В полночь 27 февраля в Сирии смолкли орудия — по крайней мере, временно. Поскольку уже сейчас поступают многочисленные заявления о нарушениях, сирийское перемирие кажется очень шатким. Прекращение боевых действий, как это официально называется, стало результатом двух недель интенсивных переговоров между Соединенными Штатами и Россией. Перед тем, как часы пробили двенадцать, их усилия принесли плоды, потому что Совет Безопасности ООН единогласно одобрил резолюцию 2268 об утверждении российско-американского соглашения от 22 февраля, и потребовал от сирийских и зарубежных действующих лиц его неукоснительного выполнения.
Но будут ли они его выполнять? И что именно они должны соблюдать? Из-за очень разных мотивов внешних актеров, из-за сложных расчетов и отношений между сирийскими джихадистскими и не джихадистскими повстанческими фракциями это будет трудный и полный опасностей процесс.
Как это произошло?
Очень важно понять, что прекращение боевых действий было инициировано отнюдь не внутренними силами. Если дать воюющим сторонам в Сирии возможность действовать по своему усмотрению, они продолжат убивать друг друга и мирное население, с презрением отказываясь от любых переговоров о мире. Кроме того, это отнюдь не региональное соглашение. По сути дела, это двусторонняя договоренность между Вашингтоном и Москвой, которую поддержали их союзники в регионе, либо которая была им навязана силой. Ожидается, что в свою очередь эти союзники подключат к данной договоренности своих сирийских клиентов.
Когда в начале февраля были приостановлены переговоры Женева III в результате решительного прорыва войск сирийского президента Асада к Алеппо при поддержке России и Ирана, международная дипломатия лихорадочно заработала, дабы не допустить полного краха мирного процесса. Соединенные Штаты приложили огромные усилия для возобновления женевских переговоров, да и у российского государства предположительно были свои причины для возврата к ним.
Это привело к новому соглашению, под которым подписалась Международная группа поддержки Сирии (МГПС), созданная недавно в составе участвующих в сирийском мирном процессе государств. В этом соглашении Москва и Вашингтон назвали себя сопредседателями рабочей группы МГПС по прекращению огня, и тем самым моментально отодвинули в сторону своих непослушных союзников, чтобы сесть и поговорить с глазу на глаз как взрослые люди. Результатом стало соглашение от 22 февраля, в котором датой прекращения боевых действий названо 27 февраля. В техническом приложении к соглашению поясняется, что Москва и Вашингтон несут ответственность за управление мирным процессом и будут работать со своими союзниками по МГПС, обмениваться информацией, согласовывать безопасные и охраняемые районы и разрешать споры. Делать это они будут посредством двух центров мониторинга: один создаст Россия на авиабазе Хмеймим неподалеку от сирийской Латакии, а второй американцы в иорданской столице Аммане.
Затем воюющим сторонам было сказано, что они должны подписаться под условиями соглашения, нравится им это или нет. В случае отказа с момента вступления соглашения в силу все стороны могут считать отказавшихся законной добычей, на которую разрешена охота.
Кто участвует в сделке?
Группировки, внесенные СБ ООН в список террористических, были автоматически исключены. Среди них самопровозглашенное «Исламское государство», связанный с «Аль-Каидой» «Фронт ан-Нусра», и еще несколько небольших организаций и лиц, принадлежащих к джихадистскому крылу сирийского повстанческого движения. Конечно, эти группировки с учетом их политических пристрастий в любом случае не собирались выполнять условия соглашения. Лидер «Ан-Нусры» Абу Мохаммед аль-Голани (Abu Mohammed al-Golani) выступил с гневным заявлением, в котором призвал к расширению войны. «Исламское государство» пока не высказало свою позицию, но нельзя сказать, что мир ждет этого, затаив дыхание.
Все прочие группировки могли выбирать: присоединиться к соглашению или нет, для чего им надо было связаться с центрами мониторинга. Большинство так и сделало, в том числе, правительство Асада, отряды «Демократических сил Сирии» во главе с курдами и большая часть сирийских повстанцев, не относящихся к джихадистскому движению.
Высокий комитет по переговорам, созданный в декабре прошлого года на конференции оппозиции в Эр-Рияде, представляет большую часть таких сил, не относящихся к джихадистам. В целом примерно 70 повстанческих группировок дали комитету разрешение от их имени подписать соглашение о прекращении огня. Среди них почти все основные группировки, пользующиеся поддержкой США, Саудовской Аравии, Франции, Катара, Турции и прочих государств из числа так называемых «Друзей Сирии», и с 2011 года пытающиеся сместить Асада.
