за возможной «сухой голодовки».
Укрiнформ: Сейчас выдвигаются разные версии произошедшего. Какая кажется вам самой реальной?
— Стало известно о некоторых дополнительных обстоятельствах. Возможно, сегодняшний неожиданный финал заседания связан с тем, что суд мог узнать о содержании заключительной речи Савченко. Она, подготовив ее, зачем-то отдала переводчику. Содержание речи, резкое, хлесткое, в том числе по отношению к президенту России, могло испугать судей. Весьма вероятно, что суд побоялся оглашения такой речи при таком внимании прессы и дипломатов. Ведь народу сегодня было — битком.
— Но что меняет для российских властей перенос заседания на 9 марта? Наоборот, вспышка со стороны Савченко, угроза «сухой голодовки» привели к обостренному вниманию со стороны СМИ…
— Это с одной стороны. А с другой — впереди длинные праздники. 9 марта — первый день после них. Суд вполне может надеяться, что после праздников внимания будет меньше. Ведь сегодня на процессе было очень много представителей прессы, дипкорпуса. Рассматриваем ситуацию дальше. Нетрудно было просчитать, какую это вызовет реакцию у Савченко. А после того, как она объявит сухую голодовку, ее можно уложить в больницу — и речь после этого также не прозвучит. Заседание 9 марта пройдет без нее. Суд, власти смогут спокойно затягивать дату оглашения приговора. Зачем это им нужно, не знаю. Но сужу по действиям. До 16 апреля — даты истечения срока содержания Савченко под стражей времени у них предостаточно.
— А если адвокатам удастся отговорить Савченко от сухой голодовки, то российским властям будет удобнее играть на снижение, демпинг, десакрализацию ее образа, тем более, что добровольных помощников хватает.
— Да. И тут включится «дерьмомет» некоторых российских «либеральных журналистов». Так что в некотором смысле это решение для суда беспроигрышное. Разумеется, с их нравственных позиций. Что касается игры на снижение образа Савченко, то, насколько я видел, она уже идет. И не только в российских СМИ. Сталкивался с этим и в украинских медиа. Остановить этот процесс невозможно. Но можно постараться, чтобы чаще и громче звучали здравые голоса, адекватно отражающие ситуацию. Ну, неужели непонятно, что такая ситуация инспирируется извне и что делается это во вред Надежде Викторовне.
Речь та, но не вся
Ситуация продолжала развиваться молниеносно. После разговора с Николаем Полозовым и перед запланированной беседой с Ильей Новиковым произошел еще один информационный взрыв. Вера Савченко опубликовала в Фейсбуке заключительную речь сестры. И она действительно была резкой, особенно в отношении президента Путина.
Чего, например, стоит такой абзац: «А всему миру с демократическими ценностями лучше вовремя усвоить уроки истории и вспомнить, что в свое время Европа была толерантна с Гитлером, а Америка не была достаточно решительной и это привело к Второй мировой войне. Путин — это тиран с имперскими замашками, комплексами Наполеона и Гитлера вместе взятых! А медведь человеческого языка не понимает, он понимает только язык силы. Поэтому, если мы не станем более решительными и не определим вовремя правильные приоритеты, то будем скоро иметь Третью мировую войну!». Илья Новиков внес важное уточнение в самом начале разговора.
Илья Новиков: Могу подтвердить, что текст, выложенный в «Фейсбуке», это действительно заключительная речь Савченко, но это не вся речь, а только главный ее политический посыл, ядро. Это первое. А второе — я все же очень надеюсь, что Надежда еще сама произнесет свою речь. Но будет ли это 9 марта и что вообще у нас будет до 9 марта, сказать не могу. События начали развиваться так, что сейчас может быть, что угодно. Ситуация сейчас очень тревожная. Но хочу подчеркнуть: сейчас у нас есть уникальная возможность решить все в деле Савченко в эти 5 дней. В настоящее время, когда события на процессе получили большой резонанс, чрезвычайно важно оперативно усилить нажим на российские власти, причем по самым разным направлениям. (Понятно, что все решается не в суде).
