Во время визита в Москву госсекретарь США Джон Керри (John Kerry) должен помнить, что недавние военные действия России на Украине и в Сирии ― попытка манипулировать чужим восприятием. Кремль хочет зарекомендовать себя как государство, стоящее наравне с Америкой, открытое к совместной борьбе против ИГ, но способное представлять собой военную угрозу по отношению к таким союзникам США, как Украина, Турция и сирийская оппозиция.
Кремль преследует важные геополитические цели, участвуя в театрах военных действий на Украине и на территории Леванта (Ближнего Востока). Например, Россия хочет укрепить базы в Крыму и Сирии, сделать курдов своей стратегической силой на Ближнем Востоке и доказать, что Украина недостаточно самостоятельна, чтобы стать членом НАТО и ЕС.
Это, тем не менее, не все, к чему стремится Россия. Другая важная цель ― защита родины от ощутимого вмешательства США. Значительная часть правящей элиты боится, что вдохновленная США «цветная революция» может положить конец ее власти.
Политическая линия России на Украине превратилась в гонку по нисходящей. Кремль делает все возможное, чтобы из-за политического кризиса и кризиса безопасности на Украине прозападные чиновники покинули правительство, и на смену им пришли московские марионетки, которые уже готовы занять свои посты.
«Украина ― не жилец», — сказал мне недавно в Москве высокопоставленный кремлевский чиновник. «Если она станет федерацией, то развалится на части. Если она объединится и будет придерживаться строгой линии под националистическим флагом, произойдет то же самое». Он хотел сказать, что Украина потерпит крах раньше Украины, и Москва намерена собрать осколки.
Это, конечно, громкие слова, но трудности, с которыми сталкивается Москва, может оценить любой. В период с 2014 по 2015 годы девальвация рубля составила 24%, покупательная способность упала на 20%, а спад ВВП составил 3,7%.
Пока уровень добычи нефти и газа оставался на неизменном уровне, доход в долларах от экспорта газа в первой половине 2015 года был на 29% ниже, чем в первой половине 2014 года. Доход от экспорта нефти сократился в 1,75 раза.
России не удалось диверсифицировать структуру своей экономики. Новые отрасли производства не были созданы, и иностранные специалисты толпами покидают страну. В период с января 2014 года по январь 2015 года число иностранных специалистов из США и Западной Европы сократилось на 34%.
Кумовство процветает. Сын первого заместителя премьер-министра Дмитрия Рогозина возглавил департамент имущественных отношений Министерства обороны. Сыновья глав силовых ведомств занимают важные посты: сыновья секретаря Совета безопасности Николая Патрушева ― в «Россельхозбанке» и «Газпром нефти». Один сын директора Службы внешней разведки и бывшего премьер-министра Михаила Фрадкова ― во «Внешэкономбанке», второй занимает пост заместителя управделами президента. Сын руководителя администрации президента Сергея Иванова возглавляет «Согаз», вторую крупнейшую страховую компанию в России, которая страхует таких гигантов, как, например, «Газпром».
Русские покидают страну. За первые восемь месяцев 2014 года уехали 230 тысяч человек, практически побив рекорд 1999 года в 215 тысяч человек, когда экономика страны рухнула.
Тем временем социальная система России, включая сферу образования и сферу здравоохранения, находится в более плачевном состоянии, чем обычно. Пока некоторые регионы России еле сводят концы с концами из-за нехватки средств, растет число государственных работников, которые пострадают от новых законов. В январе демонстранты выходили на улицы Москвы, чтобы выступить против новой реформы здравоохранения, включающей закрытие и объединение больниц.
Уничтожение того немногого, что остается от плюралистической российской политики, и чистка оставшихся либералов продолжается. Иногда это настолько же скандально, насколько странно. Недавно российские СМИ осудили встречу оппозиционеров в Вильнюсе, назвав ее «будущим руководством оккупационных сил США». Никита Михалков, влиятельный кинорежиссер, приближенный к Путину, призвал привлечь к уголовной ответственности Горбачева и Ельцина за государственную измену. РПЦ призвала пересмотреть программу по литературе для старших классов и исключить некоторые произведения Антона Павловича Чехова. И, наконец, поступок, достойный иранских аятолл: Министерство культуры России поместило черные полоски на выставочных репродукциях картин Иеронима Босха.
Внешняя политика Путина заходит в тупик. Темп развития экономики Китая замедлился, и страна теперь не так сильно нуждается в российской нефти и газе. За то время, что Москва испортила отношения с Западом, Китай не стал тем вариантом для развития рынка и геополитики, на который надеялся Путин в 2014 году.
Россия ― это не Северная Корея с ядерными бомбами, но сейчас здесь даже хуже, чем было во времена экономического кризиса 2008-2009 годов, и гораздо безрадостнее, чем в 1990-х и начале 2000-х.
Представители российской элиты, включая человека, с которым я недавно обсуждал рейтинг Russia’s Forbes Top 100, понимают, что России необходимы структурные экономические и правовые реформы.
Большинство русских, с которыми я говорил, считают, что такие реформы невозможны без либерализации политики. Тем не менее, Путин и ветераны КГБ из его близкого окружения не потерпели бы на важных позициях таких «системных либералов», как бывший министр финансов и первый заместитель премьер-министра страны Алексей Кудрин и председатель Сбербанка Герман Греф.
Куда же стремится Россия? Во тьму. Страна в таком состоянии негостеприимна по отношению к иностранным инвестициям, отечественному предпринимательству и культурному возрождению. Многие из тех, кто хотели покинуть страну, покинули ее, увезя с собой свой талант.
И хотя Россия остается ядерной державой и может собрать сокрушительную силу против своих соседей, она далека от того, чтобы быть на равных с Америкой. Керри должен помнить об этом, когда будет слушать требования Кремля в отношении Украины и Сирии.
Ариэль Коэн — старший научный сотрудник в Центр Евразии имени Дину Патрисиу, а также директор Международной рыночной аналитики, компании, специализирующейся на консалтинге в сфере управления политическими рисками.