Эти повстанческие группировки обычно называют себя членами Свободной сирийской армии (ССА), хотя на самом деле это скорее не организация, а просто объединяющее их название. Надо сказать, что на декабрьской конференции в Эр-Рияде удалось многое выяснить о том, кто принадлежит, а кто не принадлежит к этому блоку. Даже воинственная исламистская фракция «Армия ислама» присоединилась к общему хору и согласилась выступать с заявлениями под эгидой ССА. Она вошла в число тех фракций, которые через Высокий комитет по переговорам дали согласие на прекращение боевых действий.
Как насчет «Ахрам аш-Шам»?
По-прежнему нет ясности относительно позиций, занимаемых влиятельной исламистской группировкой «Ахрар аш-Шам», которая пользуется поддержкой катарцев и турок. После некоторой заминки эта организация покинула конференцию в Эр-Рияде, и поэтому не входит в зонтичное объединение Высокого комитета по переговорам. Хотя «Ахрар аш-Шам» хранит молчание и не делает официальных заявлений, кое-кто утверждает, что эта группировка вошла в состав фракций, которые согласились на прекращение огня через Высокий комитет по переговорам. Тем не менее, непонятно, распространяется ли такое согласие на все движение. Близкие к «Ахрар аш-Шам» источники заявляют, что руководство этой группировки просто не может принять решение в ту или иную сторону, потому что внутренние разногласия оказались слишком серьезными.
Для «Ахрар аш-Шам» и исламистов одного с ней толка главная проблема не в том, что соглашение прекращает боевые действия. Скорее, проблема состоит в том, что в соглашении «Фронт ан-Нусра» однозначно исключен из перемирия, а это самый важный военный союзник «Ахрар аш-Шам», хотя в некотором отношении это также и политический соперник. Поскольку «Фронт ан-Нусра» непреклонен, поддержка соглашения могла спровоцировать братоубийственную войну среди исламистов и расколоть «Ахрар аш-Шам». А это, в свою очередь, самым серьезным образом ослабило бы и без того непрочные оборонительные позиции противников Асада. Поэтому многие сирийские исламисты считают, что в прекращении боевых действий международное сообщество увидело возможность вбить клин между самыми влиятельными анти-асадовскими фракциями в Сирии. Возможно, они правы.
Хотя «Ахрар аш-Шам» отказался пойти путем «Ан-Нусры» и не осудил соглашение, а американцам кажется, что они добились его согласия на сделку, некоторые наиболее известные лидеры данной группировки сейчас публично выражают свое несогласие. Среди них видные сторонники жесткой линии, такие как Абу Мохаммед ас-Садык (Abu Mohammed al-Sadeq), возглавлявший суд шариата, глава военного крыла Абу Салех Таххан (Abu Saleh Tahhan) и Абу Аззам аль-Ансари, которого считают весьма умеренным. Хорошо известный миротворец из «Ахрар аш-Шам» Хуссам Саламех (Hussam Salameh) намекает, что с подписью или без подписи под соглашением его группировка не будет добиваться срыва этой сделки. Это кажется вполне практичной позицией по принципу «живи и дай жить другим». Но после серии российских авиаударов Саламех дал интервью и назвал соглашение о прекращении огня «мертворожденным», заявив об отсутствии единодушия относительно его условий.
Похоже, что пока отсутствие ясности идет на пользу соглашению. Но если ситуация будет развиваться по худшему сценарию, и «Ахрар аш-Шам» решит объединиться с «Ан-Нусрой», чтобы возобновить боевые действия, сохранить мир будет невозможно.
Проблема с джихадистами
Война против «Исламского государства» не всегда разрушительна для Сирии, так как его территория довольно четко отделена от других фракций, и у него нет союзников, которые могут пойти в наступление.
Однако «Фронт ан-Нусра» совсем другое дело. Он тесно связан с суннитскими исламистами, особенно на севере Сирии. Российские, сирийские и американские авиаудары по «Ан-Нусре» часто наносят ущерб и другим группировкам, не говоря уже о гражданском населении. Эти атаки всегда вызывают возмущенные вопли протеста со стороны всей оппозиции, в том числе, со стороны поддерживаемых США фракций.
Кроме того, Россия, правительство Асада и курдские боевики имеют привычку называть «Ан-Нусрой» или «Исламским государством» всех, по кому они наносят удары. Иногда они оказываются правы, но часто наклеивают привычные ярлыки, даже если знают, что это не так. Если они решат обращаться с «Ахрар аш-Шам» как с незаконной группировкой, такой же как «Ан-Нусра», то одобренных мировым сообществом целей для уничтожения у них появится великое множество. В этом случае перемирие никак не сохранится. Еще хуже то, что «Фронт ан-Нусра» либо его фракции могут попытаться сорвать соглашение, осуществляя провокационные нападения и зная при этом, что ответный огонь будет вестись по другим повстанцам.
