Отказавшись разблокировать мобильный телефон одного из участников декабрьской атаки экстремистов в Сан-Бернардино (штат Калифорния), компания Apple вступила в публичный конфликт с Министерством юстиции США и ФБР. У этого спора — далекоидущие последствия с точки зрения конфиденциальности данных во всем мире. Однако случай не так прост, как может показаться на первый взгляд.
Будучи человеком, давно причастным к американской разведке, я уверен, что у ФБР уже есть доступ к iPhone Сайеда Ризвана Фарука. Это старая модель телефона Apple с технологией, которая ранее — при других обстоятельствах — уже была взломана.
В требовании ФБР к Apple странно и другое: зачем правительство Соединенных Штатов снизошло до публичного спора по этому поводу? ФБР — это самая могущественная правоохранительная организация страны, и Apple рано или поздно будет вынуждена выполнить все ее требования. (Уведомление: у меня есть акции Apple).
ФБР уже заявило, что речь не идет лишь об одном телефоне. Но очень немногие понимают, что вопрос здесь не просто в столкновении интересов — общественная безопасность против права людей на конфиденциальность.
Для лучшего понимания сути требования ФБР нам следует рассмотреть последнюю линейку телефонов Apple, которые отличаются от аппарата, принадлежавшего Фаруку, одной фундаментально важной чертой. В них есть новый чип, который был создан с использованием технологии, разработанной Агентством национальной безопасности США и затем переданной израильтянам. Сейчас данная технология попала в продукцию Apple благодаря ее израильскому подразделению по разработке чипов.
Каждый из этих новых чипов обладает уникальной подписью, используемой для шифрования, что дополняется необходимостью сканировать отпечаток пальца пользователя. Без этой подписи телефон Apple невозможно расшифровать, если только не получить физический доступ к содержимому чипа, который, в свою очередь, непроницаем. Шифрование применяется также к любой информации отправляемой в службах двустороннего общения, например, в системе Messages.
В прошлом для ФБР вопрос о мгновенном доступе к телефонным аппаратам был неважен, поскольку власти имели неограниченный доступ к устным и письменным коммуникациям в момент их передачи в телефон или из него. Однако обновив систему безопасности, Apple закрывает эту дверь. Компания не просто отказывается предоставить ФБР новый тип доступа — вскоре она закроет уже существующие.
Это беспокоит ФБР, ведь работа бюро состоит в сборе доказательств. Интересно, что АНБ заняло иную позицию. Директор АНБ, адмирал Майк Роджерс, назвал опасным создание секретных лазеек в смартфонах (так называемые «бэкдор»), заявив, что «шифрование является основой будущего». Как только доступ к персональным устройствам связи становится в принципе возможен, любой может им воспользоваться в любых целях.
Из-за этого к аргументам ФБР по поводу общественной безопасности возникают вопросы. Например, хотим ли мы, чтобы террористическая группа имела потенциальную возможность доступа к личной информации президента или премьер-министра? Если в телефоне есть лазейка, в нее сможет проникнуть любой человек с достаточной мотивацией — преступники, экстремисты, а также правительства.
Власти Китая, например, будут очень рады, если Apple выполнит требование ФБР. Они просят Apple создать бэкдор в iPhone уже много лет. Выбранная Apple позиция может вызвать у компании проблемы на огромном китайском рынке, а в случае согласия она получила бы гигантские прибыли.
Требование ФБР является сигналом попытки усиления контроля. Эта организация обычно направляет свои запросы конфиденциально, они всегда остаются в секрете. В данном же случае бюро предприняло необычный шаг, сделав свое требование публичным и активно давя на красную кнопку «терроризм», чтобы вызывать интерес к проблеме у прессы. По всей видимости, ФБР хочет подтолкнуть законодателей как-то отреагировать на общественное недовольство.
В большинстве юридических доводов против «разблокирования» данного конкретного телефона даются ссылки на защищенное конституцией право на свободу слова. Однако здесь лучше подходит параллель с правом на ношение оружия в США и соответствующие конституционные нормы.
В прошлом технологии в США разрабатывались преимущественно в военных целях и использовались для войны, а также для поддержания общественного порядка. В конце XVIII века апофеозом подобных технологий было огнестрельное оружие. Ни одна другая технология не была столь популярна, поэтому в конституции США специально оговаривалось, что она не может быть использована для ограничения свободы слова (Первая поправка), что граждане не могут быть лишены права пользования ею (Вторая поправка) и что представители власти с огнестрельным оружием не могут размещаться в домах мирных граждан (Третья поправка). Девятая и десятая поправки запрещают применение огнестрельного оружия для нарушения других неоговоренных прав, если они очевидны.
В наши дни наиболее мощные технологии имеют отношение к информации о наших мыслях, наших связях и нашем теле. Если бы создатели американской конституции были живы сегодня и так же хорошо образованы, как в свое время, тогда Билль о правах был бы, скорее всего, посвящен регулированию доступа к этой информации, чтобы гарантировать сохранение определенных рамок для государственной власти.
Своим публичным запросом ФБР ставит под вопрос сложившийся баланс между народом и правоохранительными органами. В разворачивающихся дебатах нам необходимо решить, а есть ли смысл (с юридической точки зрения или политической) давать всем (правоохранителям, хакерам и террористам) возможность обладать информацией или получать к ней доступ.
История с Apple повлияет на баланс информационных сил. Пока весы склоняются не в пользу граждан. Для решения данной проблемы необходима более продуманная реакция американских политиков, а не просто истерические твиты. Учитывая сегодняшнюю мощную силу информации, они обязаны тщательно обдумать юридические последствия запроса ФБР.
