Стивен Сестанович (Stephen Sestanovich) выдвигает очень слабые аргументы в защиту роли «доверия»:
Крупная держава ценит доверие к себе, так что оппоненты знают об этом и не ущемляют ее интересов. Именно поэтому Сьюзан Райс (Susan Rice) — его личный советник по вопросам национальной безопасности — заявила, что ущерб, нанесенный изменением курса США и нарушением ими обещания в отношении «красной линии», будет довольно серьезным.
И что, так именно и произошло? Обама утверждает, что нет. Но он, конечно же, понимает, что если бы в 2013 году он «разобрался» с военной авиацией сирийского президента Башара Асада, к чему многие настоятельно его призывали (и что он, несомненно, мог бы сделать), Владимир Путин ни в коем случае не вторгся бы в Сирию в 2015 году. Может, Обама сам себя и не спрашивает, почему бы это Путин удержался от вторжения, но ответ вполне очевиден. Он бы задумался и не захотел связываться с Соединенными Штатами. А теперь его это не волнует. Путин научил нас тому, что надежность и сохранение доверия кое-что значат.
Это не тот довод, который обычно выдвигают защитники «доверия» к США в действиях по отношению к Сирии, но и он тоже смысла не имеет. Россия в свое время вторглась в Сирию потому, что сирийские власти терпели поражение, и Москва решила поддержать режим, поскольку считала, что спасение и сохранение режима достаточно важно, чтобы пойти на этот риск. Каким образом нападение на режим Асада и его ослабление в 2013 году предотвратило бы последующую интервенцию России? Тогда нападение на государство, являющееся сателлитом России, наверняка, привело бы к тому, что Москва захотела бы усилить поддержку Асада еще раньше, чем она это сделала. Защитники «доверия» к США считают, что интервенция США в Сирии испугала бы Россию, но есть все основания считать, что это, наоборот, спровоцировало бы Москву. И то, что российская интервенция в Сирии началась после того, как США приняли решение не бомбить сирийский режим, вовсе не означает, что это произошло вследствие этого решения. Доводы в пользу «доверия» к США, как правило, предполагают нечто большее, чем просто ошибочная идея «после этого — значит, из-за этого» в сочетании с предвзятой пропагандой агрессивной политики. Как на этой неделе сформулировал это Шибли Телхами (Shibley Telhami):
Многие используют слово «доверие» лишь для того, чтобы США попались на удочку и от их имени вторглись в Сирию и в другие страны.
Доводы о «доверии» неубедительны и не заслуживают доверия. Сестанович не говорит о тех заявлениях, которые высказывали в ходе дебатов в 2013 году «ястребы», выступавшие за вторжение в Сирию, но стоит им об этом напомнить, чтобы они поняли, что их предсказания не сбылись. «Ястребы» предупреждали, что если Соединенные Штаты не нападут на Сирию, то союзники США перестанут верить, что Вашингтон намерен выполнять свои обязательства по обеспечению безопасности. Это полная бессмыслица. Угрозы напасть на другую страну и обещания защищать от чьего-то нападения — это совершенно разные обещания. Вопреки всему, решение США не бомбить Сирию никак не сказалось на выполнении наших договорных обязательствах. Некоторые представители администрации президента тогда предупреждали, что наши враги воспримут это решение как «приглашение» к агрессивным действиям. В целом эти агрессивные действия были не новы и, как мы увидели на прошлой неделе, ознакомившись с докладом Иоффе по Сирии и Украине, решение США не бомбить Сирию не имело никакого отношения к последовавшим за этим действиям России в отношении Украины. Нет никаких доказательств того, что «доверие» имеет такое значение, о котором постоянно заявляют «ястребы». Но есть масса доказательств того, что оно вообще не имеет значения. «Ястребы» настойчиво заявляли, что в результате утраты Соединенными Штатами «доверия» из-за их отношения к Сирии, на них обрушатся всякие беды, но, как оказалось, они ошибались.
