Министерство здравоохранения, труда и благосостояния Японии упустило некоторые списки и другие записи, которые могли бы пригодиться для установления личности японцев, скончавшихся во время заключения на Сахалине после окончания Второй мировой войны. Российский государственный военный архив был готов предоставить эти материалы, однако японское министерство постоянно откладывало их передачу. Что необходимо для того, чтобы безошибочно получать информацию о родственниках, которая так необходима их близким? Я изучил обстоятельства и проанализировал ситуацию со сбором материалов.
Все внимание Сибири
«Есть большое количество новых материалов о скончавшихся во время заключения», — сообщил Российский государственный военный архив Министерству здравоохранения, труда и благосостояния Японии в декабре 2014 года. Были указаны названия всех документов, а также названия пунктов отправки японцев на родину, живущих на Сахалине. Эта информация была получена перед тем, как в апреле 2015 года японское министерство начало выяснять личности погибших заключенных не только в Сибири, но и на Сахалине и в других областях. Поскольку все внимание было сосредоточено на Сибири, сахалинские записи выпали из поля зрения.
Также существовала преграда, связанная с бюджетом. Процесс получения материалов организован следующим образом: ежегодно японское министерство заключает контракт с российским архивом и оплачивает расходы российского ведомства, которое отбирает материалы и подготавливает электронную базу данных. Бюджет не одобряется до тех пор, пока не будет подтверждено, что дубли материалов отсутствуют. Трехлетний бюджет с 2012 года, включая расходы на проверку японских материалов, составлял 100 миллионов йен, однако в 2015 году он сократился до 86 миллионов йен.
При этом источников стало больше. В 1991 году президент Михаил Горбачев привез с собой в Японию списки на 38 тысяч человек. Контракт с Российским государственным военным архивом был подписан в 1993 году. Когда была рассекречена некоторая информация, материалы стал также предоставлять Государственный архив Российской Федерации.
«В условиях ограниченного бюджета невозможно было подписать контракты с обеими организациями. При этом военный архив сообщил, что у них нет больше никаких материалов», — говорит сотрудник японского министерства. В 2015 году контракт был подписан только с Государственным архивом Российской Федерации.
Япония полагалась на Россию на 100%
Причина неполной информации заключается только в бюджете?
Профессор Национального института японской литературы Кёфуми Като (Kyofumi Kato), изучающий в России материалы о заключенных, рассказывает об отличиях в системе сбора информации Германии, из которой было интернировано 2,4 миллиона человек, что в четыре раза больше, чем из Японии. Германия открыла в Москве Исторический институт, прилагая большие усилия к поиску новых материалов. Недавно институт получил из Центрального архива Министерства обороны Российской Федерации 2,5 миллиона документов, касающихся периода Второй мировой войны.
В свою очередь, Япония полностью полагается на Россию в вопросе анализа документов. Все решает российская сторона: какие материалы предоставлять, а какие нет.
«По сравнению с Германией, которая нанимает специалистов для анализа материалов, Япония, которая просит предоставить новые материалы и концентрируется только на списках имен, полностью полагается на российские ведомства. Я не удивлюсь, если упущения будут и в дальнейшем», — говорит профессор Като.
В мае прошлого года в ходе министерского совещания, на котором присутствовали частные японские специалисты и ученые из России, возник вопрос о необходимости внедрения системы анализа материалов. Министр здравоохранения, труда и благосостояния Японии Ясухиса Сиодзаки (Yasuhisa Shiozaki) ответил: «Поскольку важно ускорить процесс, необходимо продумать все нюансы, которые будут способствовать этому».
Родственники заключенных хотят узнать не только дату и место смерти, но и обстоятельства, при которых умерли их родные.
Записи о 290 тысячах заключенных, которые удалось получить нашей газете, свидетельствуют обо всех аспектах пребывания в лагере.
Возможно, если сконцентрироваться на подобных материалах, будет проще находить информацию о личности заключенных.
Коренные жители островов: «Ценна информация даже об одном человеке»
До войны Сахалин принадлежал Японии. Бои велись не только на этом острове, но и на Окинаве. В результате боев погибло около двух тысяч гражданских лиц. История этих событий постепенно стирается. Материалов о заключении после войны крайне мало.
Именно поэтому коренные жители островов связывают большие надежды с тем, что с прошлой весны японское министерство стало анализировать информацию и о сахалинских заключенных.
После войны дядя Сюнсукэ Ямана (Shunsuke Yamana), который родился на Сахалине, пропал без вести. Он так и не вернулся. «Его интернировали советские войска и, возможно, он умер», — говорит г-н Ямана. В поисках своего дяди он каждый месяц просматривает списки японских заключенных, которые публикует Министерство здравоохранения, труда и благосостояния.
Как и при каких обстоятельствах умер мой родственник? Такие запросы постоянно поступают во Всеяпонскую ассоциацию Сахалина, созданную 1600 бывшими жителями острова, которых отправили в Японию. Они стареют, им становится все сложнее собирать информацию.
«Нам остается только полагаться на правительство. Для нас ценно скорейшее получение информации даже об одном человеке», — не скрывает своей печали г-н Ямана.
Установление личности японских заключенных
Министерство здравоохранения, труда и благосостояния Японии анализирует российские материалы, а также японскую информацию о сибирских заключенных, численность которых составляет примерно 55 тысяч человек. Переведенная на японский язык информация о месте и причине смерти японского гражданина направляется родственникам. На данный момент удалось установить личность 37 039 заключенных. При этом анализ материалов, касающихся Сахалина и других регионов, идет медленными темпами: с апреля прошлого года удалось установить личность всего 100 человек.