Иными словами, смешение в одну кучу оппозиционных и джихадистских фракций в удерживаемых повстанцами районах Сирии это не просто какая-то мелкая проблема, которую можно решить соглашением от 27 февраля; это огромная лазейка, через которую легко может пролететь Су-35.
Если соглашение будет работать так, как и предусмотрено, то русским, американцам, курдам и всем прочим придется проявить добрую волю и отказаться от толкования двусмысленностей в свою пользу. Не имея лучших вариантов, американцы, похоже, очень хотят, чтобы этот план сработал, и наверняка будут этого добиваться. А как насчет Башара аль-Асада, «Хезболлы» или «Ахрар аш-Шам»? Как насчет Турции и Реджепа Тайипа Эрдогана, саудовского короля Салмана, российского президента Владимира Путина? Прошедшие пять лет не дают особых оснований надеяться на всеобщую любовь и единодушие в Сирии.
Насилие прекратилось?
«Насилие не прекратилось, но оно резко пошло на убыль», — написала 29 февраля корреспондент Agence France-Presse в Бейруте Майя Гебейлы (Maya Gebeily), которая освещает войну в Сирии. По словам одного западного дипломата, сославшегося на представителя ООН Стаффана де Мистуру (Staffan de Mistura), количество авиаударов в Сирии сократилось со 100 до 6-8 в день. Если эти цифры соответствуют действительности, и если такая ситуация сохранится и впредь, то это поразительный успех.
На самом деле, после 27 февраля боевые действия существенно ослабли, если не считать жестокое нападение «Исламского государства» на удерживаемый курдами Таль Абьяд. Наверное, отчасти это результат российского решения отказаться от авиаударов в первый день прекращения боевых действий. Столь редкий жест доброй воли возымел свое воздействие и очень помог сдвинуть соглашение с мертвой точки. Но оппозиция говорит о том, что Асад и Путин систематически нарушают соглашение о прекращении огня, сделав это 15 раз в первый день и больше в последующие дни после возобновления российских бомбардировок. Сирийское правительство также жалуется на обстрелы и прочие нарушения со стороны повстанцев.
Конечно, проблема состоит в том, что никто на самом деле не знает, в чем заключается нарушение, так как отсутствует общее мнение о том, какие районы находятся под контролем террористов. Согласно соглашению от 22 февраля, обо всех нарушениях следует докладывать членам Международной группы поддержки Сирии. Затем американская и российская рабочие группы решают, какие действия нужно предпринять: оказать некое давление на виновную сторону или публично предостеречь ее. Теоретически нарушители могут быть лишены защиты, и по ним даже могут быть нанесены авиаудары. Но такое наказание никогда не постигнет Асада, поскольку это станет концом соглашения, а также отряды «Демократических сил Сирии», поскольку курды находятся в союзе и с американцами, и с русскими. На практике в утвержденный ООН список для нанесения ударов могут попасть только неподконтрольные никому повстанческие группировки и некоторые мелкие и непредсказуемые проправительственные боевики.
Пока никто такие меры не рассматривает, поскольку реализация соглашения только начинается. Правда, некоторые нарушения допускаются совершенно явно. Амманский центр мониторинга не делает никаких публичных заявлений, однако член МГПС Франция отмечает, что атаки по-прежнему нацелены на «зоны, контролируемые умеренной оппозицией». А в воскресенье российский центр мониторинга в Латакии заявил, что зафиксировал девять нарушений со стороны оппозиции и ее сторонников, среди которых обстрел турками через границу курдских позиций в Таль Абьяде.
Что дальше?
На ближайшие дни задача для США и России понятна: урегулирование неизбежных кризисов и конфликтов, сдерживание своих союзников и борьба за победу в медийной войне. Ближайшая цель это обеспечить выполнение соглашения, пока не возобновятся женевские переговоры, предварительно назначенные на 7 марта. Примерно в это время Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун должен передать в Совет Безопасности отчет о проделанной работе и достигнутых результатах, а вскоре после этого настанет время для официального продления перемирия.
Есть надежда, что если идти таким путем, этих продлений будет немало. Но остановив насилие и изолировав непримиримых джихадистов от участия в пользующемся широкой поддержкой соглашении, сопредседатели МГПС надеются создать атмосферу, содействующую более полному прекращению огня, а может, и продвижению политических дискуссий. Это если все не вспыхнет ярким пламенем.
