Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
НАТО предупреждает, что Россия может нанести удар в районе так называемого Сувалкского коридора, то есть пограничной полосы между Польшей и Литвой. Это приведет к созданию пути из России через Белоруссию в Калининградскую область, а страны Балтии будут отрезаны от европейских союзников. У Путина действительно есть такие планы?
Столпы политики Путина — это телевизор и холодильник, иными словами, пропаганда и потребление. Сейчас россияне увидели пустые холодильники, а телевидение пугает их, что это случилось из-за Запада, рассказывает бывший кремлевский советник Сергей Гуриев.
Newsweek Polska: НАТО предупреждает, что Россия может нанести удар в районе так называемого Сувалкского коридора, то есть пограничной полосы между Польшей и Литвой. Это приведет к созданию пути из России через Белоруссию в Калининградскую область, а страны Балтии будут отрезаны от европейских союзников. У Путина действительно есть такие планы?
Сергей Гуриев: Какие у него планы, я не знаю. Такие военные возможности у него точно есть, и он их как раз демонстрирует. И не только усугубляя напряженность в регионе Балтийского моря. О том, что российские действия рассчитаны на провоцирование Запада, свидетельствуют постоянные инциденты с участием авиации над Северным морем или скандалы с Турцией. Они призваны показать Европе и Америке, что с Россией лучше договориться по-хорошему. Я как экономист считаю, что такое размахивание шашкой — это безумие. Россия не может позволить себе включиться в гонку вооружений и эскалацию напряженности, как в годы холодной войны. Но это рациональная оценка, а российская экономика находится в таком положении, что Кремль может начать совершать отчаянные шаги, противоречащие логике.
— Если предположить, что Путин на самом деле ставит себе целью вторжение в Европу, его тактика не очень эффективна. НАТО несмотря на свои проблемы наращивает силы.
— Цель Путина — не вторжение, а сохранение власти. Эскалация международной напряженности дает два результата. Первый — это мобилизация самих россиян. Операция в Сирии — это классическая пропагандистская война, такая российская версия телевизионного шоу, которые мы видели, например, во время американской войны в Ираке. Посмотрите пару дней российское телевидение. Половина материалов посвящена войне в Сирии: там показывают дикарей-исламистов и российские истребители, которые стирают их в порошок. Вторая половина рассказывает о других угрозах. Об иммигрантах, НАТО, украинских фашистах и так далее. Это служит тому, чтобы россияне постоянно боялись и верили, что ради безопасности стоит пожертвовать таящим благосостоянием. Они уже не могут позволить себе отпуск в Египте или новый автомобиль, но ничего: мир так опасен, что лучше положиться на Путина. А Путин показывает, как много оружия купила в последнее время российская армия.
— Какой второй результат приносят агрессивные действия Кремля?
— Она убеждает мир, что способна вести масштабные военные действия и не станет колебаться перед применением армии для защиты собственных интересов. Это показала уже война на Украине, а сейчас прекрасной демонстрацией возможностей Путина призвана стать война в Сирии. Я вижу, насколько во Франции, где я сейчас живу, велик страх перед военной конфронтацией. Европа беспокоится по поводу беженцев, Ближнего Востока, а не Украины или России, с Путиным она охотнее всего бы договорилась. А он прекрасно это осознает и умело дозирует напряженность. Например, сейчас он старается успокоить ситуацию на Украине. Он знает, что условие снятия с России западных санкций — это мир в Донбассе и возвращение Киеву контроля над украино-российской границей.
— Отмена санкций — это для него важная тема?
— Чтобы понять отчаяние Путина, достаточно взглянуть на российскую экономику. Все плачевно. Россия стоит на полпути к катастрофе. Это видно по фокусам российской власти с бюджетом: она постоянно его корректирует. В прошлом году произошло сильное сокращение бюджетных расходов, но на фоне того, насколько резко уменьшились доходы от продажи нефти, этого оказалось мало. Бюджет спасают средствами из Резервного фонда: кошелька с накоплениями, которые, к счастью, удалось отложить в период нефтяного процветания. Но у этого кошелька есть дно. Следующий фонд — Национального благосостояния уже практически потрачен на поддержку инфраструктурных проектов и компенсации для концернов, которые пострадали от западных санкций. А накопления начнут подходить к концу в середине этого года.
— И что тогда?