Укрiнформ: В своем «Твиттере» вы дали две главные версии «почему так»: либо у суда что-то не сошлось по бумагам и будет возврат к следствию, либо, чтобы не дать сказать Надежде последнее слово. Уточните, что вы имели в виду в первой версии. И оцените, какая из этих версий кажется вам более вероятной в данный момент?
— Иногда так бывает, что в последнюю минуту суд вдруг соображает, что ему чего-то не хватает в смысле имеющихся бумаг, собранных документов. То есть, приговор писать можно, но технологически неудобно. И поэтому желательно еще приобщить какие-то бумаги. Может быть, и в нашем случае произошло нечто подобное. Но, признаться, сейчас я в эту версию верю все меньше. Более вероятным кажется второй вариант — скорее всего, просто помешали Савченко произнести резкую заключительную речь.
Эксперт со стороны
Когда появилась версия, кажущаяся более вероятной, захотелось проверить ее на человеке со стороны. То есть опереться на точку зрения эксперта, в процесс Савченко глубоко не погруженного, и таким образом видящего ситуацию со стороны. Но при этом хорошо ориентирующегося в настроениях, эмоциях, алгоритмах принятия решений российской властью.
Я обратился к известному аналитику, публицисту, профессору и заведующему Кафедрой связей с общественностью МГИМО Валерию Соловью. Оказалось, что он сегодня был занят о и не знаком с последними событиями на процессе Савченко. Что ж, тем лучше, тем чище эксперимент, когда эксперт сходу отвечает на вопрос, едва узнав обстоятельства дела.
Валерий Соловей: Думаю, самая вероятная причина произошедшего — суд не захотел, чтобы Надежда Савченко произносила свою речь под прицелом камер. Мало ли, что она скажет… Точнее говоря, наоборот — очень даже понятно, что она скажет. И международное впечатление от ее слов могло быть большим.
Укрiнформ: Защита Савченко часто говорит о возможности ее обмена. У вас наверняка есть свои источники информации. Что вы можете сказать на эту тему.
— Я не исключаю возможности подобного обмена. По крайней мере, слухи об этом шли еще полгода назад. Но, насколько я понимаю, говорили о пакетном обмене, и Савченко, и Сенцов, и другие. А вот на кого с той стороны, не знаю. Но, думаю, найдется на кого.
Что ж, любопытная информация, даже если она, что вероятно, полугодовой давности…
«Ждем заявлений на самом высоком уровне»
И в завершение, так же, как это было в прениях, — слово Марку Фейгину.
Укрiнформ: Среда-четверг — очень важные дни заседания. В четверг — неожиданный финал заседания. Я уже говорил с вашими коллегами на эту тему — о причинах произошедшего и о том, что можно сделать в эти дни, как усилить давление на российские власти.
Марк Фейгин: Судебный процесс почти завершен. Осталось только заключительное слово Надежды Савченко и приговор. В этих условиях важно добиваться, чтобы этот приговор хоть в какой-то степени соответствовал тому, что реально происходило на суде. В данный момент наиболее вероятен приговор в 20 лет и больше. И здесь полезно давить на суд, на власти, чтобы они что-то перерешали и снизили эту планку. Кроме прочего, это будет означать большую готовность к переговорам об обмене и лучшие стартовые позиции для них. Для оптимизма в качестве положительного примера можно вспомнить дело Даниила Константинова, в смысле обвинения не менее абсурдное. Тогда, в конце концов, дело переквалифицировали с «убийства» на «хулиганство», дали три года и тут же амнистировали.
— Есть ли какие-то позитивные детали, позволяющие рассчитывать на нечто подобное.
