Злая ирония дела Надежды Савченко в том, что брала ее в плен одна Россия, а приговор выносит совсем другая. Суд над украинским штурманом — это лучшая иллюстрация того, как изменилась повестка в России за два минувших года. Потому что Савченко взяли в плен в июне 2014 года. Может кто-то забыл, но в то время с точки зрения кремлевских медиатемников «народные республики», восставшие против «киевской хунты» вовсю сражались за свою независимость и московский протекторат. «Хунта», «каратели», «распятые мальчики» — это сейчас весь этот зубодробительный набор стал саркастичным мемом, а тогда он лился из любого российского медиарупора.
Июнь был особенно жарким. В Славянске еще Стрелков. Из Мариуполя выбивают сепаратистов. В Луганске сбивают ИЛ-76 с десантниками. Где-то к северу от Луганска сражается «Айдар». Там же попадает в плен Савченко. Через три дня после этого Петр Порошенко, который лишь за две недели до этого принял присягу, объявит перемирие. Спустя месяц ракета из «Бука» прервет полет малайзийского «Боинга». Через два месяца Россия устроит украинской армии котел под Иловайском.
В тот момент сама идея суда в России над украинским офицером имела хоть какую-то — пускай извращенную — но логику.
То есть есть жертвы — граждане России, место преступления — будущая территория России, обвиняемый — представитель «кровавой клики», пришедшей к власти в результате государственного переворота. В этом есть хоть своеобразная, но логика.
Но это повестка лета 2014-го. А сейчас на дворе 2016. Москва и Киев подписали Минские соглашения. Кремль даже не вспоминает о «непризнанных республиках», именуя их «отдельными областями Донецкой и Луганской областей». Более того — Москва даже не оспаривает украинский статус этих регионов. Забытый всеми «легитимный президент Янукович» грустит где-то в Ростове. Потолок притязаний Кремля — вручить Донецк и Луганск Киеву на собственных условиях.
И раз так, то на каком основании судят Надежду Савченко?
Получается, что российские журналисты без разрешения украинских властей попали в зону проведения антитеррористической операции. Там они освещали быт сепаратистов. В какой-то момент попали под артиллерийский обстрел и погибли. В рамках этой же логики Надежда Савченко является уже не «карателем хунты», а офицером армии, выполняющим боевой приказ на территории регионов, территориальная принадлежность которых никем не оспаривается. И какие при этом у России есть основания брать в плен и судить Савченко, если Москва не является стороной конфликта, а все, происходящее на Украине, — действия легитимно избранной власти, которая признана Кремлем и с которой Москва подписывает документы?
Представьте, что журналисты «Аль-Джазиры» незаконно пробираются в Чечню, освещают войну на стороне боевиков, становятся жертвами федерального артобстрела, после чего спецслужбы Катара похищают российского офицера, который вел корректировку огня, и начинают его судить.
Чувствуете абсурд?
Москва за два года успела эволюционировать, причесаться и даже немного умыться. Но дело Савченко — живое напоминание о том, чего добивался Кремль два года назад. Когда Совет Федерации разрешал Владимиру Путину вводить на Украину войска. Когда сбивали малайзийский «Боинг». Когда брали украинскую армию в клещи под Иловайском. Когда из обычного региона с просоветскими настроениями устроили рукотворное Сомали.
Наверное, российский обыватель уже успел это забыть. А украинский — нет.
