Практически все британские газеты в последнее время захватила тема внутреннего раскола правящей партии. Консерваторы неожиданно разделились на два противоположных лагеря относительно пребывания Великобритании в Европейском Союзе. Британские массмедиа, как всегда бросают провокационные заголовки: «Бунтари в Кабинете министров», «Члены парламента бросают вызов Кэмерону» или «Борис за Брэкзит». С тех пор, как в 1990-х годах улеглись разногласия по поводу евро, в Консервативной партии еще ни разу не было такого глубокого и серьезного противостояния среди ее членов.
Британские эксперты, выступающие на страницах газет, солидарны в том, что, судя по всему, недавние союзники однопартийцы вступают в ожесточенную и тяжелую кампанию. Аналитики уверены, что настрой общества относительно дальнейшей судьбы Великобритании в ЕС не будет стабильным. А как следствие, результаты соцопросов могут за короткий период времени радикально меняться. В то же время, эксперты обращают внимание на то, что, вспоминая всеобщие майские выборы в Великобритании, приходится сомневаться в том, что они отражают реальную картину мнения людей по вопросам национального значения. Тем не менее, и эти «ненадежные» данные, уверены аналитики, безусловно, будут иметь свое влияние и на действия игроков Лондонской фондовой биржи и в целом на бизнес климат в стране.
Эксперты опасаются, что наступает время, когда члены правительства начнут публично высказываться по вопросам экономики, национальной безопасности, других ключевых сфер, с диаметрально противоположных и противоречивых позиций. Но ведь через четыре месяца, после референдума, публичная внутрипартийная битва завершится, и эксперты задаются вопросом: смогут ли консерваторы продолжить совместную работу, единой командой в правительстве, после 24 июня? Британские аналитики, предвидя этот непростой для страны этап, уже сейчас говорят, что совершенно необходимо надеяться на то, что, чем бы все не закончилось, всем удастся договориться. Аналитики подчеркивают, что вне зависимости от важности национального референдума по членству в ЕС для будущего страны, уникальность ситуации заключается в том, что сама политическая система Великобритании оказалась на переломном этапе и в непредвиденной ситуации. А бывший министр иностранных дел Великобритании, Ульям Хейг (William Hague), идет еще дальше и с уверенностью считает, что ни одна другая партия Великобритании не может выступить в качестве дееспособного правительства ни сейчас, ни в обозримом будущем. Хейг сгущает краски до такой степени, что пишет о том, что в момент глубокого раскола на Консервативной партии лежит самая серьезная за последние десятилетия ответственность, — и если, по мнению бывшего министра, консерваторы не одержат победу на следующих всеобщих выборах, страну ожидают плачевные последствия. Ни много ни мало.
Сейчас, среди экспертов доминирует мысль о том, что главные события наступят после референдума, когда все страсти вокруг результатов голосования улягутся: ведь это Консервативная партия во главе со своим премьером предложила британцам изъявить свою волю, а, следовательно, все члены правящей партии обязаны, без каких либо дискуссий, принять тот факт, что результат всенародного голосования является окончательным. Тот же экс-министр Хейг считает, что решение, принятое британскими избирателями, не может быть пересмотрено. По его мнению, если состоится голосование за выход, то такие серьезные задачи, как стабилизация рынков, сохранение единства страны подготовка тысяч новых законов взамен нормативных документов ЕС и пересмотр торговых соглашений, как с Европой, так и практически со всем остальным миром, должны решаться исключительно консервативным правительством.
А значит, по мнению Ульяма Хейга, ради благополучия страны министрам следует воздержаться, как в период кампании, так и после нее, от шагов, которые могут помешать их продуктивной совместной работе в духе последних шести лет.
Длительная внутрипартийная борьба может вскрыть раны, которые будут залечиваться очень долго. Достаточно вспомнить вражду между бывшими премьер-министрами от Лейбористской партии Тони Блэра и Гордона Брауна. Результатом их непримиримого противостояния стал глубокий внутрипартийный кризис, который сказывается до сих пор. Аналитики задаются вопросом: что делать консерваторам, чтобы избежать этой судьбы для тори?
Политологи предлагают консерваторам свои рецепты. Они считают, что, прежде всего, следует продолжать решать ежедневные задачи управления и не занимать рабочий день публичными агитациями и спорами. Налогоплательщики, как подмечают эксперты, оплачивают работу чиновников, а не их агитацию. При этом споры о будущем Великобритании в Евросоюзе не должны подменить политическую работу кабинета министров, который должен выступать и по другим не менее важным для страны вопросам.
