Мнение аналитика Гааса

А слова о том, что среди беженцев «могут быть обученные военные и террористы», это очень оптимистичный эвфемизм. Конечно же, они там есть. ЕС снова и снова подтверждает, что не способен решить одну единственную важную проблему. В последние годы ею являются Греция, Украина и мигранты. ЕС также не способен признать, что проблема существует, и что своей некомпетентной позицией и шагами Евросоюз сам ее усугубляет. Раньше говорили, что ЕС решает проблемы, виновником которых сам же и является. А сегодня он этим даже не занимается. В начале 2014 года я предупреждал, что если ЕС не наберется смелости признать свои ошибки и начать их по-настоящему решать, то проблемы превратятся в катастрофу. Теперь, поскольку мы не продвинулись ни на шаг, приходится задаваться вопросом, в какую катастрофу выльется масса нерешенных проблем.

— Кризис, вызванный волной беженцев, продолжается уже почти год. Пока беженцы к нам не стремились, но некоторые аналитики пугают тем, то серия закрытий границ может изменить ситуацию. Нам говорят о бесчеловечной позиции чехов, которые в большинстве своем не хотят видеть у себя беженцев. Чем все это закончится для нашего народа?

— Выстоим ли мы? Мы выстоим только в том случае, если наши руководители перестанут в свое оправдание говорить о «европейском решении», осознав, что никакого «европейского решения» не существует. Там же, где Германия протащила под видом «европейского решения» решение Ангелы Меркель, проблема только усугубилась, а в некоторых частях Европы ситуация уже достигла упомянутой мною стадии катастрофы. Со своей стороны, мы должны решать проблему, сводя к минимуму ущерб, который, несомненно, будет нанесен. Нам придется поработать над собой.

— В Сирии заключено перемирие, в которое никто особенно не верит. Запад обвиняет Россию в жестоких действиях, цель которых — сохранить любой ценой режим Башара Асада. Россия же обвиняет Турцию в поддержке Исламского государства и намекает, что Запад, Турция и Саудовская Аравия в рамках «плана Б» могут оккупировать часть Сирии. Где правда? А главное, в чем будущее раздираемой войной Сирии?

— Правда в том, что США и западные союзники, похоже, ищут не пути решения сирийского кризиса, а способ свергнуть Башара Асада. И это было бы даже смешно, если бы не было так грустно от того, что наш союзник, Саудовская Аравия, призывает к свержению единственного светского и одного из наименее диктаторских, а также одного из самых уважаемых режимов в арабском мире. В Сирии Асада были свои недостатки, и главный — это отношение к курдам, с которыми она вела себя так же, как ее соседи Турция, Ирак и Иран. Но вплоть до начала столкновений это был режим, в котором бок о бок жили мусульмане, христиане и местные евреи, где путь к образованию был открыт для всех, в том числе для женщин, у которых были те же права, что и у мужчин, и которые не были связаны исламским вероучением о подчиненности мужчинам.

Конечно, Сирия не была демократической страной, согласно всем европейским критериям. Конечно — и я считаю это очень важным — сирийский режим не симпатизировал Израилю. Но я считаю ненормальным, когда к свержению сирийского режима призывают страны, которые пренебрегают, пожалуй, всеми формами гуманного обращения с меньшинствами и женщинами, в которых господствует фанатичный исламизм и которые на своей территории подавляют все, что не устраивает правящих диктаторов. А последние поддерживают терроризм и ограничивают права человека и казнят больше людей, чем Северная Корея. Они прописывают в своих законах и применяют на практике такие наказания, как отрубание рук и бичевание, а также фактически поддерживают рабство. И эти государства являются нашими союзниками в борьбе с «диктатурой Асада».

— «Наш человек в НАТО», генерал Петр Павел, назвал Россию большей угрозой безопасности, чем Исламское государство. НАТО перебрасывает военные силы к российской территории. В Прибалтике, Польше и других странах заявляют, что Россия по-прежнему остается угрозой для Европы. Так ли это? Воспринимаете ли вы всерьез прогнозы, согласно которым в случае оккупации Прибалтики НАТО не успеет отреагировать? Что вы думаете об угрозе «гибридной» войны против ЕС, которая заключается в поддержке партий и политических позиций, стремящихся к распаду ЕС и переориентации стран-членов на Россию?

— Генерал Петр Павел — дисциплинированный военный. Но он не формирует политику НАТО, а лишь исполняет ее. Когда он выступает, он делает это в соответствии с позицией НАТО. Точно так же, как европейские комиссары должны забыть об интересах своих стран и отстаивать интересы союза и проводить его политику, обязанностью Петра Павла является продвижение политики НАТО и отстаивание интересов альянса. То есть и комиссары, и наш генерал должны отстаивать и осуществлять то, что представители этих организаций считают своими интересами, даже несмотря на то, что на самом деле это означает отстаивать интересы и проводить политику, которую определяют самые крупные игроки. В ЕС это Германия, а в НАТО — США.