— Попытки добиться отмены санкций станут все более отчаянными. Кремлю понадобятся кредиты, чтобы Россия не обанкротилась. Взять деньги у собственных граждан он не может, потому что ни один россиянин не станет сейчас покупать государственные облигации. Кроме того отечественного рынка финансов у нас практически нет. Каждый, у кого появляется больше денег, сразу же вывозит их за границу. Заставить олигархов вернуть вывезенный капитал не получится: нужны будут уступки и гарантии, что они поделятся средствами с властью, а Путин не пойдет на то, чтобы превратиться в марионетку олигархов.
Так что с финансовой точки зрения у президента России остается все меньше поля для маневра. Ему нужен доступ к иностранным кредитам, нужны финансовые гарантии, потому что иначе у него не хватит денег даже на телевизор.
— На телевизор?
— То есть на пропаганду. Столпы его власти — это телевизор и холодильник. Раньше холодильник был полным, то есть было потребление и благосостояние. Сейчас он опустел и заполнится нескоро. Финансирование продолжает получать только телевизор.
— Как долго россияне будут верить пропаганде?
— Это ключевой вопрос. Я думаю, даже Путин понимает, что у мобилизации населения страхом есть свои пределы. Осенью в России должны пройти парламентские выборы. Даже для такой фасадной демократии, как российская, это всегда переломный момент. Властям приходится напрягаться и убеждать избирателей, что холодильник будет полным. Иначе можно столкнуться с бойкотом выборов, протестами, непредсказуемыми действиями.
Кроме того осенью будет писаться бюджет на следующий год. Я думаю, Кремль как-то с этим справится. Переводя деньги из разных фондов, заставляя государственные концерны идти на сокращения, ограничивая на сколько возможно бюджетные расходы, он не допустит серьезного финансового кризиса, сохранит стабилизацию.
— А потом? Если санкции отменят, Путин сможет брать кредиты за границей. Это продлит жизнь его власти?
— Российскую экономику не спасут даже кредиты. Она просто неконкурентоспособна, у нее нет шансов на мировых рынках. Финансового капитала, относительно дешевой рабочей силы и изобилия дешевых сырьевых ресурсов мало. Спад экономического роста и уход инвестиций начались еще до украинского кризиса и введения санкций. Конечно, в этом виновато кремлевское руководство. Все знали, что на экономику давит бюрократия, плохие законы и коррупция. Об этом говорила даже сама власть! В ходе своих ежегодных пресс-конференций Путин указывает на угрозы и проблемы российской экономики, и чаще всего верно их формулирует. И что потом? Без фундаментальных реформ России из кризиса не выйти!
— Борьба с коррупцией — это ведущая тема «горячих линий» Путина с гражданами. Россияне верят, что в ситуации виноваты чиновники. Все, только не Путин, который до сих пор пользуется огромной 80-процентной популярностью. Каким чудом так происходит?
— Телевизор продолжает работать. Пропаганда сильно воздействует на умы россиян. Все убеждены, что Путин пользуется большой поддержкой, значит, так тому и быть. Люди думают: зачем выходить на улицу, протестовать? Ведь оппозиционеров избивают и даже убивают, как год назад Бориса Немцова, их мало, а большинство населения поддерживает Путина. На самом деле, люди жалуются, но незаметно, по домам. Не все обезумели от радости по поводу того, что Россия заняла Крым, как говорит власть. Большинство россиян думают: что нам Севастополь, если приходится экономить на еде? Но пока их претензии не распространяются дальше порога собственных кухонь.
— Если Запад откажется от санкций, поверив в нормализацию ситуации на востоке Украины, россияне никогда с этих кухонь не выйдут. Может быть, лучше их не отменять?
— Поводы полагать, что ЕС откажется от санкций, есть. Появляются высказывания центральноевропейских политиков, таких, как Виктор Орбан, который говорит прямо, что нужно вернуться к дружескому сотрудничеству с Москвой. В европейских концернах, ранее работавших на российском рынке, есть лоббисты, существуют банки, которые охотно дали бы России денег. Но с той же вероятностью может перевесить страх перед агрессивной политикой Путина. Может быть избран и средний вариант: отмена ключевых экономических санкций с сохранением, например, черного списка российских политиков, которым запрещен въезд в ЕС. Тогда совесть европейских политических деятелей будет спокойна.
