Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Москва стремится не столько понравиться международному сообществу, сколько отстоять интересы своих граждан, заявил российский вице-премьер Сергей Приходько, в интервью газете Le Figaro. 19 марта 59-летний руководитель аппарата правительства РФ находился в Париже при установке самого большого из пяти золотых куполов будущей православной церкви на набережной Бранли.
Le Figaro: Какое символическое значение для России имеет новая православная церковь в Париже?
Сергей Приходько: Франция является важным партнером России в Европе благодаря ее связям на континенте и с остальным миром. Наше сотрудничество имеет прочные основы, оно базируется на практических соображениях, на симпатии и взаимоуважении. Все это непросто пошатнуть. Обе стороны прикладывают усилия, чтобы сохранить уже начатые проекты и запустить новые. Одним из них является и Российский православный духовно-культурный центр на набережной Бранли. Его завершение станет для нас значимым и символическим событием. Мы надеемся, что разработанное великим архитектором Жаном-Мишелем Вильмоттом (Jean-Michel Wilmotte) здание и деятельность центра привлекут внимание парижан и всех французов. Рассчитываем, что он станет туристической достопримечательностью и даст дополнительный толчок развитию отношений Франции и России.
— Европейские санкции и ответные меры России отразились на двусторонних отношениях?
— У нас сложились глубокие и многосторонние связи, которые не зависят от экономической и политической конъюнктуры. Культурное и региональное сотрудничество, французские инвестиционные проекты в России — все это беспрепятственно идет своим чередом, говорит о надежном и конструктивном партнерстве. Оборот действительно сократился, но это лишь временное явление. Что касается санкций, спросите у французов, которые работают с российскими заказами, и у фермеров, что они об этом думают.
— Не вызывает ли у вас беспокойства ситуация в экономике?
— У нас возникают сложности с реализацией нашей масштабной программы модернизации. Они связаны главным образом с изменением ситуации в мировой экономике, состоянием энергетического рынка и, в некоторой степени, международными ограничениями. Недавно утвержденный президентом Путиным второй антикризисный план включает в себя целую серию мер по стимуляции роста, увеличению внутреннего спроса, уменьшению инфляции и улучшению инвестиций в предприятия. Все это должно отразиться на показателях нашей экономики уже к концу года. Я придерживаюсь на этот счет умеренного оптимизма. Все зависит от нас и от предпринимаемых нами усилий.
— Как восстановить климат доверия при том, что Россия находится в непростых отношениях с международным сообществом из-за действий на Украине и в Сирии?
— Главное — это не работать на имидж, а получить конкретные результаты в экономической и общественной сфере, отстаивать интересы российского населения. Наши решения обсуждаются за границей, но наши ориентиры — это качество жизни российских граждан, их достоинство и наша экономическая независимость. Не стоит ждать от нас решений, которые были бы нацелены на то, чтобы задобрить международное сообщество. В наших преобразованиях мы руководствуемся интересами России.
— Что насчет Украины? Российское вмешательство в этой стране нарушило ваши отношения с остальным миром…
— Утверждения о том, что наша внешняя политика вызывает волнения, спорны. Но Украине наша линия предельно прозрачна, прекрасно известна нашим партнерам. Франция и Германия знают ее во всех подробностях. Мы добиваемся досконального применения Минских соглашений. Мы с нашей стороны уже проделали большую часть пути и требуем того же от других сторон. Мы ценим участие Франсуа Олланда и Ангелы Меркель, которые разделяют ответственность за выполнение Киевом своих обязательств. Самая острая фаза кризиса, без сомнения, уже позади, но подвижки еще не стали необратимыми. За полгода ситуация изменилась, но все еще существуют колебания, недостаток политической воли у Киева. Нужно сохранить давление.
— Частью какой стратегии является начало вывода российских войск из Сирии?
— Стратегия России точно такая же, как и у других стран, которые стремятся положить конец кризису. Мы хотим, чтобы Сирия стала независимой, мирной и единой страной, перестала быть источником региональной нестабильности. Президент Путин сам объяснил свое решение вывести большую часть российских войск: наша авиагруппа в целом выполнила поставленные задачи, то есть уничтожила инфраструктуру террористов и их каналы снабжения. Сейчас цель состоит в расширении политического диалога для поиска решения, которое подошло бы всем сторонам, заинтересованным в стабильности Сирии.
— Какую позицию сейчас занимает Москва по отношению к Башару Асаду?
— Она не изменилась: решение должны принять сами сирийцы. Некоторым захотелось вмешаться в судьбу Каддафи в Ливии, и мы все видели, к чему это привело. Несколько лет назад я был в Дамаске вместе с президентом Медведевым. Это был спокойный, гостеприимный, почти европейский город, где женщины не носили паранджу. Асад, безусловно, допустил ошибки и нажил врагов. Но взгляните на сегодняшний Дамаск: стоит ли уход Асада разрушения страны?
