Татьяна Дюлу: Недавно нам пришлось посреди ночи вызвать полицию. Ну представьте: на часах 4 утра и вдруг нашу тихую улочку, по которой и днем-то мало кто ездит, пронзают раскаты грохочущей попсы. Я вскакиваю, мало что соображая спросонья, смотрю в окно. Прямо под нами машина с аварийкой, двери распахнуты и музыка — на всю округу.
Минут пять я стояла и бессмысленно смотрела на эту машину, чувствуя, как внутри закипает злость. Потом взяла телефон…
Полицейский «форд» появился спустя четверть часа. Подъехал спереди, осветил фарами. Музыка смолкла, аварийка погасла, двери позакрывались. После этого из «форда» спокойно вышел полицейский, подошел к машине со стороны водителя, что-то ему сказал и вернулся в свой «форд». Из машины тут же показались трое парней, понуро побрели следом и скрылись в «форде». Разговор оказался долгим — минут 20 никого не было видно, мы гадали, о чем он там с ними толкует. Потом ребята вылезли, припарковали в сторонке свою машину и разошлись по домам, а «форд» уехал.
Пьер Дюлу: На самом деле, это уже второй раз, когда мы вызвали ночью полицию. Первый случился несколько лет назад, мы тогда еще жили в Калуге, и повод был похожим. Квартира наша располагалась на первом этаже, высоком первом — как принято здесь уточнять. Он и вправду был высоким, поскольку под нами находился еще цокольный этаж, где довольно долгое время шел ремонт. Мы все думали, кто же туда потом въедет, надеялись, что не ночной клуб.
Арендатором оказалась довольно загадочная организация, у которой было несколько разных названий, но сфера деятельности сводилась к одному: к охране. Жизнь в подвале начиналась ближе к полудню: ко входу подкатывали дорогие машины, на крыльце курили упитанные мужчины с мужественными лицами. Кого именно охраняла контора мы не знали, но вели они себя до поры до времени довольно тихо.
И вот однажды в начале весны в подвале случилась вечеринка, которая плавно перетекла в ночную дискотеку. Сквозь оглушительную музыку слышался женский хохот, нетрезвые мужские голоса, кто-то пытался играть на трубе и бить по стояку отопления, что наполняло нашу квартиру гулким шумом и категорически не давало заснуть.
Татьяна Дюлу: Для начала пришлось позвонить в круглосуточную службу такси, чтобы узнать, как в Калуге можно вызвать полицию. Оказалось, что точно так же, как и в Москве. Полицейский патруль прибыл через пять минут. Один полицейский остался сидеть в служебном УАЗике, другой, какого-то огромного роста, вышел, побродил перед окнами подвала, откуда гремела музыка, и пошел искать вход в контору.
«Ну я им все объяснил, думаю, больше вас беспокоить не будут. Они там 8 марта отмечали — пьяные все в стельку, что мужики, что ба… простите — женщины. Если вдруг повторится, напишите заявление, примем меры».
Подвал с тех пор не то что не беспокоил — он вообще перестал подавать признаки жизни. То есть по утрам все так же подъезжали машины, на крыльце все так же курили мужчины, но снизу больше не доносилось ни звука.
А я тогда невольно вспомнила стихи, которые учила в первых классах школы. На дворе было начало 80-х годов прошлого века.
«Он с кокардой на фуражке, Он в шинели под ремнем. Герб страны блестит на пряжке — Отразилось солнце в нем!
Он идет из отделенья, И какой-то пионер Рот раскрыл от изумления: Вот так ми-ли-ци-о-нер!»
Поэма «Дядя Степа — милиционер» Сергея Михалкова была впервые опубликована в 1954 году сразу в четырех изданиях: журнале «Пограничник», газете «Пионерская правда», журналах «Новый мир» и «Пионер».
На вопрос школьников о том, почему он выбрал такую работу, дядя Степа тогда отвечал:
«Я скажу вам по секрету, Что в милиции служу Потому, что службу эту Очень важной нахожу!..