— Какой вариант наиболее вероятен?
— Я думаю, отмена санкций может произойти только на каких-то условиях. А выдача кредитов должна сопровождаться решительным требованием провести реформы. Конечно, поступление кредитов и инвестиций принесет лишь временное облегчение. Сложно ожидать, что реформы на самом деле будут.
— Какой тогда смысл их требовать?
— Ключевым может оказаться нечто другое: россияне увидят, что король голый, что Путин нее справляется со своими задачами. Он размахивает шашкой, но все равно вынужден побираться на Западе, так как российская экономика и шире — Россия как государство — стала неработающей структурой. Низкие цены на нефть и санкции за авантюрную внешнюю политику показали, что российское процветание было иллюзией — кратким опьянением от быстро преумножавшихся и быстро растрачивавшихся впустую средств. Сейчас, и санкции здесь не имеют значения, мы видим все симптомы надвигающейся катастрофы, банкротства путинской модели государства. Я думаю, что западные политики, которых обвиняют в наивности, прекрасно это понимают. Они знают, что в России следует запустить процесс эрозии системы: ослабления силы воздействия телевизора при одновременном сохранении полупустого холодильника. Нельзя допустить, чтобы Путин от отчаяния начал воплощать в жизнь свои угрозы, которые он демонстрирует по телевидению. Чтобы не пришлось на самом деле защищать Сувалки.
— Какой второй результат приносят агрессивные действия Кремля?
— Она убеждает мир, что способна вести масштабные военные действия и не станет колебаться перед применением армии для защиты собственных интересов. Это показала уже война на Украине, а сейчас прекрасной демонстрацией возможностей Путина призвана стать война в Сирии. Я вижу, насколько во Франции, где я сейчас живу, велик страх перед военной конфронтацией. Европа беспокоится по поводу беженцев, Ближнего Востока, а не Украины или России, с Путиным она охотнее всего бы договорилась. А он прекрасно это осознает и умело дозирует напряженность. Например, сейчас он старается успокоить ситуацию на Украине. Он знает, что условие снятия с России западных санкций — это мир в Донбассе и возвращение Киеву контроля над украино-российской границей.
— Отмена санкций — это для него важная тема?
— Чтобы понять отчаяние Путина, достаточно взглянуть на российскую экономику. Все плачевно. Россия стоит на полпути к катастрофе. Это видно по фокусам российской власти с бюджетом: она постоянно его корректирует. В прошлом году произошло сильное сокращение бюджетных расходов, но на фоне того, насколько резко уменьшились доходы от продажи нефти, этого оказалось мало. Бюджет спасают средствами из Резервного фонда: кошелька с накоплениями, которые, к счастью, удалось отложить в период нефтяного процветания. Но у этого кошелька есть дно. Следующий фонд — Национального благосостояния уже практически потрачен на поддержку инфраструктурных проектов и компенсации для концернов, которые пострадали от западных санкций. А накопления начнут подходить к концу в середине этого года.
— И что тогда?
— Попытки добиться отмены санкций станут все более отчаянными. Кремлю понадобятся кредиты, чтобы Россия не обанкротилась. Взять деньги у собственных граждан он не может, потому что ни один россиянин не станет сейчас покупать государственные облигации. Кроме того отечественного рынка финансов у нас практически нет. Каждый, у кого появляется больше денег, сразу же вывозит их за границу. Заставить олигархов вернуть вывезенный капитал не получится: нужны будут уступки и гарантии, что они поделятся средствами с властью, а Путин не пойдет на то, чтобы превратиться в марионетку олигархов.
Так что с финансовой точки зрения у президента России остается все меньше поля для маневра. Ему нужен доступ к иностранным кредитам, нужны финансовые гарантии, потому что иначе у него не хватит денег даже на телевизор.
— На телевизор?
— То есть на пропаганду. Столпы его власти — это телевизор и холодильник. Раньше холодильник был полным, то есть было потребление и благосостояние. Сейчас он опустел и заполнится нескоро. Финансирование продолжает получать только телевизор.
— Как долго россияне будут верить пропаганде?
— Это ключевой вопрос. Я думаю, даже Путин понимает, что у мобилизации населения страхом есть свои пределы. Осенью в России должны пройти парламентские выборы. Даже для такой фасадной демократии, как российская, это всегда переломный момент. Властям приходится напрягаться и убеждать избирателей, что холодильник будет полным. Иначе можно столкнуться с бойкотом выборов, протестами, непредсказуемыми действиями.