Вопрос о том, хочет ли Россия распада ЕС и НАТО, не имеет смысла. Если говорить об отношениях России и ЕС, то в интересах России — поддерживать с Европой максимально хорошие отношения, и уж точно России не нужно иметь на своих границах хаотичную, разобщенную и нестабильную Европу. У России уже есть одно такое государство вблизи ее границ, и на его примере можно проиллюстрировать абсурдность идеи о том, что Россия заинтересована в дестабилизации Европы. Тот же аргумент мы слышали и в случае Украины. Но пока мне никто так и не объяснил, что Россия получила бы, поглоти она государство с 45 миллионами жителей и разваливающейся экономикой, государство, которое должно РФ миллиарды долларов. А в случае присоединения Украины к России ей автоматически пришлось бы забыть об этих миллиардах навсегда. В данном случае единственным логическим интересом России тоже является стабильный сосед с работающей экономикой, политика которого не основывается на враждебности к РФ.

— Ситуация в России может вызывать беспокойство в связи с проблемами цен на нефть, которые плохо сказываются на российской экономике. И хотя люди верят Путину, тем не менее… Даже русские могут не выдержать. Стоит ли нам бояться распада России? Или внутренних конфликтов? Или прихода к власти кого-нибудь еще более жесткого в отношении Запада? Стоит ли нам бояться возобновления конфликта на Украине или начала другой войны для пробуждения патриотических чувств и маскировки внутренних проблем? Какие факторы в рассуждениях о России, как правило, забываются?

— Прежде всего, я должен повторить то, что я уже много раз писал о причинах популярности Путина. Невзирая на то, что пишут о России, и на то, что российская система несовершенна, у россиян сегодня больше демократии, чем было когда-либо в истории. У них больше свободы, чем было когда-либо в истории. И их уровень жизни выше, чем когда-либо в прошлом. И если их уровень жизни, свобода и демократия чем-то ограничиваются, то в этом они не видят вины Путина. Причина — в агрессивной антироссийской политике Запада, в санкциях и эскалации напряженности. У российского правительства нет причин «пробуждать патриотизм». Его у россиян столько, сколько мы даже не можем представить, и чем сильнее будет экономическое и военное давление, тем больше будет патриотизма.

Я бы сказал, что сам Запад делает из россиян врагов. Цена на нефть, бесспорно, вредит российской экономике, но не настолько, чтобы Россия не увеличивала свои золотые резервы, и не настолько, чтобы российская экономика рухнула. Напротив, Запад пребывает в глубоком экономическом кризисе, и ведущие экономисты пророчат в ближайшее время еще больший кризис, который может привести к падению доллара и коллапсу западных экономик. Более того, самоубийственная иммиграционная политика рождает хаос, раскол и недоверие среди европейцев. Утрата веры европейцев и американцев в их политический истеблишмент создает угрозу дальнейшего ухудшения ситуации, а правительства не делают ничего, чтобы вернуть доверие.

— Эксперт по внешней политике Гинек Кмоничек утверждает, что в миграционном кризисе на кону существование Европы. И он не одинок в своем мнении: даже Дональд Туск говорит о вероятности распада ЕС, которая сегодня максимальна. Тогда скажите: угрожает ли шенгенской зоне, евро и ЕС как таковому раскол, разложение или значительное ограничение?

— Я полностью согласен с господином Кмоничеком. Да, речь идет о существовании Европы и ее будущем, а также о нашем с вами будущем. ЕС находится в ситуации, которую я уже однажды пережил: тогда дело касалось СЭВ и Варшавского договора. Было ясно, что у социализма в той форме, в какой он существовал в СССР и в Восточной и Центральной Европе, будущего нет, что система должна уйти в прошлое. И тогда я действительно полагал, что чем больше объединение, тем оно прочнее, и тем дольше срок его распада. Я не думал, что доживу до него, и считал, что пройдут десятки лет реформ, которым система будет сопротивляться, но в итоге примет их, когда уже не будет других вариантов, а будет слишком поздно, и система наконец рухнет. Признаюсь, что я не ожидал такого скорого коллапса.

Европейский Союз находится в похожей ситуации, но на самом деле хуже еще то, что реформам ЕС сопротивляется еще ожесточеннее, и до сих пор европейским лидерам удавалось вообще избегать каких-либо реформ. Европа накапливает проблемы, которые являются результатом ошибок, и решает их, делая еще более серьезные ошибки.

— Для некоторых распад ЕС был бы катастрофой, а для некоторых — благословением. Допускаете ли вы более совершенную Европу без ЕС? Как Чехия смогла бы экономически справиться без ЕС? Станет ли она «добычей России», как говорят каждый раз, когда речь идет о распаде ЕС?