— При желании, позитивные детали всегда можно найти. Вот, например, уже в последние дни сняли обвинение в покушение на жизнь шести украинских граждан. Глядишь, еще несколько таких обвинений устранят и вместо 20 лет выйдут, скажем, на восемь. Еще на что можно обратить внимание: среди прочих абсурдных обвинений в адрес Савченко есть незаконное пересечение границы. Здесь обвинение могло запросить два года. Но запросило всего лишь 100 тысяч рублей штрафа… Однако рассуждая на эту тему в таком духе, хочу подчеркнуть — шансы на это не очень большие, призрачные. Но и их нужно постараться использовать, чтобы заставить Кремль добиться смягчения приговора еще до его оглашения.
— Каким образом? Что может подействовать на Москву?
— Важные заявления — на самом высоком уровне. Со стороны ЕС, Брюсселя, Вашингтона, от деятелей «Нормандского формата». Ну и, конечно, Global Day по всему миру. Ну, и мы, адвокаты, будем стараться публично ускорить переговоры между Киевом и Москвой по этому вопросы. Естественно, апеллируя к международному сообществу.
— А если говорить о ближайших планах?
— В пятницу в 9 часов утра я с Николаем Полозовым пойду к Надежде Савченко. Все же постараемся ее убедить не начинать сухую голодовку. Аргументировать будем тем, что и без этого еще не исчерпаны возможности давления на суд. Вот еще немного — и приговор. А дальше запрос Минюста Украины — и машина завертится.
— Хорошо. Если Надежда согласится не начинать «сухую голодовку», все понятно. Работа, напряженная, но, тем не менее, в обычном режиме. А если она откажется и начнет ее прямо сейчас?
— Если начнет… Если начнет… Нет, я в данный момент не готов это обсуждать. Если это произойдет, будем анализировать ситуацию по факту.
— Что вы можете сказать об опубликованной части речи Савченко?
— Ну, это политические заявления, выраженные в резкой форме. Надежда Викторовна вообще человек эмоциональный. Трудно было ожидать, что она станет говорить как-то иначе.
— А как вы оцените выступление в прениях защиты Савченко — свое и коллег?
— Что тут оценивать. Мы об этом каждый день говорили и говорим, больше года. Данные по биллингу телефона Савченко получили еще в феврале 2015-го. Защита давно все доказала, многократно и с большим запасом. Кто хочет это видеть, видит. Проблема в суде. Или, точнее, в его отсутствии.
— Это с одной стороны. А с другой — впереди длинные праздники. 9 марта — первый день после них. Суд вполне может надеяться, что после праздников внимания будет меньше. Ведь сегодня на процессе было очень много представителей прессы, дипкорпуса. Рассматриваем ситуацию дальше. Нетрудно было просчитать, какую это вызовет реакцию у Савченко. А после того, как она объявит сухую голодовку, ее можно уложить в больницу — и речь после этого также не прозвучит. Заседание 9 марта пройдет без нее. Суд, власти смогут спокойно затягивать дату оглашения приговора. Зачем это им нужно, не знаю. Но сужу по действиям. До 16 апреля — даты истечения срока содержания Савченко под стражей времени у них предостаточно.
— А если адвокатам удастся отговорить Савченко от сухой голодовки, то российским властям будет удобнее играть на снижение, демпинг, десакрализацию ее образа, тем более, что добровольных помощников хватает.
— Да. И тут включится «дерьмомет» некоторых российских «либеральных журналистов». Так что в некотором смысле это решение для суда беспроигрышное. Разумеется, с их нравственных позиций. Что касается игры на снижение образа Савченко, то, насколько я видел, она уже идет. И не только в российских СМИ. Сталкивался с этим и в украинских медиа. Остановить этот процесс невозможно. Но можно постараться, чтобы чаще и громче звучали здравые голоса, адекватно отражающие ситуацию. Ну, неужели непонятно, что такая ситуация инспирируется извне и что делается это во вред Надежде Викторовне.
