Священник Понтус Гуннарссон (Pontus Gunnarsson) в течение 40 дней жил на сумму пособия для беженцев — 61 крону (около 500 рублей — прим. ред.) в день. Он завершил свой эксперимент в канун Пасхи. По его мнению, теперь ясно, что сегрегация в Швеции зашла дальше, чем большинство осознает.
Денег должно хватать на еду, средства личной гигиены и прочие вещи первой необходимости.
«Психологически было тяжело. Я не беден, и я думал, что будет проще, но теперь я узнал, каково это — быть бедным семь дней в неделю», — говорит Понтус Гуннарссон на встрече с корреспондентом SvD в церкви святой Клары в Стокгольме.
SvD следила за экспериментом, которому уделялось немало внимания в СМИ. Понтус Гуннарссон появлялся на радио и на телевидении, он постоянно публиковал фотографии и заметки на своей странице в Facebook.
Его целью было привлечь внимание к размеру пособия для беженцев, который не менялся последние 22 года.
«Я получил массу комментариев и писем. Были и колкости, но они утонули в потоке позитивных откликов», — говорит Гуннарссон.
На своей странице в Facebook священник отчитывался, как ходил за покупками, выкладывал фотографии своих завтраков, обедов и ужинов и рассказывал, как у него порвались брюки, и возникла срочная необходимость купить еще пару в секонд-хенде.
«Я много жульничал. Собственно говоря, все это было сплошное жульничество. У меня же все есть, и я сам выбрал такой путь. Например, я обратил внимание, что покупал практически одну только еду. На самом деле, мне бы понадобилось много других вещей, но у меня дома уже есть утварь, сковородки и чистящие средства».
Завершая эксперимент, Понтус Гуннарссон написал письмо правительству страны. В письме он поднимает вопрос о, по его мнению, необоснованно низкой сумме дневного пособия. Особенно его беспокоит экономическое положение детей просителей убежища, вынужденных жить на одно пособие, что лишь увеличивает отчуждение между ними и шведским обществом.
Родители несовершеннолетних детей, живущие и получающие питание в центрах временного проживания, имеют 12 крон в день на одного ребенка. Начиная с третьего ребенка, пособие уменьшается вполовину.
Понтус Гуннарссон подчеркивает, что эти правила заставляют его, как шведского гражданина, испытывать стыд.
«Для детей просителей убежища действует правило, противоположное тому, которое существует для многодетных семей в Швеции. В Швеции семья получает доплату, начиная с третьего ребенка. Не могу понять, как мы можем считать, что следуем Конвенции о правах ребенка», — говорит он и добавляет, что дети беженцев ходят в школу, как и прочие сверстники.
Ранее министр по делам миграции Морган Юханссон (Morgan Johansson) заявил в интервью с SvD, что правительство не планирует повышать пособие для беженцев.
«Я бы хотел, чтобы мы могли его повысить, но сейчас, когда у нас столько просителей убежища, это невозможно», — сказал он.
180 тысяч человек ищут сейчас убежища в Швеции, и эта цифра выше, чем когда-либо прежде. Морган Юханссон указал в беседе с SvD, что государственные расходы в связи с потоком мигрантов тоже порядочно выросли.
«Если прогноз о 100 тысячах беженцев в 2016 году сбудется, расходы вырастут с 20 до 50 миллиардов крон по сравнению с 2016 годом. Это означает, что все наши деньги пойдут на решение проблем с размещением и питанием беженцев. Вопрос о пособии не должен стоять в приоритете», — пояснил Морган Юханссон.
Но Понтусу Гуннарссону этот аргумент не кажется убедительным. Он рассказывает, что в ходе эксперимента его чаще всего критиковали за то, что он привлекает внимание к мигрантам, когда есть и множество других групп, страдающих от дискриминации.
«Мне стало ясно, что для нас, имеющих четкое место в обществе, обстановка стала в два раза лучше после 1994 года, но для тех, кто попал в изоляцию, она стала хуже. Я отчетливо увидел сегрегацию в реальной жизни».