— Вопрос о том, что будет большей катастрофой — распад ЕС или продолжение его существования в его сегодняшней форме — уже не должен нас беспокоить. И то, и другое — проблема, но чем больше стремление избежать реформ и держаться за бессмысленную утопическую веру во «все более глубокую интеграцию», тем хуже будет эффект от распада в итоге. Объединенная Европа началась как проект суверенных государств, который был призван устранить барьеры и препятствия в передвижении товаров и услуг, устранить бюрократические препоны в передвижении европейских граждан. Это был очень успешный проект, который превратил разоренную войной Европу, зависимую от американской экономической помощи, в регион с высоким уровнем и качеством жизни.

Потом Европа под влиянием идей итальянского коммуниста Алтьеро Спинелли начала заниматься другим: началась бессмысленная интеграция, которая должна была воплотить его мечту о великой социалистической Европе. Сегодня Европейский Союз — это более социалистическое образование, чем любое из его государств, более бюрократическое, чем любое из его государств, и менее демократическое, чем любое из его государств. Во главе ЕС уже были коммунисты (и даже один, который был членом советского «верховного совета»), маоисты, члены ультралевых студенческих группировок 60-70 годов, которые не считают приоритетом максимум свободы, демократии и богатства Европы. Нет, прежде всего, они заинтересованы в том, что мы называем идеологией и социальной инженерией.

Станет ли Европа «добычей России»? Нет, не станет. Это не выгодно ни России, ни европейским странам. Если ЕС распадется, это не будет означать «возвращения в российскую сферу влияния», и экономически это влияние каждая страна будет сама для себя выбирать. И в этом отношении я, скорее, ожидаю усиления влияния Китая.

— Франция, Великобритания, Дания, Нидерланды, Венгрия, Польша… Во всех этих странах существуют весомые политические силы, которые выбиваются из мэйнстрима европейского мышления. Они хотят выхода своих стран из ЕС и, что нередко, более тесного сотрудничества с Россией. Следует ли Брюсселю кого-то из них опасаться? И кого больше других?

— Я бы, скорее, опасался этого «мэйнстрима европейского мышления». Мы не оказываем почти никакого влияния на то, куда нас этот мэйнстрим несет, но даже то небольшое влияние, которое нам по силам, наше правительство не использует, чтобы не заработать репутацию «проблематичного». Нам это не приносит никакой выгоды, а тех, кто определяет европейскую политику, интересуют не наши потребности, а только то, чего хотят они сами. И образцовое раболепие нам пока так ничего и не дало.

— Либерально ориентированные наблюдатели призывают к интеграции максимального числа мигрантов в европейское общество, а «ястребы», напротив, предупреждают о беспорядках и даже гражданской войне, которую «неевропейцы» спровоцируют в Европе, а также о криминальных и социальных проблемах. Союзы работодателей считают иммиграцию продуктивной, но некоторые экономисты предостерегают, что рабочих мест, прежде всего неквалифицированных, в будущем будет становиться все меньше, и иммигранты станут обузой. Так что же, если говорить о миграции, хорошо для Европы?

— Я считаю, что либерально ориентированные наблюдатели оторваны от реальности. Они погрузились в свой идеализм настолько, что уже позабыли о здравом разуме и рассудительности. Это что касается наблюдателей. Другое дело — авторы этой самоубийственной политики и ее послушные исполнители. Тут речь идет не только о продолжении политики исправления ошибок путем их повторения на очередном витке, хотя и это имеет место. Тут нечто большее. Я не верю, что европейские лидеры не осознают, что стремительно теряют доверие своих граждан и избирателей. Я не верю, что они не видят эффекта своей политики утаивания и искажения опасений общества, и что игнорировали и игнорируют эти страхи только по глупости.

Я никогда не верил в теории заговора, но я все чаще задаюсь вопросом, не спровоцирован ли весь этот кризис и не управляется ли он кем-то. И чем дальше, тем больше мне это кажется правдоподобным и реальным. Все труднее убедить самого себя, что нынешний кризис не был искусственно вызван и никем не контролируется. Крайне маловероятно, что только по случайности совершается одна ошибка за другой, вопреки явным последствиям, что «пояса безопасности» отброшены, и что политики рубят под собой и под Европой сук, на котором сидят.

Эти угрозы уже становятся реальностью. Мы видим, что политическое деление европейского общества даже в отдельных странах перестает соответствовать прежнему разделению «левые против правых». Общество начинает делиться по другим критериям, наиболее ярким из которых является отношение к иммиграции и ее воздействию. Старые политические квоты перестают работать — появляются новые. Это влечет за собой много рисков и угроз, ведь когда происходит такое неопределенное разделение, есть опасность того, что к власти придут экстремисты и те, у кого готовы разного рода простые решения. И хорошее тут только одно: наконец-то европейские граждане пробуждаются от иллюзий о том, что существует какое-то «европейское решение», и что все, что исходит из Брюсселя, автоматически хорошо. Вопрос в том, как воспрепятствовать тому, чтобы этим отрезвлением от иллюзий кто-нибудь не злоупотребил. И, разумеется, эти угрозы становятся все серьезнее и опаснее с каждой неделей, пока Европа отказывается решать проблему кризиса и усугубляет его.