Речь та, но не вся
Ситуация продолжала развиваться молниеносно. После разговора с Николаем Полозовым и перед запланированной беседой с Ильей Новиковым произошел еще один информационный взрыв. Вера Савченко опубликовала в Фейсбуке заключительную речь сестры. И она действительно была резкой, особенно в отношении президента Путина.
Чего, например, стоит такой абзац: «А всему миру с демократическими ценностями лучше вовремя усвоить уроки истории и вспомнить, что в свое время Европа была толерантна с Гитлером, а Америка не была достаточно решительной и это привело к Второй мировой войне. Путин — это тиран с имперскими замашками, комплексами Наполеона и Гитлера вместе взятых! А медведь человеческого языка не понимает, он понимает только язык силы. Поэтому, если мы не станем более решительными и не определим вовремя правильные приоритеты, то будем скоро иметь Третью мировую войну!». Илья Новиков внес важное уточнение в самом начале разговора.
Илья Новиков: Могу подтвердить, что текст, выложенный в «Фейсбуке», это действительно заключительная речь Савченко, но это не вся речь, а только главный ее политический посыл, ядро. Это первое. А второе — я все же очень надеюсь, что Надежда еще сама произнесет свою речь. Но будет ли это 9 марта и что вообще у нас будет до 9 марта, сказать не могу. События начали развиваться так, что сейчас может быть, что угодно. Ситуация сейчас очень тревожная. Но хочу подчеркнуть: сейчас у нас есть уникальная возможность решить все в деле Савченко в эти 5 дней. В настоящее время, когда события на процессе получили большой резонанс, чрезвычайно важно оперативно усилить нажим на российские власти, причем по самым разным направлениям. (Понятно, что все решается не в суде).
Укрiнформ: В своем «Твиттере» вы дали две главные версии «почему так»: либо у суда что-то не сошлось по бумагам и будет возврат к следствию, либо, чтобы не дать сказать Надежде последнее слово. Уточните, что вы имели в виду в первой версии. И оцените, какая из этих версий кажется вам более вероятной в данный момент?
— Иногда так бывает, что в последнюю минуту суд вдруг соображает, что ему чего-то не хватает в смысле имеющихся бумаг, собранных документов. То есть, приговор писать можно, но технологически неудобно. И поэтому желательно еще приобщить какие-то бумаги. Может быть, и в нашем случае произошло нечто подобное. Но, признаться, сейчас я в эту версию верю все меньше. Более вероятным кажется второй вариант — скорее всего, просто помешали Савченко произнести резкую заключительную речь.
Эксперт со стороны
Когда появилась версия, кажущаяся более вероятной, захотелось проверить ее на человеке со стороны. То есть опереться на точку зрения эксперта, в процесс Савченко глубоко не погруженного, и таким образом видящего ситуацию со стороны. Но при этом хорошо ориентирующегося в настроениях, эмоциях, алгоритмах принятия решений российской властью.
Я обратился к известному аналитику, публицисту, профессору и заведующему Кафедрой связей с общественностью МГИМО Валерию Соловью. Оказалось, что он сегодня был занят о и не знаком с последними событиями на процессе Савченко. Что ж, тем лучше, тем чище эксперимент, когда эксперт сходу отвечает на вопрос, едва узнав обстоятельства дела.
Валерий Соловей: Думаю, самая вероятная причина произошедшего — суд не захотел, чтобы Надежда Савченко произносила свою речь под прицелом камер. Мало ли, что она скажет… Точнее говоря, наоборот — очень даже понятно, что она скажет. И международное впечатление от ее слов могло быть большим.
Укрiнформ: Защита Савченко часто говорит о возможности ее обмена. У вас наверняка есть свои источники информации. Что вы можете сказать на эту тему.
— Я не исключаю возможности подобного обмена. По крайней мере, слухи об этом шли еще полгода назад. Но, насколько я понимаю, говорили о пакетном обмене, и Савченко, и Сенцов, и другие. А вот на кого с той стороны, не знаю. Но, думаю, найдется на кого.