Ведь недаром сторонится Милицейского поста И милиции боится Тот, чья совесть не чиста».
Пьер Дюлу: Оба раза, что мы вызывали полицию, я пытался представить себе французских полицейских, которые вот так в одиночку выходят из автомобиля, неспешной походкой приближаются к мелким бытовым хулиганам, еще, впрочем, не зная, насколько они мелки, журят их за недостойное поведение. Хулиганы сию секунду затихают, извиняются и перестают нарушать общественный порядок…
Подобная картина не имеет ничего общего с буднями французской полиции, и вряд ли в обозримом будущем наши стражи порядка могут мечтать о такой службе.
Французские полицейские выезжают на место вызова втроем-вчетвером, в любом относительно большом городе во Франции есть районы, где в воздухе буквально разлит криминал и куда полицейские вообще стараются не заглядывать.
К тому же, если они и доставят кого-то в участок, то скорее всего уже на следующий день, если не раньше, задержанный будет отпущен и сможет спокойно вернуться к привычному образу жизни.
В противном случае министерство юстиции немедленно обвинит полицию в том, что она превышает свои полномочия, а сами французы — в ущемлении демократических прав и свобод граждан.
Что и говорить, с правами и свободами во Франции дела обстоят лучше, чем в России. Но вот вечером на улице иной раз чувствуешь себя весьма неуютно. И если у вас, к примеру, вырвали из рук сумку и скрылись на скутере — история, происходящая где-нибудь на окраинах Парижа изо дня в день — в полицию обращаться бессмысленно: заявление примут, но дальше дело вряд ли пойдет.
Сами же сотрудники полиции постоянно упрекают министерство юстиции в том, что существующие законы не позволяют полицейским нормально работать, не спускать с рук откровенное хулиганство и задерживать тех, кто потенциально опасен. И уж точно можно сказать, что ни страха, ни уважения к стражам порядка в обществе нет — чего бояться тех, у кого все равно связаны руки?
Татьяна Дюлу: В России, конечно, совершенно иные взаимоотношения между народом и полицией, да и любой властной структурой. Русский человек вообще как будто рождается с этим смешанным чувством пиетета и страха перед теми, на чьей стороне сила, а детский сад и школа затем делают все, чтобы чувство это окрепло и прочно засело на подсознательном уровне.
Наши девочки сегодня не учат стихи Сергея Михалкова. Они учат другие стихи. Недавно я послушала — какие именно, дело было на утреннике к 23 февраля. Я сидела в зале и смотрела, как пятилетние дети рассекали руками воздух, заводили воображаемые двигатели самолетов и как бы вглядывались вдаль с грозным прищуром: «Наши воины идут. Раз-два, раз-два. В барабаны громко бьют: Тра-та-та! Тра-та-та!» В море наши корабли. Нынче — здесь, завтра — там! Долго плавают вдали по волнам, по морям!
Пограничник на посту: «Кто идет, кто идет?» Едут танки по мосту: трр-вперед, трр-вперед! Над землею самолет: «У-у, у-у!» Разрешен ракетам взлет: «Уух, уух!» Наши пушки точно бьют: Бух-бах! Бух-бах! Нашей армии — салют, Крикнем ей: «Ура! Ура!»
Когда же воспитательница поведала залу о том, что «наша армия — самая мирная и справедливая в мире, она никогда первая не атакует, но всегда сможет дать достойный отпор врагу», у меня возникло полное ощущение, что невидимая машина времени перенесла меня в мое собственное советское детство, а пограничник на посту — никто иной, как милиционер дядя Степа, которого в России во все времена будут бояться и уважать…
О блоге
Татьяна и Пьер Дюлу пишут для блога «Страна Russia» о жизни иностранцев в России. После трех лет совместной жизни во Франции в 2010 году они переехали в Калугу, а сейчас живут в Москве. Татьяна — журналист, работала в российских и зарубежных СМИ. Пьер — преподаватель истории и географии с 20-летним стажем.