Эксперты отмечают, что в Кабинете министров всегда должно быть место для тех, кто придерживается противоположных взглядов, но нельзя допускать, чтобы руководители высшего ранга компрометировали бы себя личными выпадами и разжиганием вражды. Иными словами, все должны знать, что если британцы проголосуют за сохранение Великобритании в составе ЕС, и в этом случае, талантливый министр, выступавший за выход страны из союза, должен быть уверен, что у него будет достойная работа в Кабинете министров.
Эксперты напоминают и о традициях консерваторов, которые вот уже последние 20 лет куда-нибудь выезжают из Лондона, и в неформальной обстановке не только вырабатывают общие позиции, но и решают самые сложные внутрипартийные вопросы. А Ульям Хейг дает своим однопартийцам умиротворяющий совет: консерваторам нужно собраться в июле, когда они смогут искренне воссоединиться, и, собравшись за барной стойкой, поделиться байками о том, как они воевали друг с другом. И сделать это, помня о том, что они представляют правящую партию, которой вроде как нет альтернативы.
Развитие же событий уже после благих пожеланий Хейга к коллегам не внушает особого оптимизма. И дело не только в особенностях Консервативной партии, где долго не забывают личных и взаимных обид. Возможно, здесь сказываются остаточные явления аристократизма, когда каждый сам себе голова и не желает подчиняться равному себе. Важнее другое, а именно, что разговор в рядах консерваторов, да и в целом по стране сразу же ушел в сторону от поверхностной пресловутой «сделки» Дэвида Кэмерона с партнерами по ЕС о якобы пересмотре условий британского членства. Как и ожидалось, на поверхность вышли куда более глубокие и, я бы сказала, сильные чувства многих в отношении континентальной Европы и самого факта уступки части суверенитета в пользу наднациональных структур в Брюсселе. Речь идет об имеющем давнюю историческую традицию островном мироощущении британцев. Страна всегда умела постоять за себя, хотя и с союзниками в ходе двух мировых войн. Этот настрой нашел отражение и в таких внешнеполитических доктринах как о постоянстве интересов, но не друзей и союзников, о «блестящей изоляции» и о неучастии в обязывающих альянсах со странами континентальной Европы. Все эти чувства настолько глубоки, что характерны для различных слоев общества и социальных групп. Собственно, это часть национального самосознания, во многом определяемого историческим прошлым страны. От этого никуда не уйти, и многие, еще со времени первого референдума 1975 года о вступлении в ЕЭС, лелеяли мечту получить возможность еще раз, в том числе и на основе последующего опыта развития европейского интеграционного проекта, высказаться по поводу ЕС.
Наконец, такая возможность представилась, и тут не приходится удивляться тем настроениям, которые вдруг вышли на поверхность, сметая рамки политкорректности, с помощью которых истеблишменту удавалось удерживать соответствующие дебаты под контролем. И действительно, неисповедимы пути истории. Кто бы мог подумать, что премьер-министр Дэвид Кэмерон, обещая провести Еврореферендум в совсем иных условиях в стране и Евросоюзе, дабы «подремонтировать» единство партийных рядов накануне прошлогодних майских выборов, создаст ситуацию, подобную нынешней, которая хорошо определяется известным американским выражением — спалить дом, чтобы поджарить яичницу. Именно такая ситуация складывается сейчас. Именно поэтому не до соблюдения приличий и элементарных норм вежливости. Вопрос для страны и ее международного позиционирования экзистенциальный. Более того, высоки ставки для всех участников дебатов, прежде всего в самой Консервативной партии, поскольку ясно, что на референдуме будет решаться судьба Кэмерона, а значит и всего состава правительства. Отсюда нажим правительства по всем линиям, в том числе на бизнес. Отсюда же и стремление многих, в том числе в бизнесе, «усидеть на заборе» и поставить на любой исход референдума.
Таков характер проблемы и такова ситуация. И рассчитывать на иное, несмотря на призывы к взаимной цивильности, не приходится. К тому же, попытки втянуть во внутренние дебаты внешних игроков, будь то Вашингтон, ведущие европейские столицы, руководство НАТО и «Группу двадцати», будут действовать прямо в противоположном направлении, задевая национальные чувства британцев. И в этом еще одно свидетельство судьбоносности нынешней кампании, сопоставимой с гражданской войной, только без вооруженной борьбы. Внешнему миру остается только наблюдать за происходящим и удерживаться от искушения вмешаться в этот эмоциональный и глубоко интимный для британцев дискурс. А что до управляемости страны на следующий день после референдума, то это вопрос вторичный, из области здравого смысла, которого британцам не занимать.