Что ж, любопытная информация, даже если она, что вероятно, полугодовой давности…
«Ждем заявлений на самом высоком уровне»
И в завершение, так же, как это было в прениях, — слово Марку Фейгину.
Укрiнформ: Среда-четверг — очень важные дни заседания. В четверг — неожиданный финал заседания. Я уже говорил с вашими коллегами на эту тему — о причинах произошедшего и о том, что можно сделать в эти дни, как усилить давление на российские власти.
Марк Фейгин: Судебный процесс почти завершен. Осталось только заключительное слово Надежды Савченко и приговор. В этих условиях важно добиваться, чтобы этот приговор хоть в какой-то степени соответствовал тому, что реально происходило на суде. В данный момент наиболее вероятен приговор в 20 лет и больше. И здесь полезно давить на суд, на власти, чтобы они что-то перерешали и снизили эту планку. Кроме прочего, это будет означать большую готовность к переговорам об обмене и лучшие стартовые позиции для них. Для оптимизма в качестве положительного примера можно вспомнить дело Даниила Константинова, в смысле обвинения не менее абсурдное. Тогда, в конце концов, дело переквалифицировали с «убийства» на «хулиганство», дали три года и тут же амнистировали.
— Есть ли какие-то позитивные детали, позволяющие рассчитывать на нечто подобное.
— При желании, позитивные детали всегда можно найти. Вот, например, уже в последние дни сняли обвинение в покушение на жизнь шести украинских граждан. Глядишь, еще несколько таких обвинений устранят и вместо 20 лет выйдут, скажем, на восемь. Еще на что можно обратить внимание: среди прочих абсурдных обвинений в адрес Савченко есть незаконное пересечение границы. Здесь обвинение могло запросить два года. Но запросило всего лишь 100 тысяч рублей штрафа… Однако рассуждая на эту тему в таком духе, хочу подчеркнуть — шансы на это не очень большие, призрачные. Но и их нужно постараться использовать, чтобы заставить Кремль добиться смягчения приговора еще до его оглашения.
— Каким образом? Что может подействовать на Москву?
— Важные заявления — на самом высоком уровне. Со стороны ЕС, Брюсселя, Вашингтона, от деятелей «Нормандского формата». Ну и, конечно, Global Day по всему миру. Ну, и мы, адвокаты, будем стараться публично ускорить переговоры между Киевом и Москвой по этому вопросы. Естественно, апеллируя к международному сообществу.
— А если говорить о ближайших планах?
— В пятницу в 9 часов утра я с Николаем Полозовым пойду к Надежде Савченко. Все же постараемся ее убедить не начинать сухую голодовку. Аргументировать будем тем, что и без этого еще не исчерпаны возможности давления на суд. Вот еще немного — и приговор. А дальше запрос Минюста Украины — и машина завертится.
— Хорошо. Если Надежда согласится не начинать «сухую голодовку», все понятно. Работа, напряженная, но, тем не менее, в обычном режиме. А если она откажется и начнет ее прямо сейчас?
— Если начнет… Если начнет… Нет, я в данный момент не готов это обсуждать. Если это произойдет, будем анализировать ситуацию по факту.
— Что вы можете сказать об опубликованной части речи Савченко?
— Ну, это политические заявления, выраженные в резкой форме. Надежда Викторовна вообще человек эмоциональный. Трудно было ожидать, что она станет говорить как-то иначе.
— А как вы оцените выступление в прениях защиты Савченко — свое и коллег?
— Что тут оценивать. Мы об этом каждый день говорили и говорим, больше года. Данные по биллингу телефона Савченко получили еще в феврале 2015-го. Защита давно все доказала, многократно и с большим запасом. Кто хочет это видеть, видит. Проблема в суде. Или, точнее, в его отсутствии.