Кроме того осенью будет писаться бюджет на следующий год. Я думаю, Кремль как-то с этим справится. Переводя деньги из разных фондов, заставляя государственные концерны идти на сокращения, ограничивая на сколько возможно бюджетные расходы, он не допустит серьезного финансового кризиса, сохранит стабилизацию.
— А потом? Если санкции отменят, Путин сможет брать кредиты за границей. Это продлит жизнь его власти?
— Российскую экономику не спасут даже кредиты. Она просто неконкурентоспособна, у нее нет шансов на мировых рынках. Финансового капитала, относительно дешевой рабочей силы и изобилия дешевых сырьевых ресурсов мало. Спад экономического роста и уход инвестиций начались еще до украинского кризиса и введения санкций. Конечно, в этом виновато кремлевское руководство. Все знали, что на экономику давит бюрократия, плохие законы и коррупция. Об этом говорила даже сама власть! В ходе своих ежегодных пресс-конференций Путин указывает на угрозы и проблемы российской экономики, и чаще всего верно их формулирует. И что потом? Без фундаментальных реформ России из кризиса не выйти!
— Борьба с коррупцией — это ведущая тема «горячих линий» Путина с гражданами. Россияне верят, что в ситуации виноваты чиновники. Все, только не Путин, который до сих пор пользуется огромной 80-процентной популярностью. Каким чудом так происходит?
— Телевизор продолжает работать. Пропаганда сильно воздействует на умы россиян. Все убеждены, что Путин пользуется большой поддержкой, значит, так тому и быть. Люди думают: зачем выходить на улицу, протестовать? Ведь оппозиционеров избивают и даже убивают, как год назад Бориса Немцова, их мало, а большинство населения поддерживает Путина. На самом деле, люди жалуются, но незаметно, по домам. Не все обезумели от радости по поводу того, что Россия заняла Крым, как говорит власть. Большинство россиян думают: что нам Севастополь, если приходится экономить на еде? Но пока их претензии не распространяются дальше порога собственных кухонь.
— Если Запад откажется от санкций, поверив в нормализацию ситуации на востоке Украины, россияне никогда с этих кухонь не выйдут. Может быть, лучше их не отменять?
— Поводы полагать, что ЕС откажется от санкций, есть. Появляются высказывания центральноевропейских политиков, таких, как Виктор Орбан, который говорит прямо, что нужно вернуться к дружескому сотрудничеству с Москвой. В европейских концернах, ранее работавших на российском рынке, есть лоббисты, существуют банки, которые охотно дали бы России денег. Но с той же вероятностью может перевесить страх перед агрессивной политикой Путина. Может быть избран и средний вариант: отмена ключевых экономических санкций с сохранением, например, черного списка российских политиков, которым запрещен въезд в ЕС. Тогда совесть европейских политических деятелей будет спокойна.
— Какой вариант наиболее вероятен?
— Я думаю, отмена санкций может произойти только на каких-то условиях. А выдача кредитов должна сопровождаться решительным требованием провести реформы. Конечно, поступление кредитов и инвестиций принесет лишь временное облегчение. Сложно ожидать, что реформы на самом деле будут.
— Какой тогда смысл их требовать?
— Ключевым может оказаться нечто другое: россияне увидят, что король голый, что Путин нее справляется со своими задачами. Он размахивает шашкой, но все равно вынужден побираться на Западе, так как российская экономика и шире — Россия как государство — стала неработающей структурой. Низкие цены на нефть и санкции за авантюрную внешнюю политику показали, что российское процветание было иллюзией — кратким опьянением от быстро преумножавшихся и быстро растрачивавшихся впустую средств. Сейчас, и санкции здесь не имеют значения, мы видим все симптомы надвигающейся катастрофы, банкротства путинской модели государства. Я думаю, что западные политики, которых обвиняют в наивности, прекрасно это понимают. Они знают, что в России следует запустить процесс эрозии системы: ослабления силы воздействия телевизора при одновременном сохранении полупустого холодильника. Нельзя допустить, чтобы Путин от отчаяния начал воплощать в жизнь свои угрозы, которые он демонстрирует по телевидению. Чтобы не пришлось на самом деле защищать Сувалки.
